Агония и смерть Адольфа Гитлера

В процессе общения со мной Гиммлер убедился в моей преданности национал-социализму, а также выяснилось, что оба мы происходим из Мюнхена, являющегося родиной национал-социализма.

Оказалось далее, что мой отец и отец Гиммлера вместе служили чиновниками в мюнхенской полиции.

Все эти обстоятельства еще больше сблизили меня и Гиммлера.

Кроме того, я поддерживал личные дружеские отношения с гауляйтерами Райнером и Гизлером, с министрами Шпеером, Тодтом и другими.

Из числа германских генералов я был особенно близок к генерал-полковникам Риттеру, фон Шоберту и Дит-лю, которые так же, как и я, являлись одними из первых германских офицеров, принявших активное участие в национал-социалистском движении.

К числу близких мне генералов следует отнести еще фельдмаршалов Листа и Гудериана, а также бывших начальников германского генерального штаба сухопутных сил генерал-полковников Гальдера и Адама.

Вопрос: Вы, являясь ближайшим пособником Гитлера, участвовали в планировании, подготовке и ведении агрессивных войн против миролюбивых стран и народов.

Вы совершили военные преступления против мира и человечности, в результате чего демократические государства понесли колоссальные жертвы, а народам были принесены беспримерные и неисчислимые страдания.

Признаете себя в этом виновным?

Ответ: Да, признаю.

Вопрос: В чем конкретно вы признаете себя виновным?

Ответ: Я признаю себя виновным в том, что, будучи убежденным противником коммунизма, еще в 1919 году участвовал в ликвидации республики советов в Баварии и подавлении революционного движения в Рейнской области.

Я одним из первых офицеров рейхсвера примкнул к национал-социалистскому движению на заре его зарождения в 1920—1923 гг. и, являясь убежденным национал-социалистом, активно принимал участие в проведении национал-социалистской политики.

Я признаю себя виновным также в том, что принимал участие в планировании и подготовке агрессивных войн, развязанных Германией против миролюбивых стран и народов.

Это прежде всего заключалось в моем активном участии в идеологической и военной подготовке германской молодежи к этим захватническим войнам. Я в течение всего периода между двумя мировыми войнами, являясь кадровым офицером германской армии, неустанно прививал своим подчиненным реваншистские идеи, подготавливая их к будущей войне за завоевание жизненного пространства для Германии.

Особенно эту идею я прививал германской молодежи и будил в ней мечты о великой Германии во время моей преподавательской работы в военной школе в Дрездене.

В планировании и подготовке новой мировой войны я также принимал непосредственное участие во время моей службы в отделе иностранных армий германского генерального штаба, где под моим руководством изучался военный потенциал соседних с Германией государств.

Будучи сотрудником этого отдела, я неоднократно выезжал в Италию для переговоров с итальянскими военно-фашистскими кругами, в целях проведения совместных подготовительных мероприятий для развязывания агрессивной войны против демократических государств.

Полностью доверяя политическому гению фюрера, я одобрял и поддерживал внешнюю политику Гитлера, основанную на систематическом нарушении международных договоров.

Еще в 1939 году мне доподлинно было известно, что советско-германский пакт о дружбе и ненападении является тактическим приемом национал-социалистской верхушки, рассчитанным на то, чтобы замаскировать подготовку войны против СССР и осуществить внезапное нападение на него. Я был полностью согласен с этой дипломатической хитростью фюрера потому, что готовившийся поход на Восток, рассчитанный на захват и колонизацию неизмеримых пространств России, я рассматривал в качестве основного средства осуществления идеи создания великой национал-социалистской Германии.

Моя вина заключается также в том, что я, являясь национал-социалистским военачальником, активно участвовал в ведении против Польши, Голландии, Бельгии, Франции, Греции, Югославии и особенно против СССР агрессивных войн, которые являлись также войнами, нарушающими международные договоры, соглашения и обязательства.

Руководствуясь при этом идеей покорного повиновения фюреру, я на протяжении длительного времени преподносил и внушал эту идею подчиненным мне войскам, призывая и вдохновляя их на борьбу за великую национал-социалистскую Германию до последнего солдата.

В течение всего периода второй мировой войны я со всей присущей мне энергией и фанатизмом воевал за те идеи национал-социализма, которые изложены в книге Гитлера «Моя борьба».

Особенно активно и ревностно я дрался и призывал к этому свои войска в борьбе против СССР, понимая, что большевизм является непримиримым идеологическим противником национал-социализма, и что захват необозримых пространств России с их колоссальными богатствами сырья

Одна из фотографий Гитлера, по которой проводилась

идентификация его трупа

и продовольствия является лучшим средством разрешения проблемы жизненного пространства для Германии.

Моими решительными действиями на посту главнокомандующего южной, северной и центральной немецкими армейскими группировками на Восточном фронте — после тяжелых поражений, нанесенных этим группам войск Красной Армией, — я каждый раз вновь приводил их в состояние боевой готовности и подготавливал к новым жертвам.

Я признаю, что эти колоссальные жертвы, понесенные как с германской, так и с советской стороны, являлись бессмысленными.

Я действовал так потому, что считал своим долгом удерживать фронт до тех пор, пока фюрер не найдет необходимые политические средства для выхода Германии из войны на благоприятных для нее условиях.

Я также виновен в том, что преступным отказом от капитуляции увеличил количество жертв, как со стороны немецких, так и со стороны русских войск.

Виноват я еще в том, что, выполняя волю Гитлера, оказал активное воздействие на деятелей Румынии и Финляндии в целях удержания этих стран в качестве военных союзников национал-социалистской Германии, несмотря на то, что мне уже тогда было ясно безнадежное военное положение Германии и ее союзников.

В 1944 году я возглавил работу по национал-социалистскому воспитанию германской армии в духе фанатичной преданности фюреру и звериной ненависти к русскому народу, способствуя тем самым затягиванию войны.

Эта пропаганда означала также подготовку применения принципов расовой теории на практике, что выразилось в массовом уничтожении мирного населения.

Вопрос: Вы виновны не только в перечисленных вами преступлениях. Документально установлено, что по вашему приказу подчиненные вам войска в Прибалтике, на Украине и в Чехословакии проводили убийства и грабеж среди мирного населения и военнопленных, а также бесцельные разрушения городов и населенных пунктов и опустошения, не оправданные военной необходимостью.

Признаете себя в этом виновным?

Ответ: У меня нет никаких оснований сомневаться в правильности предъявленного мне обвинения, однако хочу вас заверить, что если подобные факты имели место, то они совершались без моего ведома и без моих на то указаний.

Единственной моей виной в этой области я признаю то, что войска моей группы в последние дни своего существования по моему приказу жестоко расправлялись с восставшими против немцев гражданами Чехословакии.

Вопрос: Верховное германское командование издавало приказы о преступных методах ведения войны?

Ответ: Да, издавало.

Вопрос: Какие из этих приказов вам известны?

Ответ: Что касается преступных методов ведения войны, мне известны следующие приказы германского командования, обуславливавшие отношение германских войск к военнопленным и мирному гражданскому населению.