Вторжение

Хорошо хоть, что подобное — удел в большей степени непрофессионалов. А вот у специалистов, занимающихся изучением не общих проблем Крымской войны, а ее деталей, работы которых можно считать действительно глубоким и, самое главное, профессиональным анализом, оно другое: «…О Крымской, или Восточной войне в отечественной литературе написано немало. Как, впрочем, и в иностранной. Однако зачастую складывается впечатление, что многие авторы — и наши, и забугорные — упорно не хотят считаться с мнением бывших противников. «Чужие» материалы игнорируются, история превращается в сборник преданий о собственных подвигах, а достоинства противника подчеркиваются лишь в одном случае: если это может придать дополнительный вес собственным достижениям». ^{15}

Побольше бы таких специалистов. Чаще, к сожалению, приходится лишь удивляться, читая произведения историков Крымской войны, делающих стратегические выводы и при этом не использующих военно-теоретические труды А.А. Свечина, долгое время находившиеся под запретом. ^{16} Наиболее яркий из них — бесспорно «Эволюция военного искусства». ^{17} Молено сколько угодно с умным видом рассуждать о превосходстве союзников в стрелковом оружии, но если знать военно-технические работы русского конструктора-оружейника и историка оружия В.Г. Фёдорова, [43] которые можно считать энциклопедией вооружения Крымской войны («Вооружение русской армии в Крымскую войну», «Эволюция стрелкового оружия» ^{18} и др.), то это не более чем сотрясание воздуха. Пока же, когда речь заходит о стрелковом вооружении и обучении в русской армии, глупость достигает своего апогея.

Ещё большую глупость приходится узнавать при освещении темы инженерных сооружений. Их умудряются делать, не прочитав ни единого слова из книг по фортификации профессора В.В. Яковлева [44] («Эволюция долговременной фортификации», ^{19} «Приморские крепости»). А сколько сочиняют умных слов, даже не взглянув в «Фортификационный словарь» ^{20} полковника В.Ф. Шперка. [45] Не упоминаются уставы и наставления того времени. О применении артиллерии, а это сложнейшая тема, вообще нет смысла говорить. Я сам, понимая, насколько это трудно понять, не имея специальной подготовки, неоднократно обращался за помощью к специалистам, за что им огромное спасибо.

Об использовании аналогичных работ иностранных авторов и говорить не приходится. Потому о трудах Лидл-Гарта или Мольтке, я думаю, вспоминать не стоит, это уже запредельное. О Штенцеле, [46] а тем более Мэхэне или Коломбе многие, наверное, и не слышали. ^{21} А еще есть Бридж, Корбет, Давелюи, Боллати и многие другие.

При всём этом любому человеку, мало-мальски осведомлённому в истории военного искусства, понятно, что такого плана и направленности работы должны составлять теоретическую основу исследований и исключительно через их призму рассматриваться все остальные документы. Это только малая часть того, что должно быть базой в том случае, если автор заявляет или пытается заявить себя военным историком. Иначе всякое описание любой войны, а Крымская в данном случае не исключение, не более чем записки краеведа, количество которых, как я уже говорил, обратно пропорционально их пользе.

Зато к месту и не к месту вставляются термины, о смысле которых авторы, судя по тексту, не догадываются. Когда цивильный человек очень хочет показаться бывалым военным, он делает это с умным видом и металлом в голосе. Получается смешно, но, увы, неправильно. В результате появляются труды о столкновении империй, которые якобы «создают наиболее полную и объективную картину военных действий, демонстрируя тем самым сбалансированный взгляд на события, максимально освобожденный от национального подхода к освещению событий тех лет». ^{22} Читая подобную чушь, перестаёшь удивляться тому, что Крымская война до сих пор остаётся явлением малоизученным.

Кстати об академике Е.В. Тарле, до недавнего времени считавшемся едва ли не апологетом истории Крымской войны. В своей работе я не так часто, как другие авторы, постараюсь обращаться к его сочинению «Крымская война», которое многие небезосновательно считают энциклопедическим. И это отнюдь не от маниакальной идеи стать его преемником или затмить его славу. Не обсуждается и не подлежит сомнению: это бесспорно фундаментальный труд. Но при прекрасном описании известным советским ученым политических перипетий, предшествовавших и сопровождавших войну, великолепных личностных характеристик участников событий там есть ряд неточностей и ошибок, которые, к сожалению, повторяют современные авторы. Они касаются того, чем приходится заниматься мне — описаний военных действий. При работе с его сочинением необходимо прочувствовать и понять политическую и военную ситуацию, в которой создавалась работа и только через призму этого понимания использовать её в военных исследованиях событий Крымской войны. ^{23}

Если бы я писал о причинах войны, о ее героях, последствиях — то обязательно основывался бы на Тарле. Но я уже говорил, что не знаю и не хочу ничего знать о причинах и виновниках этой общеевропейской кровавой драмы. Позвольте быть немного циничным, но мне плевать, что делали политики. Достаточно того, что эти чистые и высокоморальные люди, не сильно мучаясь душевными страданиями, обрекли сотни тысяч своих соотечественников и граждан других стран на страдания, грязь, кровь, болезни и смерть. Лично они не убили никого. И, наверное, даже не смогли бы этого сделать. Я иногда думаю, что месяцами не мытый солдат в траншее гораздо чище душой, чем отправивший его туда государственный деятель. И совесть любого солдата, русского, французского, английского, турецкого или итальянского, истребившего не одного из себе подобных, в тысячу крат чище совести устроивших эту войну. Современные политики не сильно отличаются от своих коллег 150-летней давности.

Поэтому о них — ни слова…

Меня интересует только то, что происходило на полях сражений, на батареях, бастионах и в окопах. Потому не будем увлекаться Е. Тарле. Истории Крымской войны у академика действительно много, военной же истории почти нет. Потому со времени выхода его книги и до сегодняшнего дня согласимся с мнением современного известного российского ученого-историка А. Васильева, который сказал: «…вопрос о роли Крымской войны в области военного искусства исследован очень мало…». ^{24} Целиком с ним согласен и попытаюсь этот пробел в меру своих сил и знаний восполнить.

А к Тарле мы еще вернемся…

Изучать события полуторавековой давности нужно. Пришло время, когда уроки Восточной войны вновь стали актуальны: снаряды рвутся на Балканах, на Кавказе, в Черном море вновь идут морские бои. В этих условиях нужна качественная литература о Крымской войне, а не тот бред о какой-то мифической «битве за ясли Господни», «вкладе в культуру», который нам усиленно пытаются подсунуть. Попытки раздуть до невозможного собственный имидж при недостатке глубокой военно-исторической аналитики приводит к тому, что повсеместно складывается искаженное понятие об этой кампании, происходящее от непрофессионализма исследователей, людей большей частью к специфическому мышлению военного не склонных. В общем, всё, как у генерала А.Е. Снесарева: «…причиной, мешавшей людям понять войну, была предвзятость мысли писавших или говоривших о ней или зависимость от обстановки. Военные воевали, т.е. занимались войной практически, и им было недосуг говорить о войне или они не умели говорить. Как люди грубые, простые, с мозгами, запыленными пороховой пылью….В результате о войне судили чаще и больше люди невоенные …Немудрено, что гражданские писатели или по присущей им робости перед всем военным, или по побуждениям корпоративного или классового самолюбия, или, наконец, по свойствам дилетантизма, для них естественного, говорили о войне неумеренно придирчиво и вообще пристрастно отрицательно». ^{25}