Тайны советской репатриации

На наш взгляд, такой подход к оценке итогов Крымской конференции по репатриации советских и иностранных граждан несколько необъективен и односторонен: он не учитывает всей сложности и противоречивости обстановки того времени. К тому же зарубежными исследователями не берётся в расчёт тот факт, что большинство советских граждан, несмотря ни на что, желали вернуться домой. По данным В.Н. Земскова, таких лиц насчитывалось около 70% от общего числа репатриантов{48}. Наконец, как известно, в годы войны СССР понёс громадные людские потери поэтому в период послевоенной разрухи каждый человек имел особую ценность. Советское государство в лице репатриантов имело возможность получить дополнительные людские ресурсы для восстановления народного хозяйства.

Однако при общей положительной оценке соглашений о репатриации, заключённых в Ялте, представляется необходимым сказать и об их недостатках, приведших впоследствии к обострению межсоюзнических и межгосударственных отношений, ставших одной из причин нарождавшейся холодной войны и не позволявших органам репатриации СССР в полном объёме решить поставленные перед ними задачи.

Во-первых, в соглашениях не раскрывалось содержание самого понятия «советские граждане». А поскольку репатриации подлежали только советские граждане, а несоветские репатриации не подлежали, то ясно, какую огромную роль играли критерии советского гражданства, которыми руководствовались при репатриации западные союзники СССР. Критериев, в сущности, было два. На первый взгляд оба они просты и однозначны: или проживание до 3 сентября 1939 г. на территории СССР в его границах до этой даты, или пленение позднее 11 февраля 1945 г. — даты подписания Ялтинского договора.

А если так, то принудительной репатриации никак не подлежали жители Эстонии, Латвии и Литвы, Западной Украины и Западной Белоруссии, Молдавии и Северной Буковины, а также старые русские эмигранты, покинувшие Россию до сентября 1939 г.^[21] Это было, в частности, подтверждено британской делегацией в меморандуме от 22 сентября 1945 г. на заседании Совета министров иностранных дел в Москве: «Советский меморандум ссылается на то, что не проводится репатриация лиц из балтийских государств, Западной Украины и Западной Белоруссии в соответствии с Ялтинским соглашением. Правительство Его Величества не признаёт требование Советского правительства о том, что эти лица являются советскими гражданами, и поэтому, в соответствии с Ялтинским соглашением, не считает их подлежащими насильственной репатриации»{49}.

Во-вторых, в итоговых документах ни слова не было сказано о политике в отношении тех граждан СССР, кто по тем или иным причинам не хотел вернуться в Советский Союз. Соглашения закрепляли принцип обязательной репатриации всех советских граждан. Это, в частности, касалось прежде всего советских коллаборационистов. В случае с ними юридическая пикантность ситуации усиливалась тем, что речь, в сущности, шла о военнослужащих, одновременно как бы бывших советских и бывших немецких.

Никакого правового решения по данному вопросу ни в Ялте, ни после неё найдено не было. Даже если забыть о традициях предоставления политического убежища, которыми так гордились обе ведущие демократические державы, Ялтинские соглашения расхолились с другими международными конвенциями, под которыми стояли подписи Англии и США. Этот вывод сделал профессор Дж. Дрейнер в памятной записке «Некоторые юридические аспекты насильственной репатриации советских граждан»: «Поскольку никто не озаботился вопросом о незаконности насильственной репатриации советских граждан из Англии или из оккупированной Европы, это дело никогда не рассматривалось с юридической точки зрения. Крушение Германии в мае 1945 г., незнание советскими гражданами своих прав, отсутствие у них возможности настаивать на этих правах и неосведомлённость английской общественности — все эти факторы, вместе взятые, позволили совершиться насильственной репатриации»{50}.

Наконец, была обойдена проблема межнациональных браков, заключённых репатриантами, где муж и жена являлись подданными разных стран. Советское руководство не признавало этих браков и проводило политику насильственной репатриации по отношению к советским гражданам, состоявшим в браке с иностранцами, что потребовало в дальнейшем заключения дополнительных соглашений.

Бесспорно, при подготовке политических соглашений о репатриации трудно было учесть все нюансы, связанные с перемещением огромных масс людей, но тем нагляднее этот исторический урок свидетельствует о высокой степени ответственности современных политиков, советников, экспертов при подготовке межгосударственных документов и решений, где непосредственно затрагиваются судьбы людей, их жизненные интересы.

Вместе с тем, следуя принципам политики Советского правительства — строго соблюдать и выполнять принятые на себя обязательства перед союзниками, — органы репатриации принимали все необходимые меры для выполнения условий Крымских соглашений по возвращению на родину граждан союзных нам стран. Многочисленные положительные отзывы официальных представителей иностранных миссий, выражение благодарности иностранными репатриантами Советскому правительству за проявленную заботу о них и хорошее отношение к ним лишнее тому подтверждение.

Совершенно иное отношение к выполнению двусторонних соглашений было проявлено нашими союзниками. Стоит отметить, что после подписания соглашений на Крымской конференции процесс репатриации советских граждан, оказавшихся в зоне действия союзников, нисколько не ускорился. Более того, многих советских граждан насильно удерживали союзные власти в англо-американской и французской зонах оккупации, других преднамеренно укрывали от представителей советских военных миссий. Так, согласно заявлению Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации генерал-полковника Ф.И. Голикова, из лагерей РЕ № 17 в районе Блокли, Д-35 в районе Бристоля и Д-40 в районе Бари, где содержалось 1712 наших соотечественников, в марте 1945 г. в США было тайно переправлено около 800 советских офицеров, точное местопребывание которых установлено не было{51}.

В июле 1945 г. советским органам репатриации стало известно, что на территории Италии в районе Чизенатино в лагере № 5с, находившемся в ведении английского командования, было сосредоточено несколько тысяч советских граждан, о которых английские власти ранее не сообщали. Проявив настойчивость, наши офицеры добились допуска в лагерь, где обнаружили более 10 тысяч соотечественников{52}.

В нарушение Крымских соглашений советских граждан смешивали с репатриантами из других стран и даже с вражескими военнопленными. Управление лагерями отдавалось, как правило, в руки изменников Родины, бывших полицаев, власовцев. Командование союзных армии чинило всяческие препятствия представителям советских военных миссий при посещении ими лагерей и сборных пунктов в целях разъяснения политики Советского правительства в отношении своих соотечественников, прочёсывании всех регионов оккупационных зон при розыске советских граждан{53}.

Более того, союзнические власти с освобождёнными гражданами СССР обращались нередко хуже, чем с немецкими военнопленными, о чём свидетельствуют факты содержания наших соотечественников в лагере в штате Вирджиния (Винчестер). Здесь советские граждане, не без принуждения вывезенные из Западной Германии, носили клеймо «военнопленные», их заставляли работать по 12 часов в сутки, плохо кормили, одевали и т.п.{54}

В марте 1945 г. советские представители по репатриации проверили лагерь № 1 в районе Блок-Ли. Они установили, что советские граждане содержались вместе с немцами, лагерь был огорожен проволокой, на углах стояла охрана с пулемётами. Люди были одеты в немецкое или рваное американское обмундирование{55}.

По сообщению командования 1-го Украинского фронта, в лагерях советских граждан, находившихся под контролем американцев, имели место случаи массовых отравлений и убийств советских граждан. Так, 27–28 мая 1945 г. в лагерь № 258 от американцев поступили 37 человек с последствиями отравлений. В лагере Сиген-Хайн подверглось отравлению около 3 тысяч человек, из них 27 умерли. В лагере Мольхаузен (Тюрингия) было отравлено 12 тысяч человек, из них 30 умерли и 130 потеряли зрение{56}.