Петропавловская оборона

Одной из баз новой линии обороны был избран Ма- ? ркинск. Он оставался недосягаемым для морских судов ₍ и в то же время хорошо связывался с морем по Амуру и через озеро Кизи. С Амуром это озеро соединялось ру-

кавом, а далее, до залива Де-Кае фи, лежал низкий, покрытый тайгой, перешеек.

Сразу же по прибытии в Мариииск было выделено двести человек для прокладки дороги между озером и заливом. «Чтобы сделать просеку и проложить дорогу з этом, буквально девственном, лесу, приходилось рубать и оттаскивать руками огромные столетние деревья, выкорчевывать пни, а также делать гати и строить мосты через речки, часто пересекавшие путь», ²⁶ — рассказывав командир отряда Глен. У отряда кончилось продовольствие, люди пухли от недоедания, но дорогу в Де-Кастри проложили.

С Муравьевым к Мариинскому посту прибыл сводный линейный батальон в количестве восьмисот человек, образованный из четырех рот, сводной конной казачьей сотни и дивизиона горной артиллерии. В свою очередь, из этого числа триста -пятьдесят солдат было выделено в состав находившегося в Петропавловске 47-го флотского экипажа ²⁷, двести человек, закончив прокладку пути, двинулись к заливу Счастья, в Петровский пост, остальные направились в Николаевск. Конная сотня и артиллерия были .оставлены в Мариинске.

Посланная на Камчатку под командованием Арбузова» группа, пройдя к заливу Де-Кастри, погрузилась вместе с артиллерией и припасами на транспорт «Двина», чтобы следовать к Петропавловску. Группа Глена в двести человек поплыла вниз по Амуру и на тех же лодка ч. на которых прошла от верховий реки, тронулась по Охотскому морю. Поднятые штормом волны начали заливать шлюпки, но отряду кое-как удалось выброситься на песчаную косу, откуда пешком дойти до Петровского поста.

В итоге первого сплава по Амуру закладывались основы обороны побережья: Императорская, гавань — Де-Кастри — Петровское, с двумя сухопутными укреплениями — Мариинским и Николаевским.

В особо угрожаемом положении, казалось, находились русские владения в Америке. Огромная полоса русской земли, занимавшая всю Аляску и прилегающие острова, по существу не располагала никакими средствами обороны. Лишь в середине октября 1854 года удалось направить в административный центр Аляски — Ново-Архангельск — отряд в двести штыков. Но вопрос об относительной безопасности Русской Америки решила не эта небольшая по своим размерам сила. Русская дипломатия и правление распоряжавшейся Аляской Российско-американской компании умело воспользовались англо-американской борьбой за-преобладание на североамериканском континенте и тем- предотвратили покушение во-•енных сил на Аляску.

Вначале был подписан предварительный контракт с «Американо-русскойкомпанией / из Сан-Франциско», объединившей группу крупных американских дельцов. По контракту американцам, давались на Аляске преиму/ щества на три тода — с мая 1854 по. май 1857 года. • Угроза усиления американской конкуренции всполошила английских меховщиков, боявшихся, что аляскинская пушнина уйдет в руки американских соперников. Русский посол доносил из Лондона: «Британское правительство санкционировало конференцию двух ' компаний» — анг тлийской Гудзонбайской компании, Эксплуатировавшей яа монопольных правах территории к востоку от Аляски, и Российско-американской компании.

Представители обеих сторон договорились, что Русская Америка будет исключена -из возможных военных действий. Огораживая интересы, своих: пушных, королей',

английское правительство гарантировало на случай войны неприкосновенность Русской Америки.

Успокоенное успешным завершением переговоров, царское правительство перестало заботиться о безопасности Аляски. В свою очередь, застраховавшись от русского нападения на' Канаду со стороны Аляски, английское адмиралтейство целиком переключило подготовку своей тихоокеанской эскадры к нападению на дальневосточное русское побережье...

Оборонительные мероприятия, осуществленные Муравьевым в начале второй половины XIX столетия, сыграли большую роль в последующих событиях. Но самый простой расчет показывает, как незначительны они по сравнению с действительной опасностью. 800—1 000 человек. несшие в 1854 году охрану восточной границы, были разбросаны по обоим побережьям Камчатки, в Охотском крае, на побережье Японского моря, по Сахалину и ниж* нему течению Амура. На каждого человека приходилось десять-пятнадцать километров пограничной линии. Противник же мог бросить тысячи солдат морской пехоты, обрушить огонь сотен корабельных пушек против любого избранного им пункта. Правительство страны,-люди которой открыли и исследовали огромный северный бассейн Великого океана, не нашло достаточных сил для обороны своих тихоокеанских владений.

Морские дальневосточные границы России были обнажены для неприятеля. Русское тихоокеанское побережье охранялось в 1850—1852 годах Камчатской флотилией. Эта флотилия, по официальным данным, состояла из девяти мелких парусных транспортов и бригов и одной небольшой шхуны с двигателем в сорок лошадиных сил. Все вооружение флотилии насчитывало шестьдесят два орудия, а водоизмещение всех судов .составляло тысячу тонн. Любой из больших англо-французских фрегатов оказывался сильнее всей петропавловской флотилии.

«Камчатка и берега Охотского моря вообще остаются беззащитными... Необходимо было бы в лето нынешнего же тода снарядить два фрегата и с ними одно большое транспортное судно для отправления в Камчатку. Судам этим -вместо балласта должно взять возможное количество крепостной артиллерии и артиллерийских для них снарядов», ²⁸ — настаивал в 1850 году Муравьев перед царским правительством.• .

Ко всем этим требованиям правительство долгое время оставалось глухим.

Между тем в случае международных осложнении даже не приходилось и надеяться на переброску кораблей из Балтики... Неприятель, располагавший большим флотом, всегда мог перехватить русские корабли на долгом пути из Европы в Тихий океан. К тому же, как и во всем, отсталость крепостнической России, чудовищные злоупотребления при раздаче «казенных заказов» крайне отрицательно сказывались на военном судостроении. «Суда Балтийского флота, — отмечал в 1853 году тогдашний морской министр, — были большей частью сосновые, из сырого леса, слабой постройки и весьма посредственного вооружения. С большим трудом можно было отыскать несколько отдельных судов, • которые почитались способными совершить переход из Кронштадта к берегам Во-: сточной Сибири» ²⁹.

Один из таких кораблей вышел на Дальний Восток. Это был фрегат «Паллада», построенный еще в 1831 — 1832 годах. Правительство направило на нем свое посольство в Японию для заключения торгового договора, В кругосветном плавании в качестве секретаря посольства участвовал выдающийся русский писатель Иван

Александрович Гончаров. Очерки его путешествия — «Фрегат Паллада» — оставили яркую картину «самого далекого и скромного уголка России» — ее тихоокеанского побережья.

Накануне выхода «Паллады» специалисты предупреждали, что по своей «дряхлости и ненадежности» корабль непригоден к кругосветному плаванию. Уже с полпути генерал-адъютант Путятин, возглавлявший посольство, сообщил в Петербург по поводу фрегата, что «обратный на нем путь в Россию будет сопряжен с большим риском», ³⁰ и потребовал немедленной отправки на смену «Палладе» нового фрегата — «Дианы».

По прибытии на Дальний Восток «Паллада» действительно оказалась негодной к дальнейшему плаванию. С фрегата сняли пушки, такелаж, а ветхий остов корабля оставили под надзором казаков в нынешней Советской гавани.

Подкреплением для морских сил края могли быть лишь фрегаты «Диана и «Аврора».