История вооруженных сил Афганистана 1747-1977

Как известно, бывшая монархическая верхушка всячески стремилась представить армию в качестве «организации вне политики» и таким образом не допустить распространения в ней неугодных взглядов и идей. После того как в июле 1973 г. армия открыто вышла на арену политической борьбы, ей, и прежде всего ее офицерству, стала отводиться роль важной национальной политической силы. М. Дауд, подчеркивая это обстоятельство в своем выступлении на торжествах по поводу выпуска офицеров Кабульского высшего военного училища в декабре 1974 г., указывал, что «народ и республиканское правительство рассматривают их (офицеров. — Авт.) не только как защитников независимости и национального суверенитета, но и ожидают, что они вместе с другими своими братьями станут участниками, авангардом и примером в духовном и материальном развитии и возвышении страны» [506]. Однако примерно с 1976 г. этот аспект начал все реже и реже ставиться в правительственной пропаганде на армию, что вызывало в политически активных левых армейских кругах недовольство режимом М. Дауда.

Непосредственное участие леворадикальных элементов в подготовке и осуществлении государственного переворота 1973 г., а затем их вхождение в центральные и местные органы власти нашли свое выражение в том, что в язык официальных документов и пропаганды вошли такие понятия, как «социализм», «социальная справедливость», «уничтожение эксплуатации во всех ее видах и формах», «равенство», «братство», «гарантирование права на труд» и др.

Следует отметить, что от социализма даудовское руководство брало только его экономический аспект. Наиболее отчетливо свое понимание социализма М. Дауд выразил в интервью корреспонденту агентства Танюг в феврале 1976 г. «Социализм, который мы избрали в качестве нашей экономической основы нового афганского общества, — говорил М. Дауд, — фактически является средством достижения социальной справедливости, ликвидации классового неравенства и антагонизма позитивным, прогрессивным и мирным путем. Необходимо пояснить, что составными частями нашего социализма являются историческая реальность, национальная культура, объективные и субъективные условия существования нашего общества, а также дух подлинного ислама» [507].

Социалистическая терминология в устах М. Дауда и его сторонников была не более чем уступкой левым силам, рассчитанной на то, чтобы укрепить политическую власть буржуазии и тех прослоек помещичьего класса, которые понимали необходимость определенных преобразований для преодоления отсталости страны.

В период с июля 1973 по апрель 1978 г. особое и постоянное внимание на страницах афганской военной печати, как и в устной армейской пропаганде, уделялось популяризации буржуазно-националистических идеологических доктрин. Это направление, как уже говорилось, было широко представлено в морально-политическом воспитании личного состава королевской армии Афганистана. Однако при даудовском режиме в указанный период оно не только сохранилось, но и получило дальнейшее развитие и еще большую целенаправленность.

Анализ вышедших в этот период номеров журнала «Да урду маджалла» показывает, что примерно 35–40 % их объема занимали переводы из западных, прежде всего американских источников или же статьи, написанные на их идейно-политической основе. Примечательно, что эти печатные заимствования в основном освещали различные аспекты буржуазной идеологии и политики, в то время как публикации, взятые из советских изданий и, кстати, количественно намного уступавшие материалам западного происхождения, по своему содержанию не выходили за рамки чисто оперативно-тактических, учебно-методических и военно-технических вопросов.

Одним из неизменных направлений армейской пропаганды в указанные годы продолжало оставаться оправдание агрессивного внешнеполитического курса американского империализма. Об этом в афганской военной прессе в 1973 — начале 1978 г. писалось довольно много и часто в виде обзоров международных событий, пропагандистских статей местных авторов и переводных материалов из западных источников.

Нельзя не отметить, что содержание статей из западных буржуазных источников в подаче для афганского военного читателя не подвергалось каким-либо существенным изменениям: сохранялись их приспособленная к интересам международного империализма аргументация, стиль и антикоммунистическая и антисоветская направленность.

В роли активных пропагандистов буржуазных идейных концепций в афганской военной печати выступали ее штатные сотрудники и авторский актив, как правило, из числа офицеров, получивших военное образование в странах Запада. Между прочим, указанный идеологический аппарат был представлен в рассматриваемый период теми же лицами, которые вели подобного рода работу и при монархии.

Анализ имеющихся материалов позволяет сделать вывод о том, что после свержения монархии в Афганистане и вплоть до апреля 1978 г. политико-идеологические доктрины, положенные в основу армейской пропаганды, не претерпели существенных изменений. Была сохранена прежняя структура идеологии, составными компонентами которой являлись приверженность традиционным духовным ценностям и западным буржуазным концепциям. Как и прежде, в морально-политическом воспитании афганских военнослужащих практически отсутствовал антиимпериалистический аспект. Более того, высшее афганское командование, разделяя вследствие своей духовной близости западные буржуазные идеи и взгляды, усиленно внедряло их в сознание личного состава как через армейскую печать, так и через систему обязательных занятий по моральной подготовке. В содержании идеологической обработки вооруженных сил страны значительное место по-прежнему занимало оправдание агрессивного внешнеполитического курса империализма и насаждение явно негативного отношения к коммунизму.

Вместе с тем следует признать, что предпринимавшиеся правительством М. Дауда идеологические усилия не привели к укреплению его контроля над армией. Более того, повторение старых, имевших хождение при монархии, воззрений и буржуазная идеологическая ориентация режима М. Дауда оттолкнули от него левых офицеров и унтер-офицеров и в конце концов заставили их в противовес официальной пропаганде заняться еще более активным распространением революционно-демократических идей и взглядов в армейской среде. По мере углублениния борьбы в идеологической области леворадикальное офицерство все больше убеждалось в том, что подлинные намерения М. Дауда и его сторонников состоят не в чем ином, как в попытках сохранить под прикрытием республиканской вывески господство помещичье-буржуазного блока при главенствующей роли в нем представителей прежнего династийного клана.

Группировка М. Дауда, придя к власти в результате антимонархического переворота, использовала для укрепления своих позиций в армии кроме чисто идеологических и многие другие средства. В частности, наиболее активным офицерам-участникам июльских событий 1973 г., за исключением генералов, было присвоено звание на две ступени выше, была сокращена на один год выслуга в очередном звании; всем сержантам армии присвоено звание младшего лейтенанта; молодые офицеры, в том числе и значительная часть получивших образование в СССР, были назначены на ответственные посты в центральном аппарате и в войсках; часть офицеров была направлена в местные органы власти. В конце июля 1973 г. все военнослужащие приняли присягу на верность республиканскому режиму.

Была проведения чистка высшего командования. Однако она коснулась лишь наиболее одиозных фигур, таких, как командир Центрального корпуса генерал-майор Абдул Вали, министр национальной обороны генерал армии Хан Мухаммад, начальник Главного штаба генерал-полковник Гулам Фарук и некоторых других. Большинство же генералов и старших офицеров, придерживавшихся консервативных взглядов и тесно связанных с помещичье-буржуазно-клерикальными кругами, остались либо на своих прежних постах, либо получили перемещение по службе. Среди иих были командующий ВВС и ПВО генерал-полковник Мухаммад Муса, начальник зенитной артиллерии генерал-майор Мухаммад Асеф, командир 11-й пехотной дивизии генерал-майор Мухаммад Юнус и др.