Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн

«Они отличные лучники. Через реки они переправляются в любом месте на переносных, сделанных из кожи лодках. Они сильны телом, коренасты, безбожны, безжалостны».

«Они владеют множеством крупного и мелкого скота и табунов коней. А кони у них чрезвычайно быстрые и могут трёхдневный путь совершить за один (день). Дабы не обращаться в бегство, они хорошо защищены доспехами спереди, (а) не сзади».

«Одеты они в невыделанные воловьи, ослиные или конские шкуры. Доспехи у них (сделаны) из нашитых (на кожу) железных пластин; ими они пользуются до сего времени. Но, о чём не без сожаления можем сказать, теперь-то они вооружились награбленным у побеждённых христиан оружием, лучшим и более красивым, дабы, (по замыслу) разгневанного Бога, мы были преданы более позорной и страшной смерти (нашим) собственным оружием. Кроме того, (теперь) они владеют лучшими конями, вкушают изысканнейшие яства, наряжаются в красивейшие одежды. Эти татары, несравненные лучники…»

«Говорят, что, если не хватает пищи, кони их, которых они ведут с собой, довольствуются древесной корой и листьями и корнями трав; и всё же в нужный момент они всегда оказываются чрезвычайно быстрыми и выносливыми».

«Из их кож (животных — В.Т.) они изготовляют себе, хотя и лёгкие, но всё же непробиваемые доспехи. Они привычны не к очень рослым, но очень выносливым коням, довольствующимся небольшим количеством корма, на которых сидят, крепко к ним привязавшись; они без устали и храбро сражаются копьями, палицами, секирами и мечами, но предпочтение отдают лукам и метко, с большим искусством из них стреляют. Поскольку со спины они защищены хуже, чтобы не обращаться в бегство, то отступают под ударом лишь тогда, когда увидят, что знамя их вождя двигается вспять» (261, с. 136—150).

Уже давно известно, что в отрядах кочевников наравне с мужчинами сражались и женщины. Это подтверждает Пётр, русский архиепископ, сбежавший от татар:

«Женщины (их) — прекрасные воины и особенно лучницы. Доспехи у них из кожи, почти непробиваемые; наступательное оружие (сделано) из железа и напоено ядом. Есть у них многочисленные устройства, метко и мощно бьющие» (261, с. 152);

Некий венгерский епископ тоже вносит свою лепту в описание монгольских воинов и их коней:

«Кони у них хорошие, но глупые. Ведь много коней слег дует за ними сами по себе; так что если один скачет верхом, то за ним следует 20 или 30 коней. Панцири у них из кожи, и они прочнее, чем из железа, и точно также конская сбруя»… «Они более искусные лучники, чем венгерские и команские, и луки и них более мощные» (261, с. 153—154)

Важные сведения о тактике монгольских легковооружённых всадников сообщает нам Сигизмунд Герберштейн. Правда, они относятся к XVI в., но, как мы уже сказали, конная тактика на Руси и в степях не изменялась до этого периода:

«У них в изобилии имеются лошади, (хотя) с низкой холкой и малорослые, но крепкие, (одинаково) хорошо переносящие голод (и работу) и питающиеся ветками и корой деревьев, а также корнями трав, которые они выкапывают и вырывают из земли копытами. Московиты уверяют, будто эти лошади под татарами быстрее, чем под другими. Эта (порода) лошадей называется «бахмат». Сёдла и стремена у них деревянные, за исключением тех, которые они отняли или купили у соседей-христиан. Чтобы сёдла не натирали спину лошадей, они подкладывают под них траву или листья деревьев. (На лошадях) они переплывают реки, и если убоятся силы наседающих врагов, то (в бегстве) бросают сёдла, одежду (и всякую другую поклажу и) оставив только оружие (мчатся во весь опор). Их оружие — лук и стрелы; сабля у них редка. Сражение с врагом они начинают издали и очень храбро, хотя долго его не выдерживают, а обращаются в притворное бегство. Когда враг начинает их преследовать, то (при первой возможности) татары пускают назад в них стрелы; затем, внезапно повернув лошадей, снова бросаются на расстроенные ряды врагов. Когда им приходится сражаться на открытой равнине, а враги находятся от них на расстоянии полёта стрелы, то они вступают в бой не в строю, а изгибают войско и носятся по кругу, чтобы тем вернее и удобнее стрелять во врага. Среди таким образом (по кругу) наступающих и отступающих соблюдается удивительный порядок. Правда, для этого у них есть опытные в сих делах вожатые, за которыми они следуют. Но если эти (вожатые) или падут от вражеских стрел, или вдруг от страха ошибутся в соблюдении строя, то всем войском овладевает такое замешательство, что они не в состоянии более вернуться к порядку и стрелять во врага. Такой способ боя из-за сходства называют «пляской». Если же им приходится сражаться на узком пространстве, то такой способ боя уже неприменим, и поэтому они пускаются в бегство, так как не имеют ни щитов, ни копий, ни шлемов, чтобы противостоять врагу в правильной битве. В седле они имеют обыкновение сидеть, поджав ноги, чтобы иметь возможность легче поворачиваться в ту или другую сторону; если они случайно что-либо уронят (и им нужно будет поднять это с земли, то, не вынимая ног из стремя), они поднимают (вещь) без труда. (В этом они столь проворны, что) могут сделать то же самое на полном скаку. Если в них бросаешь копьё, они уклоняются от удара, соскользнув на один бок и держась за лошадь только одной рукой и ногой. При набегах на соседние области каждый ведёт с собой, смотря по достатку, двух или трёх лошадей, чтобы, когда устанет одна, пересесть на другую и третью; усталых же лошадей они в это время ведут на поводу. Уздечки у них самые лёгкие, а вместо шпор они пользуются плёткой. Лошадей они употребляют только холощёных, потому что таковые, по их мнению, лучше переносят труды и голод» (19, с. 168—169).

Автор ничего не говорит о тяжеловооружённых воинах, хотя известно, что кочевые народы с успехом их использовали до XVII в.:

«В допросе алтыновы послы про Мугальскую землю сказали, что владеет ею Алтынцарь, а слывут де они Чёрные Мугалы, а кочевьем та Мугальская земля до Китайского государства есть. А бой у мугальских алтыновых людей луки, копья, сабли, а вогненого бою нет. А ездят на бой против недругов своих в збруях, в куяках, и в шеломах, и в наручах, и в наколенках, а у иных де у лутчих людей и лошади бывают на боях в железных доспесех и в приправах» (71, с. 286).

Кроме Плано Карпини, о монгольских конских доспехах упоминает Рашид ад Дин (112, т. 3, с. 145). Подтверждением тому служат также многочисленные среднеазиатские миниатюры, сохранившиеся до наших дней (244, с. 267; 204, т. 1, с. 717).

А.Н. Кирпичников ошибается, говоря, что копейный бой не был характерен для монголов (222, с. 15). Это мнение опровергают и русские летописи и записи Рашида ад Дина, где автор приводит множество случаев боя монгольских воинов на копьях в плотном строю (112, т. 3, с. 68, 80, 184; 112, т. 1, с. 37, 41, 83, 85, 101, 103, 105, 174). Кроме того, монголы широко использовали дротики (джириды) (112, т. Зс. 91)и самострелы (112, т. 4, с. 80), но последние употреблялись, видимо, многочисленными наёмниками из Средней Азии и Китая:

«Когда это назначение было сделано, (Менгу-каан) послал в Хитай гонцов, чтобы доставили тысячу китайцев камнемётчиков, огнемётчиков и арбалетчиков» (112, т. 3, с. 23).

Как и Европа, Русь испытывала сильное влияние Востока в выведении пород лошадей. Лучшие кони доставлялись из Персии или Средней Азии, но основную массу животных для простых воинов покупали, захватывали или меняли у ближайших кочевых народов, живших в Приволжских и Донских степях. Возможно, какое-то число их вылавливали в диких табунах, в те времена в изобилии водившихся в степях и лесостепях, и приручали. Об этом вспоминает Владимир Мономах:

«…Коней диких своими руками связал я в пущах десять и двадцать, живых коней, помимо того, что, разъезжая по равнине, ловил своими руками тех же коней диких» (39, с. 67; 185, с. 27—28). Известно, что Святослав, в своё время, брал дань с венгров «сребром и конями» (185, с. 27).