Казаки в Персии 1909-1918

16 октября генерал Баратов просит о назначении Дмитрия Павловича, «как знающего языки, в особенности английский», в распоряжение начальника 1-й Кавказской казачьей дивизии генерала Раддаца.

20 ноября штаб Кавказского фронта для доклада Главнокомандующему просит сообщить, «по каким особым соображениям командир корпуса не находит возможности предоставить Великому Князю Дмитрию Павловичу командование сотней». Ответ Баратова был следующим: «По политическим условиям настоящего времени. Ходатайствую согласно просьбы Великого Князя Дмитрия Павловича о зачислении по Терскому Войску. 28 ноября 1917 г.»⁵⁷⁴.

После Октябрьского переворота Дмитрий Павлович перешел на службу в английские войска в Персии, затем оставил ее и эмигрировал⁵⁷⁵.

Несостоявшееся подчинение русских дивизий англичанам

Англичане продолжали настаивать на совместном наступлении в Моссульской операции с корпусом Баратова. Ставка согласилась с союзниками, требуя временной переброски в Месопотамскую армию части конницы из состава корпуса. 27 сентября 1917 года, по сообщению штаба армии, Главнокомандующий Кавказским фронтом генерал от инфантерии Пржевальский предполагал назначить для этого две казачьи дивизии с двумя конно-горными батареями. Генерал Баратов докладывал в штаб Кавказской армии, что «выдвижение двух казачьих дивизий признано решительно невозможным...»⁵⁷⁶.

Объяснения этому могли быть следующие. Во-первых, вследствие значительной удаленности войск Баратова от России и большей созна-

_bet,

тельности казаков, сохранивших воинскую дисциплину, наиболее боеспособными в корпусе оставались как раз только две казачьи дивизии с приданными им частями:

1-я Кавказская казачья дивизия — 1-й Кубанский, 1-й Уманский, 1-й Запорожский, 1-й Горско-Моздокский и Грузинский конный полки, Стрелковый дивизион, 1-я Терская и 2-я Кубанская казачьи батареи; штаб в Ахбулаге;

3-я Кубанская казачья дивизия — Адагумо-Азовский, Екатерино-славский, Ейский, Ставропольский и 7-й Оренбургский казачий полки, Стрелковый дивизион, 8-я Кубанская и 3-я Терская казачьи батареи; штаб в Сенне⁵⁷⁷.

Из перечисленных частей 7-й Оренбургский казачий, Грузинский конный, а также 9-й Сибирский казачий полки «выводились за скобки». Только что, в сентябре 1917-го, они были сведены в Отдельную конную бригаду. Начальником новой бригады предлагалось назначить генерал-майора Э.А. Мистулова⁵⁷⁸, георгиевского кавалера и «высокодоблестного командира»⁵⁷⁹.

Таким образом, послать в помощь англичанам две конные дивизии — означало отдать им лучшие части. При этом следует заметить, что искушение «свободой» коснулось и казаков. В 3-й Кубанской казачьей дивизии при назначении новых командиров полков весной— летом 1917 года уже случались «эксцессы», когда казаки выражали недоверие своим начальникам:

«Главкому Кавфротпа. ...сентября 1917 г.

РАПОРТ

...обстоятельства, заставившие меня назначить Войскового Старшину Говорущенко Командиром 3-го Хоперского полка (назначен 26 июля 1917 г. — Я. С. /К/.), следующие: Войсковой Старшина Говорущенко прослужил в 1-м Хоперском полку около 30 лет; состав 3-го Хоперского полка, в свое время, проходил через состав 1-го Хоперского полка, и потому можно быть уверенным, что авторитет коренного казака-Хоперца среди старых Хоперцев, кроме пользы, ничего не принесет.

Известная строгость и требовательность этого командира будут правильно поняты Хоперцами и не вызовут нежелательных эксцессов и недовольства, каковые имели место в Ейском полку, вследствие которых и приходилось желать перевода Войскового Старшины Говорущенко в другой полк. Войсковой старшина Говорущенко, лично мне известный, за свою 30-летнюю службу зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, а боевой его опыт принесет несомненную пользу... Генерал-лейтенант Баратов»^т.

Осенью 1917 года комиссариаты Кавказского фронта и Отдельного кавалерийского корпуса пытались вытребовать себе для дальнейшей работы (видимо, по «своему» направлению) в войсках молодых, образованных офицеров из строевых частей. Один из таких запросов комиссариата коснулся и моего двоюродного деда и закончился строго определенным ответом командования дивизии: «24 ноября 1917 г. Кавказская армия. Военному Комиссару Отдельного Кавказского кавалерийского корпуса. Начальник 1-й Кавказской казачьей дивизии сообщил, что Хорунжий Кулабухов⁵⁸¹ к комиссариату прикомандирован быть не может, т. к. занимает штатную должность адъютанта артиллерийского дивизиона. Управление дежурного штаб-офицера ОККК»⁵⁸².

«Это было то самое время, — писал позже Баратов, — когда шло внутреннее переустройство нашей армии... и когда успешное исполнение своего боевого назначения каждой частью находилось в прямой зависимости от степени взаимного единения, уважения, доверия и нравственной спайки между начальником части и всеми ее чинами»⁵⁸³.

Учитывая положение в частях корпуса и вполне признавая необходимость помощи англичанам, самое большее, что Баратов мог выслать к ноябрю из Керманшаха, — это 1 казачью дивизию (24 конные и 3 пешие сотни) и 2 казачьи батареи. Кроме того, для действия в тылу у турок, 2 самостоятельных партизанских отряда — Бичерахова (4 конные и 1 пешая сотни, 2 орудия, 8 пулеметов) и Шкуро (3 конные сотни, 2 конно-горных орудия, 6 пулеметов)⁵⁸⁴.

Вторая причина — финансовая. В течение 17-го года деньги для корпуса, продовольственные продукты и фураж, необходимые для довольствия людей и лошадей, поступали крайне нерегулярно. Выплачиваемой англичанами по союзническим обязательствам ежемесячной субсидии хватало только на четвертую часть всех расходов по содержанию корпуса (после Октябрьского переворота из России не было получено ни одного рубля)⁵⁸⁵.

К октябрю деньги от заинтересованных в предстоящей операции англичан поступили. 13 октября Главнокомандующий ставит задачи войскам фронта на предстоящий зимний период, называя: «1) безусловное сохранение нами стратегического положения и 2) восстановление боеспособности армии... в активном отношении». 14 октября генерал Пржевальский сообщал о подготовке «к выполнению Моссуль-ской операции» весной 1918 года. «Командиру 1-го Кавказского Корпуса Баратову приказано принять меры к выступлению в начале ноября текущего года 1-й казачьей дивизии и 2-х партизанских отрядов в полное распоряжение генерала Моода».

Генерал Баратов докладывал:

«Тифлис. Главкому. 15 октября 1917 г.

С отпуском нам англичанами персидских денег, главная причина затруднительности высылки для совместных с ними осенних операций нашей 1-й казачьей дивизии, конечно, отпадает. Но остается теперь разрешить вопросы снабжения войск транспортами, исправления материальной части артиллерии и подвоза с Кубани и Терека всех необходимых предметов казачьего обмундирования и снаряжения.

...Не получая Вашего подтверждения, что операция отложена до весны самими англичанами, я продолжаю все же материальную подготовку нашей осенней вспомогательной операции...

В этом, как и во всей моей предшествующей деятельности, я всегда имел целью только пользу Родины и дела, а не свои личные интересы, которых у меня здесь совершенно нет...

Свое искреннее желание помогать англичанам я доказал не на словах, а на деле, прошлогодней Ханекинской операцией, когда, в самые черные дни для Английской армии в Месопотамии, я с горстью Кавказской армии, благодаря ее самоотверженным и доблестным действиям, отвлек от Англичан на себя целый 13-й Турецкий корпус, а весной этого года изгнал турок из Персии путем героического преследования войсками корпуса на протяжении 400 верст от Хамадана до Диалы, при невероятных лишениях...»⁵⁸⁶

Англичане (генерал Моод) «с самым живым удовлетворением» отреагировали на предполагаемое выделение под их командование (!) двух казачьих дивизий с горной артиллерией. Не откладывая дела в долгий ящик, они просили сообщить: 1) время, к которому войска могут прибыть на соединение с английской армией; 2) место, где такое соединение было бы совершено; 3) число строевых и нестроевых людей, животных (точные цифры); 4) число и описание орудий, сопровождающих эти дивизии...⁵⁸⁷