Секреты Российского флота. Из архивов ФСБ

11 ноября с.г. отряд в том же составе, за исключением двух поврежденных тральщиков, вышел вторично от о-ва Гогланд по направлению к Ханко. В районе Юминда — Мохни в параванах [130] лидера «Ленинград» взорвались две мины, в результате чего вышли из строя гирокомпас [131], ПАС [132] и затоплен ряд носовых помещений, в том числе носовой артпогреб. Командир лидера начал просить об оказании ему помощи, сообщив, что дальше самостоятельно следовать не может. На помощь лидеру был выслан тральщик и два катера-МО, но до подхода их командир капитан 3-го ранга Горбачев приказал следовавшему за ним в кильватере теплоходу «Жданов» встать головным и идти к о-ву Гогланд. В результате этого «Жданов» подорвался на мине и в течение 10 мин. затонул. Вся команда, 70 человек, за исключением одного погибшего, спаслась на шлюпках. Потеря теплохода явилась следствием явно преступного приказания командира лидера Горбачева следовать головным к о-ву Гогланд (теплоход не имел параванов и на минном поле должен был неминуемо подорваться). Нами через военного прокурора КБФ возбуждено уголовное преследование Горбачева.

Еще до гибели теплохода «Жданов» командование отряда, получив сообщение о повреждениях лидера «Ленинград», приняло решение о возвращении обратно к о-ву Гогланд. Таким образом, весь отряд, потеряв теплоход, 12 ноября вернулся обратно на Гогланд. Решением Военного совета КБФ контр-адмирал Москаленко и полковой комиссар Смирнов от руководства отрядом были отстранены и отозваны в Кронштадт.

Вместо лидера «Ленинград» в 4-м эшелоне были направлены эм «Суровый» и «Гордый», минзаг «Урал», 4 тральщика и 6 катеров-МО под командованием начальника штабы эскадры капитана 2-го ранга Нарыкова.

Выполняя задание, 14/XI в 01 час. 08 мин. в районе Мателота [133] от взрыва мины эм «Суровый» получил пробоины, в которые начала поступать вода. Пробоины были настолько велики, что отливные средства не справлялись с откачкой, и корабль стал медленно погружаться. Принятые личным составом меры к спасению корабля результатов не дали. Командованием корабля было принято решение начать спасение личного состава, а затем корабль взорвать, что и было выполнено в 5 час. 57 мин., уже после того, как вся команда была посажена на тральщик и катера-МО. Еще до подрыва эм «Суровый», во время следования в этом же районе подорвались и погибли БТЩ [134]–206 и катер-МО, 22 человека из их команд спасено, остальные погибли. Вскоре после подрыва эм «Суровый» поблизости от него подорвалась также на мине подлодка Л-2, которая своим ходом подошла к борту эсминца, и с нее были сняты 3 человека раненых. Затем подлодка отошла своим ходом и находилась по носу корабля.

По заявлению командира ОВРа [135] капитана 2-го ранга Свято-ва, находившегося на о-ве Гогланд, БТЩ-217 близко подходил к подлодке, но боясь подорваться на минах, к борту подлодки не подошел, за что командир БТЩ командованием ОВРа отдается под суд. В этом же районе подорвался эсминец «Гордый», с которого спасено 84 человека, 11 человек из них пришли на шлюпке на о-в Гогланд. Оставшиеся из отряда: минзаг «Урал», 1 тральщик и 3 катера-МО благополучно дошли до Ханко.

Нужно отметить, что во время борьбы личного состава за живучесть эсминца «Суровый» отдельные командиры и политработники проявили элементы трусости, нераспорядительности и нерешительности в своих действиях. Так, например, дивизионный связист инженер-капитан-лейтенант Мясников не только не принимал мер к спасению корабля и личного состава, а сам пытался первым сойти с корабля на катер, но был оттуда возвращен. Военком эсминца старший политрук Рыбаков в момент подрыва корабля и после проявил полную нераспорядительность и растерянность и организацией борьбы за живучесть корабля совершенно не занимался. Начальник штаба эскадры капитан 2-го ранга Нарыков, руководивший переходом и находившийся на эсминце «Суровый», растерялся и сразу же после взрыва мины в параване, подозвав катер-МО № 409 к борту эсминца, сошел на него под предлогом узнать, что происходит с остальными кораблями. В действительности же Нарыков на катере никуда не ходил и ничего не выяснял, а находился вблизи эм «Суровый», отдавая с катера приказания командиру о подрыве корабля.

По заявлению инспектора ПУБалта [136] полкового комиссара т. Барабанова, Нарыков отдал распоряжение о немедленном подрыве корабля вместе с оставшимся там личным составом, ссылаясь на то, что имевшиеся в распоряжении спасательные средства (два катера-МО) не могли взять больше 150 человек, а бороться за сохранение живучести корабля бесполезно. Только после вмешательства т. Барабанова и зам. нач[альника] 3-го отдела эскадры КБФ старшего политрука т. Кузнецова, находившихся на эм «Суровый», были приняты меры к борьбе за спасение корабля и личного состава. Нарыков же продолжал оставаться по-прежнему на катере-МО и вопросом борьбы за живучесть корабля и спасение личного состава не занимался.

Одновременно с этим в борьбе за живучесть корабля и спасение личного состава проявили исключительное мужество:

— командир БЧ [137]–5 инженер-капитан-лейтенант Жуков, который в тяжелых условиях после подрыва корабля сумел организовать борьбу личного состава БЧ-5 за живучесть, ликвидируя пожары, которые могли привести к вторичному взрыву и гибели всего личного состава;

— полковой комиссар Барабанов с момента подрыва корабля все время руководил организацией борьбы за живучесть, направляя действия личного состава к тому, чтобы спасти корабль, а после, когда это было невозможно, спасти личный состав.

Все переходы производились по рекомендованным курсам штаба КБФ. И только после того, как эшелон под командованием контр-адмирала Москаленко вернулся обратно на Гогланд, а затем во время второго перехода потерял на минах теплоход «Жданов» и получил повреждение от взрыва мин в параванах лидер «Ленинград», командующий эскадрой вице-адмирал Дрозд, как это стало известно со слов комиссара эскадры Масалова, предлагал идти от Гогланда новым курсом — значительно севернее, считая, что рекомендованный курс противнику уже известен, но якобы командующий флотом отклонил это предложение.

Нужно отметить, что группа тихоходных тральщиков в количестве 7 штук была послана для разведки нового курса по инициативе командующего эскадрой. Из полученной телеграммы командира дивизиона тральщиков видно, что они шли новым курсом, но почему-то без тралов, т.е. разведки по существу не произвели. Операции по вывозу войск с Ханко штабом КБФ и командующим флотом были организованы плохо.

Удавшаяся первая операция, рассчитанная на дерзость и неожиданность маневра, проведенная успешно, внесла успокоенность. Командованием флота была допущена тактическая ошибка: не учитывалось, что враг разгадает последующие намерения. Надежной тральной разведки произведено не было. Корабли, следовавшие в караване, не выдерживали заданного им строя. Отклонились от протраленного фарватера, теряли из виду впереди идущих. Об этом свидетельствует подрыв на минах лидера «Ленинград».

По поступившим к нам нескольким […] данным по этому вопросу видно: «Мины в обоих случаях рвались в левом параване, это объясняется наличием дрейфа. После первого взрыва левый параван был выбран, а пока готовился к постановке, сбавив ход, и мы отстали. После того, как расправился параван, вскоре взорвалась вторая мина».

Поход происходил в темную ночь, часто впереди идущий корабль терялся из виду, в результате были отклонения от кильватера. Поэтому и затравливались мины в параван. Сама полоса протраленного фарватера была небольшая. В операцию были посланы корабли-тихоходы: «Жданов», «Урал», «Марта», которые сковывали действия миноносцев.