Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческ

В первую очередь это относится к Адмиралу Зиновию Петровичу Рожественскому, которому с его эскадрой пришлось, пользуясь известным выражением Михаила Илларионовича Кутузова, сказанным на совете в Филях, заплатить «за все перебитые» русской политикой и стратегией «горшки». Адмиралу, которого некоторые исследователи еще 30-х годов прошлого века назвали морским Ганнибалом. Выявленные в настоящей работе факты показывают, что преувеличения в этих высказываниях не было.

В ночь на 1/14 января 2009 года исполняется 100 лет со дня кончины этого последнего великого адмирала Русского Императорского Флота.

Памяти его и всех верных моряков 2-й эскадры флота Тихого океана в первую очередь посвящает свою работу автор.

КНИГА 1.

Ветер с востока, или Долгий путь к Порт-Артуру

Введение.

РУССКИЙ ВЗГЛЯД НА СОБЫТИЯ ВСЕМИРНОЙ И ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ

История. Ее цепь и смысл

О времени циклическом и линейном

Следует с некоторым удивлением отметить, что понятие цели и смысла или хотя бы просто направленности исторического процесса чуждо подавляющему большинству прошедших свою историческую жизнь народов и цивилизаций. Для языческих цивилизаций характерно вообще циклическое время, хорошо знакомое и нам по 60-ти и 12-летним циклам розовых собак и огненных кабанов. О циклах же говорят и всем известные знаки Зодиака.

Линейное же время околонаучных моделей исторического процесса, как марксистская и генетически близкая ей либерально-буржуазная, является по сути бессмысленным временем искусственно распрямленного цикла, ведущего из никуда плохо известного и плохо понятого прошлого в дурную бесконечность весьма гипотетического, но якобы богатого материальными ценностями будущего. Либеральная модель добавляет к этому еще так называемые права человека, позволяющие удачливому индивидууму достойно пользоваться означенными ценностями.

Чем закончилась в 1991 году реализация первой из этих моделей на одной шестой земной суши, известно и в дальнейших комментариях не нуждается. Что касается второй, расцветшей махровым цветом с того же самого достопамятного года, как единственно приемлемой и политкорректной для будущего глобализованного человечества, то вполне исчерпывающе ее духовная суть и смысл характеризуются сказанными в конце XIX века словами великого русского мыслителя Константина Леонтьева:

«…Не ужасно ли и не обидно ли было бы думать, что Моисей входил на Синай, что эллины строили свои изящные Акрополи, римляне вели свои Пунические войны, что гениальный красавец Александр [7] в пернатом каком-нибудь шлеме переходил Граник и бился под Арбеллами, что апостолы проповедовали, мученики страдали, поэты пели, живописцы писали и рыцари блистали на турнирах для того только, чтобы французский, немецкий или русский буржуа в безобразной и комической своей одежде благодушествовал бы “индивидуально” и “коллективно” на развалинах всего этого прошлого величия?..

Стыдно было бы за человечество, если бы этот подлый идеал всеобщей пользы, мелочного труда и позорной прозы восторжествовал бы навеки!..»

А что же потом?

К сказанному следует добавить, что все перечисленные циклические и линейные схемы исторического процесса практически ничего не говорят о посмертной участи человека. И уж, во всяком случае, не говорят о ней ничего хорошего. Душу даже самого хорошего человека, праведника, ожидали Аид и Шеол — греческий и ветхозаветный варианты ада, или колесо превращений — знаменитая сансара, для избавления от ужасов которой и был создан буддизм со своей нирваной, то есть обычной немудрящей смертью.

Куда было бедной душе деваться? А ведь если все оканчивается здесь и сейчас, или, хуже того, за гробом ждут одни неприятности, то жизнь действительно на редкость нелепая и бессмысленная штука. Недаром Достоевский сказал:

«Без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация. А высшая идея на земле лишь одна и именно — идея о бессмертии души человеческой, ибо все остальные “высшие” идеи жизни, которыми может быть жив человек, лишь из нее одной вытекают».

Вот почему свершившееся две тысячи лет назад воплощение второго лица Святой Троицы Бога Слова в совершенного человека Иисуса Христа произвело такое впечатление на уставшее ждать и надеяться человечество, что с момента Его рождения само время стало отсчитываться в разные стороны: до и после Рождества Христова.

Здесь и сейчас

В отличие от языческих верований, в основе которых лежит миф, повествующий о том, «что никогда не было, но всегда есть» (по меткому замечанию неоплатоника IV века Саллюстия), Христианство жестко связало себя с конкретным моментом мировой истории и постаралось всячески донести этот факт до сознания потомков.

Вслушаемся в торжественные слова «Римского мартирология»:

«В лето от сотворения мира 5199, от потопа 2957, от рождения Авраама 2015, от Моисея и исхода израильтян из Египта 1510, от коронования царя Давида 1032, в 65 седмицу пророчества Даниила, в 194 олимпиаду, в лето 752 от основания города Рима, в лето 42 правления Августа Октавия, когда по всей земле был мир, Иисус Христос, Вечный Бог и Сын Вечного Отца… вочеловечился от Девы Марии».

Саму вечность Бога и Христа слова эти с тяжеловатой выразительностью связывают с целым набором четких хронологических идентификаций.

Воплотившийся в Христе Логос — не низший или меньший бог, но «вся полнота Божества» ^{4}. Воплощение Бога не допускает никаких аватар, перевоплощений и вечных возвращений. Отсюда значение, которое имеет для Христианства история, необратимость исторического времени, ценность исторического мгновения, даты, к которой прикреплено воплощение надвременного.

Священный историзм, присущий еще вере Ветхого Завета, находит свое высшее выражение в Христианстве. То, что, с точки зрения Христианства, дает времени смысл, внутреннее бытие и цель, входит в мир в конкретный момент времени, как Бог вошел в мир, и из этого момента вхождения структурно организует время: до Рождества Христова, после Рождества Христова.

Для христианского сознания циклическое время древних выпрямляется, превращается в прямую линию, «стрелу», устремленную в будущее. Отныне история приобретает смысл, в ней появляются цель, начало, центр и конец. Начало — Сотворение мира, центр — пришествие Христа, конец — Второе пришествие, Страшный Суд, Спасение, Жизнь Вечная.

Центр истории

В новой концепции времени вся история строится вокруг одной личности, являющейся ее центром, — вокруг Иисуса Христа. Первые стихи Евангелия от Иоанна говорят нам:

«Предвечно было Слово, и Слово было к Богу, и Бог был Словом. Слово было предвечно к Богу. Все Им сотворено, и ничто не существует вне Него» [8].