Альма

МЕСТНОСТЬ

На прилегающей к Альме местности отчетливо доминировала значительно удаленная от моря Курганная высота. Она находилась за пересекавшей центр русской позиции Евпаторийской дорогой и восточнее представляя возвышенность «продолговатой и неправильной формы» с примыкавшим к ней северо-восточнее холмом, за которым проходили две дороги, идущие от трактира Тарханлар к реке Каче. ^{16}

Ближе к побережью шел ряд разновысоких возвышенностей, на одной из которых располагалось каменное здание недостроенного маяка. Позиция на Альме — почти идеальное место для расположения артиллерийских батарей, так как по тактическим требованиям к орудийным позициям, хорошей считалась та, «…впереди которой местность открыта и слегка наклоняется в сторону неприятеля…». ^{17} Обратные склоны Альминских высот позволяли разместить вне зоны видимости и огня достаточное количество резервов.

На обширном плато находилось несколько сооружений, из которых наиболее значительным было недостроенное здание (башня) для устройства станции оптического телеграфа разработки Ж. Шато. Эта конструкция была достаточно распространена в России. К началу кампании строительство не было завершено. Судя по обрывочным его описаниям, оно имело стены, крышу, наблюдательную площадку, но само оборудование не было установлено. Чаще всего говорят, что внешний вид здания не был известен. Если же внимательно читать воспоминания участников Альминского сражения, то мы можем найти и некоторое описание. И в данном случае речь идет не только о громадном телескопе, установленном на наблюдательной площадке. Например, командир французского 2-го полка зуавов говорит, что это была восьмиугольная башня. ^{18} По всей видимости, конструкция была типовой, и изображений подобных множество.

Что касается точного расположения здания телеграфной станции, то обычно говорят, что оно точно не известно. Вероятно, что послевоенная разруха разрушила то, что оставила война и все материалы вернувшиеся местные жители растащили для восстановления близлежащих сел. По схеме, выполненной известным историком радиотехники П.А. Луневым, можно понять, что здание должно было находиться в зрительной связи с двумя соседними. На севере — в Евпатории, на юге — у Константиновской батареи на Северной стороне Севастополя. ^{19}

Таким образом, здание должно было быть на открытой возвышенной местности, хорошо видимой с различных пунктов.

Восточнее телеграфа начиналось обширное дефиле, по которому шла Севастопольская дорога, плавным подъемом переходившее в западные скаты Курганной высоты.

От возвышенностей перейдем к населенным пунктам. Их было несколько, почти все располагались вдоль северного берега Альмы. С запада на восток по реке находились три деревни: Альматамак (1700-2000 метров от морского берега), Бурлюк (около 4000 метров от берега) и Тарханлар (7500-8000 метров от берега), окруженные густыми садами, в том числе труднопроходимыми для пехоты виноградниками, занимавшими 300-400-метровую полосу по северному берегу реки с некоторым количеством каменных и плетеных изгородей. От западной окраины Бурлюка до восточной окраины Альматамака было примерно ¹/₂ мили. ^{20} Дороги проходили через Альматамак, Бурлюк и Тарханлар.

Проходившие через Альматамак вели на высоты южного берега, где опять уходили по разным направлениям. Одна шла на Качу и далее на Севастополь, другие — к татарским деревням Улук-кульской долины.

Через Бурлюк проходила наиболее значительная из них, которая вела из Евпатории на Севастополь. Дорога в Тарханларе вела от села к Курганной высоте, выходя затем по ее скатам к Евпаторийской дороге.

И здесь сама местность была едва ли не идеальной для расположения стрелков, что тоже было отмечено неприятелем. Капитан английской королевской артиллерии Артур Ванделир:

«Деревья и виноградники имелись в большом количестве, позволяя как укрывать стрелков неприятеля, так и препятствовать нашему продвижению».

Между Альматамаком и Бурлюком находился комплекс построек, который в своих описаниях союзники обычно именуют «Белая ферма», несколько далее в стороне Тарханлара также располагались постройки и здание гостиницы (или трактира). Самым большим строением было имение Марии Павловны Анастасьевой — крепкое сооружение из камня. ^{21} Еще три деревни — Хаджи-Булат, Улуккул-Аклес и Улуккул-Улук оказались в тылу русской позиции. Все они были покинуты населением и многократно подвергались разграблению войсками. Солдаты, не сильно страдая муками совести, выносили всё, что могло пригодиться на биваке: деревянные конструкции, остатки утвари для костров, ковры и постельные принадлежности для подстилок. Богатые сады в достатке пополняли скудный солдатский рацион свежими фруктами и виноградом. ^{22}

Сами по себе татарские деревни служили прекрасными инженерными заграждениями и без того сильной позиции. Их типичные узкие улочки затрудняли продвижение артиллерии и кавалерии, а многочисленные вырытые в земле хранилища, используемые местным населением для сбережения зерна, превращались в коварные ловушки для пехотинцев. ^{23} Строительный материал, из которого выполнялось большинство построек, типичен для Крыма того времени — саман.

Это мятая глина с соломой. Как показали исследования, материал обладает хорошими теплоизоляционными и гигиеническими свойствами. Саман является наиболее древним строительным материалом, насчитывающим тысячелетия своего применения. Эти здания более долговечны, чем деревянные, и не уступают каменным. Ценные качества глинобитных домов — это их долговечность и огнестойкость (глинобитные стены плохо горят).

В южной части России преобладало жилье, которое в современной технической типологии именуется «саманно-камшитовым», представлявшим собою глинобитные дома с камышовыми или плоскими саманными крышами. Чтобы представить Бурлюк того времени, можно привести описание Алупки 1833 г. художником Н.Г. Чернецовым: «Небольшая деревушка, состоящая из маленьких татарских домиков с плоскими глинобитными крышами». ^{24} Можно посмотреть на фотографии из альбома полковника Клембовского. На одной из них изображение деревни Альматамак. Думаю, она «однотипна» с Бурлюком. На ней действительно типичные для Южной России сооружения из самана с соломенными крышами.

Причем подобные сооружения использовались различными социальными прослойками населения. Отличались они лишь размерами, внутренним и внешним убранством. К примеру, более состоятельные владельцы мазанок имели деревянные полы, а не земляные.

Чтобы поджечь такой поселок, просто поднести факел к стене было мало. Пожар нужно было тщательно готовить. А вся прелесть преимущественно глинобитного Бурлюка была, как ни парадоксально, в его огнеустойчивости.

Меншикову не нужен был костер, ему нужен был дым в сочетании с ветром, дующим в правильном направлении, то есть не препятствие, а заграждение.

И сделать это не представляло большого труда. Нужно было лишь создать внутри постройки начальную высокую температуру. После этого даже когда горючий наполнитель (солома, дерево, остатки утвари и др.) прогорит, прессованная солома будет очень хорошо и, самое главное, дымно тлеть. Причем если она будет обмазана глиной, то это не остановить.