Ленинградская бойня. Страшная правда о Блокаде

«На основе наблюдений нам стало ясно, — пишет Манштейн, — что наша армия ни при каких обстоятельствах не должна быть втянута в боевые действия в черте города Ленинград, где бы наши силы быстро растаяли. Точку зрения Гитлера о том, что город можно принудить к сдаче террористическими налетами специально для этого предназначенного 8-го авиационного корпуса, мы так же мало склонны были разделять, как и умудренный опытом командир этого корпуса генерал-полковник фон Рихтгофен».

Поэтому замысел фельдмаршала состоят в том, чтобы после мощных артиллерийских и авиационных бомбардировок силами трех корпусов прорвать оборону противника южнее Ленинграда и продвинуться до самой окраины города. После этого два корпуса должны были повернуть вправо, с ходу форсировать Неву, обойти Ленинград с востока, лишив его всякой связи с Большой землей, и разгромить советские войска между рекой и Ладогой.

Наступление было назначено на 14 сентября.

И вот парадокс: Мерецков, едва успев поставить читателя в известность о том, что «медлить было нельзя…», буквально на следующей странице ошарашивает сообщением: «К сожалению, в то время никто из нас не знал, что немецкое командование готовило в те же дни операцию по окончательному овладению Ленинградом… Впрочем, противник, в свою очередь, ничего не знал о подготовке нашего наступления. Следует признать, что обе стороны сумели осуществить подготовку операций скрытно, с широкими мерами маскировки и искусной дезинформацией». Итогом научного творчества четырех институтов, писавших историю Второй мировой войны, стала вот такая нескладушка: советская Ставка решила упредить наступление противника, не имея о нем ни малейшего понятия.

Чтобы отвлечь внимание противника и сковать его силы на всем протяжении линии фронта, первыми переходили к активным действиям армии на других направлениях. Так в начале августа дивизии 59-й армии (2, 65, 191, 372, 374, 376, 377, 378, 382-я) при поддержке двух танковых бригад, трех полков РГК и полка гвардейских минометов перешли в наступление с плацдарма на западном берегу Волхова, овладели опорным пунктом Дымно, но вскоре завязли у деревни Званки. И в дальнейшем, на протяжении почти полутора лет, армия генерала Коровникова «сковывала и отвлекала значительные силы противника» — обычно три пехотные дивизии.

15—17 августа войска 55-й армии Ленинградского фронта предприняли ряд безрезультатных атак в долине реки Большая Ижорка в направлении Октябрьской железной дороги.

Одновременно заканчивалась подготовка операции на левом фланге армии. Замысел состоял в том, чтобы силами 268-й стрелковой дивизии полковника СИ. Донского при поддержке артиллерии и авиации флота нанести удар по противнику, оборонявшемуся на западном берегу Тосны, форсировать реку и овладеть поселком Ивановское на противоположном берегу. Успешное осуществление этого замысла создавало благоприятные условия для развития дальнейшего наступления на Мгу и Синявино. В устье Тос-ны планировалось высадить тактический десант, который должен был внезапным ударом захватить и удерживать железнодорожный и шоссейный мосты до подхода танков и пехоты. Для участия в бою за высадку были созданы специальные группы флотской артиллерии и авиации, а также отряд высадки под командованием капитана 2 ранга A.M. Богдановича, в который входило до 3$ различных катеров. В состав десанта выделили 280 бойцов из 942-го стрелкового полка дивизии Донского и 50 моряков Ленинградской военно-морской базы. Билет им был выписан только в одну сторону, поскольку в случае неудачи 268-й стрелковой дивизии обратная посадка на катера планом не предусматривалась. Командующий Балтийским флотом адмирал В.Ф. Трибуц решил лично руководить «морской операцией» с командно-наблюдательного пункта, оборудованного на берегу Невы: «Отсюда шли мои приказания командующим артиллерией и авиацией об усилении воздействия на противника».

55-й армии генерала Свиридова на рубеже от Ям-Ижоры до Усть-Тосно противостояла полицейская дивизия СС под командованием генерал-майора Вюнненберга со штабом в селе Никольском. Резерв дивизии составляли саперный батальон и две пехотные роты. В районе предстоящей операции занимал оборону 2-й батальон 1-го полка СС.

19 августа в 11.00 десятки советских орудий ударили по немецким позициям. Одновременно дальнобойные батареи и пушки кораблей Балтийского флота парализовали артиллерию противника в Красном Бору и Отрадном. С Невы прямой наводкой били эсминец, канонерские лодки и бронекатера. Сухопутные и морские летчики нанесли мощный бомбовый удар. После 70-минутной артподготовки вслед за огневым валом от завода «Ленспиртстрой» в атаку ринулась пехота, поддержанная тяжелыми танками.

В 12 часов из деревни Кормчино вышел отряд катеров и под прикрытием дымовой завесы неожиданно для немцев высадил десант на восточном берегу Тосны. Десантники, преодолев рывком 1200 метров, оседлали обе дороги, ведущие к мостам, и начали продвигаться к Ивановскому. Следовавшие с автоматчиками саперы сразу же разминировали шоссейный мост, который немцы не успели взорвать.

Полки 268-й дивизии захватили Усть-Тосно и частью сил переправились по мосту на восточный берег. К 15 часам было занято Ивановское, а передовые советские подразделения достигли станции Пелла. Однако развития наступление не получило. Противник, опомнившись, непрерывно контратаковал, бросив в бой все резервы, вплоть до тыловых служб. Русские наращивали силы, высадив еще две волны десанта. Но захватить железнодорожный мост и продвинуться дальше на восток не смогли. В первый же день сказались традиционные недостатки в организации операции: армия и флот вели свою партию каждый в отдельности. Взаимодействия не было, поскольку не существовало в природе плана совместных действий. После высадки десанта, из-за отсутствия связи, артиллерия группы поддержки оказалась неспособной оказать ему реальную помощь в боях за расширения плацдарма. Бойцы рвались вперед, но не умели закрепляться на отбитой территории, оставляя в тылу и на флангах немецких автоматчиков и неподавленные огневые точки.

«Наступление идет с переменным успехом, — записывала в дневнике переводчик 947-го стрелкового полка И.М. Дунаевская. — Огромные потери. А чего можно было ожидать, когда пополнение прибыло перед самой операцией и было брошено в бой едва ли не с ходу: оно не участвовало в учениях, командиры не знают бойцов, бойцы — командиров и едва знакомы друг с другом! И все-таки наш напор велик: немцы трусят, местами их берут «на ура», но артобстрел с правого фланга, от железнодорожного моста, с фронта и с тыла, из Красного Бора, господствующего над местностью, сводит наше продвижение вперед на нет. Тем временем комиссар полка старший батальонный комиссар Рязанов «занимается личной профилактикой», то есть заранее ищет виноватых, готовясь к предстоящему разбору полетов».

Немцы прочно встали в оборону на обоих берегах реки южнее Шлиссельбургского тракта и артиллерийско-минометным огнем разбили шоссейный мост, сделав невозможным проход на восточный берег, а с подходом батальона 151 — го пехотного полка 61 — й дивизии вновь заняли свои траншеи в Усть-Тосно, восстановив прежний передний край. Прорвавшаяся в Иваново советская группировка — десантники старшего лейтенанта А.Е. Кострубо и 952-й полк майора А.И. Клюканова — оказалась отрезанной от основных сил. Дивизия Донского в течение дня потеряла половину личного состава, в 947-м стрелковом полку, отброшенном на исходные позиции, выбыло 70 %. Образовался еще один «пятачок» — Ивановский, имевший 600 м по берегу Невы до устья Тосны и 400 м до железной дороги, и еще одна «Долина смерти» — полоска земли между «бетонкой» и железнодорожной насыпью.

С западного берега пытались доставить на плацдарм продовольствие и боеприпасы, но редкие лодки достигали цели. Число защитников быстро таяло. К противнику прибыло подкрепление из 25-го полка 12-й танковой дивизии во главе с полковником Байером с задачей вернуть Ивановское. Немцы тоже признали, что потери их двух батальонов за два дня жестоких боев «были велики»: 33 убитых, 3 пропавших без вести и 205 раненых. 21 августа боевая группа Байера начала наступление с запада и в середине дня вновь захватила Ивановское.