На линейном крейсере «Гебен»

Так вражеское кольцо вокруг обоих крейсеров, находящихся в заграничном плавании, — «Гебена» и «Бреслау» смыкалось все уже.

Продолжительное раздумье не имеет смысла. Серьезность положения требует немедленных действий. Попадутся ли в сети противника крейсера «Гебен» и «Бреслау», гордые немецкие корабли, и найдут ли здесь, в Средиземном море, преждевременный бесславный конец? Стоит ли нам блуждать здесь кругами, чтобы при первой благоприятной возможности быть расстрелянными противником, не оказав никакой помощи сражающейся Германии?

Нет и нет! Если судьба обрекла нас на поражение, то это должно обойтись врагу не дешево. Еще остается последняя сомнительная возможность — пусть она кажется невероятно отчаянной — разве заботит нас это теперь, когда здесь грозит бесславная гибель! Но на востоке вдали лежит Черное море — цель нашей авантюры.

Мы хорошо знаем, что это безрассудно отважное предприятие. Позволит ли вообще Высокая Порта пройти Дарданеллы и Босфор? С Турцией, кажется, не все в порядке. А если мы и пройдем — что ожидает нас в Черном море? Без опорных баз и портов с углем против сильного русского флота мы обречены на авантюрный морской бой, исход которого сомнителен. Однажды, когда будут израсходованы последние снаряды и иссякнет уголь, судьба «Гебена» и «Бреслау» будет решена.

Ну и что же! Превосходство противника там не настолько огромно, как здесь. Там есть, по крайней мере, шанс нанести потери русским, взорвать корабли и разрушить порты. Там мы еще можем бороться и биться за наше Отечество, прежде чем однажды с развевающимся флагом пойти ко дну.

Тогда когда-нибудь позднее на «Гебен» и «Бреслау» с гордостью укажут: это те, презирающие смерть корабли, которые воевали против России в Черном море, пока их не настигла судьба. Мы снова видим перед собой цель, словно окутанную туманом, вновь забрезжила вся огромная значимость нашего задания, правда, еще неясного.

Но прежде всего необходимо выйти невредимыми из этого сущего ада и попасть в открытое море. Так или иначе командующий эскадрой решил, в худшем случае, если Высокая Порта будет препятствовать проходу через Дарданеллы в Черное море, прорваться силой! Теперь, после отмены приказа, мы не знаем, что ждет нас у берегов Турции. Так поджидают нас опасность за опасностью, и еще непредвиденные трудности нависают на горизонте, угрожающе сгущаются над «Гебеном» и «Бреслау» и омрачают взгляд в будущее. Розданные ночью марки, возможно, станут последним приветом, последним признаком жизни.

Тем не менее, мы в бодром настроении. Мы знаем, о чем идет речь, и с величиной и тяжестью нашего задания возрастают наши силы и энергия. Мы полагаемся на быстроту и боеспособность обоих кораблей. Они не случайно являются гордостью немецкого флота. Мягко скользит взгляд по чистым пустым палубам, по надстройкам и угрожающим орудийным башням. Нас переполняет удивительно спокойное и вместе с тем воинственное чувство, которое, кажется, исходит от кораблей, когда назревает решение.

Прорыв

По приказу командующего эскадрой команды «Гебена» и «Бреслау» сняли орудийные чехлы и надели личные опознавательные знаки. Корабли готовы к бою. К полудню следует приказ о выходе в море. Сообщения о враге очень скудные и неопределенные. С уверенностью можно предположить, что преследователи в виде лёгкого крейсера и эсминцев контролируют Мессинский пролив и следят за выходом в Адриатику. Основная вражеская группировка прежде всего будет находиться в проливе Отранто.

Если вражеские силы перехватят нас во время выхода, что можно утверждать с достаточной точностью, тогда надо сделать вид, будто «Гебен» и «Бреслау» направляются прямым курсом в Адриатику. Следующим условием для успеха нашего авантюрного предприятия является то, что к заданному времени мы избавимся от контакта с противником для того, чтобы незамеченными выйти на истинный курс. Если не посчастливится, тогда к нам на шею сядет вся вражеская эскадра, а это означает конец. Таким образом, все во многом зависит от превосходства «Гебена» и «Бреслау» в скорости.

Удивительно спокойно, погруженный заходящим солнцем в искрящуюся и мерцающую синеву, простирается Мессинский пролив. Поднялся мягкий вечерний бриз, и, покрываясь то тут то там рябью, враждебно дышит море. «Гебен» медленно отходит от «Генерала» и направляется к южному выходу. На достаточном удалении следует изящный «Бреслау». Пароход «Генерал» также получил приказ на выход в море. Он должен сначала держать курс на сицилийское побережье, а затем, за островом Тира, идти в греческое Ионическое море. Если он будет перехвачен противником, то сразу же должен нам телеграфировать.

Невыносимое нервное напряжение тяготеет над нами. Мы все знаем, что эта ночь может многое решить. Либо прорыв удастся, либо мы будем втянуты в безнадежный бой с превосходящим нас противником. «Гебен» и «Бреслау» идут вплотную вдоль Калабрийского побережья. Мессина, живописно прилегающая к склонам Пелоританских гор, уже позади нас. Только огонь маяков проглядывает сквозь опускающиеся сумерки. Пролив постепенно расширяется, мы остаемся под прикрытием Калабрийского побережья и берем курс уже на мыс Спартивенто. Молча скользят «Гебен» и «Бреслау». Повсюду зорко ведется наблюдение, сосредоточенно поджидает враг. Кажущиеся безжизненными корабли готовы к бою и в любой момент могут открыть огонь по противнику.

Мы еще не вышли из нейтральных вод, как в юго-восточном направлении показалось облако дыма. Затем появились мачты и трубы — скоро можно было узнать английский легкий крейсер. Преследователь тут как тут! Все начинается так, как мы и предполагали. Английский крейсер «Глостер» устанавливает с нами визуальный контакт и на расстоянии следует за нами вдоль Калабрийского побережья.

Конечно же, в пылу он сразу начинает передавать по радио о нашем обнаружении. Он радирует на Мальту и своей эскадре. С радиостанции «Гебена» этому не препятствуют. Напротив, он должен спокойно сообщить вражеской эскадре о нашем выходе из Мессины и курсе обоих кораблей. Тем лучше для нас. Англичане должны думать, что мы направляемся в Адриатику. Пусть теперь они направят свои корабли для перехвата в узкий пролив Отранто. «Гебен» и «Бреслау» там уже не покажутся. Наша тайная цель, о которой англичане и не догадываются, несколько иная. Гладко и без помех проходят радиопереговоры англичан. Английский крейсер может сообщать, о чем хочет. Без сомнения, они сейчас смеются там, на крейсере, что радиостанция «Гебена» держит себя не на высоте. Решающий час еще не настал. Чтобы исчезнуть из поля зрения, мы должны дождаться ночи.

Около восьми темнеет. Средним ходом мы идем под покровом подходящего к концу вечера. Опускается волшебно тихая, ясная ночь. Над Калабрийскими горами холодно и бледно восходит луна. Расплывчато блестят в ее свете очертания спящего ландшафта. Нигде не видно огня, только чисто и ясно сияют звезды. Совсем тихо. В соответствии с условиями военного времени — притушив огни, без единой вспышки света, словно тени, скользят оба корабля сквозь тьму. С монотонным равномерным шумом вода плещется о борт корабля.

Мы все еще придерживаемся прежнего курса, и, кажется, будто мы направляемся в пролив Отранто. Теперь время пришло! В темноте «Бреслау» начинает отставать и пытается таким образом задержать вражеский крейсер. Когда англичанин замечает, что слишком быстро подходит на опасное расстояние, он уменьшает ход. Сильнее и сильнее отстает «Бреслау», все больше этим он задерживает английский крейсер, неизменно держащийся на определенном расстоянии. Но в то же время «Гебен» увеличивает скорость, еще некоторое время он мчится на восток, пока внезапно не сворачивает резко на юго-восток.