Оружие Победы

Они открыли огонь с дистанции 250 м. «За короткое время, — вспоминал один из участников этого боя А. Аленченко, — нам удалось поджечь и подбить 14 танков, после чего немцы отступили…».

Но противник вовсе не отказался от своих намерений. Он выждал, пока рассеется туман, и вновь пошел в атаку. В итоге к вечеру из 21 бойца взвода в живых осталось только трое. И все же враг не прошел.

Замечательно проявили себя наши бронебойщики и в сражениях на Курской дуге. Так, 6 июля 1943 года, в одном только бою рядовой-бронебойщик Ф. Юпланков подбил 6 танков, а сержант П. Хаусов — 7.

Однако то были танки устаревших конструкций, которые с 1943 года стали заменяться тяжелыми танками и самоходками с такой толстой броней, что они не всякой и пушке-то были под силу [3]. Против этих танков советским конструкторам пришлось разработать новые артиллерийские системы. Интересно, что в этом им тоже помогло противотанковое ружье. А случилось это так…

В январе 1943 года, стремясь ликвидировать прорыв советских войск на Волховском фронте, немцы бросили в бой новейший танк T-VI — «тигр». Этих танков у них были тогда считанные единицы. Они проходили войсковые испытания, с тем чтобы опыт их эксплуатации и боевого использования можно было учесть в конструкции серийной машины, которую гитлеровское командование готовило к летней кампании 1943 года. И вот с этим-то «тигром» и вступили в единоборство бронебойщики Волховского фронта. Меткими выстрелами они вывели из строя все смотровые системы танка. Ошеломленный этим, экипаж бежал, бросив почти исправную машину.

Не желая, впрочем, оставить в руках советских войск опытный образец, немцы открыли по собственному танку артиллерийский огонь и предприняли даже несколько атак. Но наши бойцы все же вытащили немецкий танк с поля боя и доставили на опытный полигон, где «тигр» был подробно изучен специалистами. В результате за несколько месяцев до начала Курской битвы уязвимые места «тигров» были уже известны нашим бойцам. А промышленность успела создать знаменитые 152-мм самоходные орудия — эти грозные истребители вражеских танков.

Еще в 1938 году предусматривалось применение ружей не только против танков, но и против других целей: бронетранспортеров, бронеавтомобилей, пулеметов, противотанковых пушек. В ходе Великой Отечественной войны этот список был расширен. Хорошо показали себя противотанковые ружья и при стрельбе по амбразурам дотов и дзотов. Из ПТР также не раз стреляли по вражеским самолетам, а бронебойщик А. Денисов 14 и 15 июля 1943 года под Орлом сбил два фашистских бомбардировщика.

Весьма ценным приобретением оказались противотанковые ружья для советских партизан. С осени 1943 года ПТР стали широко применяться белорусскими партизанами для уничтожения вражеских эшелонов. Из противотанкового ружья с расстояния 300–400 м одним-двумя выстрелами можно было вывести из строя паровоз, поджечь цистерну с горючим.

Вот почему, несмотря на то что с 1943 года роль ПТР в борьбе с танками снизилась, их количество в действующей армии продолжало увеличиваться и к 1 января 1944 года превысило 140 тысяч.

«Иногда думаешь, — писал по этому поводу гитлеровский генерал Меллентин, — что каждый пехотинец имеет противотанковое ружье или противотанковую пушку. Русские очень умело располагают эти средства, и, кажется, нет такого места, где бы их не было».

Немецкие специалисты в области боевой техники весьма внимательно изучали советское стрелковое оружие. И сравнение это было не в пользу немецкой техники. «Наше оружие, — писали немецкие специалисты, — часто кажется войскам слишком сложным и вследствие этого слишком чувствительным».

Во всех войсковых частях указывалось на простоту, безотказность и легкость приведения в действие русского оружия. Так, технический инспектор немецко-фашистской армии писал в своем заключении: «Советское противотанковое ружье Симонова… может считаться из всех известных в настоящее время противотанковых ружей калибра 13—15-мм наиболее совершенным и эффективным оружием». И действительно, ни немецкие, ни венгерские и швейцарские ПТР, находившиеся на вооружении фашистской армии, не шли ни в какое сравнение с нашими ПТРД и ПТРС.

Военные трудности тыла. Говоря слова благодарности советским оружейникам, хотелось бы отметить еще и вот что. Хотя к началу Великой Отечественной войны были созданы первоклассные образцы отечественного стрелкового оружия, в войсках их не оказалось. По странному стечению обстоятельств война началась как раз тогда, когда из многих частей уже увезли старое оружие, а вот новое еще не завезли.

Между тем элементарная логика показывает, что сначала надо было бы насытить войска новым оружием, а уж потом постепенно списывать старое. А то ведь нередки были случаи, как свидетельствуют фронтовики, когда в частях была одна винтовка на троих. А вновь мобилизованные и ополченцы ехали на фронт вообще без оружия…

В трудном положении оказались и оружейники. Многие оборонные заводы располагались в западных областях страны. И их пришлось срочно эвакуировать под угрозой захвата противником. Производство оружия в первые месяцы войны резко упало. И понадобились воистину героические усилия, чтобы в кратчайшие сроки наладить производство оружия на новых местах, экстренно переориентировать на производство военной продукции те предприятия, которые раньше выпускали лишь ширпотреб. Так, например, завод ЗИС в течение 1941–1945 годов наряду с автомобилями был вынужден выпускать и пистолеты-пулеметы ППШ.

Еще один недостаток стрелкового вооружения Красной Армии состоял в том, что на вооружении имелось множество типов и модификаций основного стрелкового оружия, а это затрудняло как обучение бойцов, так и поставку боеприпасов.

Тем не менее труженики тыла в военных условиях ставили рекорд за рекордом. «История не знает такого беспрецедентного перемещения промышленного потенциала в таких колоссальных масштабах на такие большие расстояния (1500–4000 км) и в столь сжатые сроки при одновременном снабжении фронта оружием, как это имело место в начальный период Великой Отечественной войны, — сказано по этому поводу в официальном сборнике Оружие Победы. — По существу, в исторически короткий срок (менее чем за год) была перебазирована в восточные районы индустрия европейской части страны, равная промышленности крупной державы (только крупных предприятий более 1500)…».

Причем многие перебазированные предприятия уже с ноября 1941 года начали снабжать Красную Армию необходимым вооружением, а к середине 1942 года выпуск военной техники превысил довоенный уровень.

Такое стало возможным потому, что заводы перебазировали в первую очередь сборочные цехи с запасом готовых деталей, чтобы по прибытии на новое место иметь возможность начать сборку и поставку оружия фронту.

Еще одна очень важная деталь организации эвакуации: если завод, подлежавший эвакуации, производил комплектующие для военной техники (танков, самолетов и др.), то в этом случае его перебазирование должно было обязательно согласовываться с заводами-потребителями. В такой же мере это относилось и к заводам, изготавливавшим заготовки и полуфабрикаты в рамках кооперационных межзаводских связей.

Только такое взаимодействие дало возможность наладить производство пистолетов ТТ уже через две недели после прибытия эшелонов с эвакуированным из Тулы оборудованием в Ижевск.

В связи с эвакуацией того же Тульского оружейного завода ведущую роль в отрасли по производству стрелково-пушечного вооружения стали играть другие предприятия — тот же Ижевский машиностроительный и Ковровский заводы.

Так, уже к концу 1941 года на Ижевском заводе было заново организовано производство противотанковых ружей ПТРД и ПТРС, а также изготовление пулеметов «максим». А на Ковровском заводе выпуск противотанковых ружей ПТРД был налажен и того ранее — глубокой осенью 1941 года.

И это наряду с тем, что заводы продолжали выпускать все нарастающими темпами и свою прежнюю продукцию. Так, Ижевскому заводу было приказано довести выпуск винтовок С.И. Мосина до 12 000 в сутки. И производственники приказ выполнили. Это удалось сделать потому, что за счет совершенствования технологии изготовления и внедрения рационализаторских предложений затраты времени на производство «трехлинейки» были сокращены на треть.