РКВМФ перед грозным испытанием

Неоднократные обращения советского правительства к руководству Финляндии с предложением заключить пакт о взаимопомощи и отодвинуть советско-финляндскую границу на несколько десятков километров к северу на линию Койвисто, Тайпале, в обмен на вдвое большую территорию в Советской Карелии, успеха не имели. Оставался один путь — война с Финляндией.

Еще во второй половине 1939 года штабом Ленинградского военного округа (командующий — командарм 2 ранга К.А. Мерецков) был разработан план ведения боевых действий против вооруженных сил Финляндии, заключавшийся в следующем:

— основной удар наносился войсками 7-й армии (6 стрелковых дивизий, 3 танковые бригады, отдельный танковый батальон, 20 артиллерийских полков) в 17-км полосе на выборгском направлении с задачей прорыва укрепленной линии Маннергейма на Карельском перешейке;

— правее наступали три дивизии под командованием комкора В.Д. Грендаля (в декабре 1939 года эта группа была развернута в 13-ю армию);

— от Баренцева моря до Ладожского озера на фронте протяженностью около 1500 км наносили удар войска 8-й, 9-й и 14-й армий (всего 9 дивизий), которые получили задачу активными действиями сковать противника в северной и центральной части Финляндии и не допустить возможной высадки войск западных государств на ее территории.

Поддержать наступление советских войск должны были корабли и авиация Балтийского и Северного флотов и сформированная в октябре 1939 года Ладожская военная флотилия.

Вся разработанная операция (продолжительность 12–15 суток) проводилась в три этапа: первый — разгром частей противника в предполье и выход к его главной полосе обороны; второй — подготовка к прорыву главной полосы; третий— прорыв и окончательный разгром финской армии на Карельском перешейке и овладение рубежом Кексгольм, Выборг.

В Генеральном штабе Красной Армии имелся и другой план ведения боевых действий с Финляндией (разработанный Б.М. Шапошниковым) [77], в котором подчеркивалось, что это не простое дело, требующее заблаговременной подготовки войск и нескольких месяцев напряженной и трудной войны даже в том случае, если другие империалистические государства не ввяжутся в это столкновение.

Но победила точка зрения командования Ленинградского военного округа, которое делало расчет на быструю победу. Одновременно с разработкой плана контрудара на советско-финляндской границе происходило наращивание больших сил Красной Армии, что оказывало психологическое давление на правительство Финляндии.

С 15 сентября в оперативное подчинение штаба Ленинградского военного округа передавалась 7-я армия, которая начала сосредоточиваться на Карельском перешейке. Одновременно в округе была сформирована Мурманская армейская группа (14-я армия). В конце октября в районе Петрозаводска началось сосредоточение войск 8-й армии, части и соединения которой к 29 ноября выдвинулись к государственной границе.

Готовился к предстоящим боевым действиям и флот. В период 26–28 марта 1939 года на Балтике состоялась двусторонняя оперативная игра на тему: «Расширение операционной зоны КБФ в восточной части Финского залива с одновременным содействием флангам наступающей Красной Армии», на которой присутствовали и представители штаба Ленинградского военного округа.

В июле 1939 года Краснознаменный Балтийский флот перешел на повышенную боевую готовность, в его составе была сформирована отдельная специальная бригада (около 3500 человек), предназначенная для десантных и противодесантных действий на приморских направлениях. В октябре подводные лодки флота заняли боевые позиции на просторах Балтики.

3 ноября нарком ВМФ, на случай возникновения войны с Финляндией, поставил перед командованием Балтийского флота следующие задачи [78]:

— прикрытие районов боевых действий от возможного вмешательства шведского флота;

— поиск и уничтожение финских броненосцев береговой обороны;

— пресечение морских коммуникаций противника в Финском заливе, овладение островами Гогланд, Большой Тютерс, Лавенсари, Сейскари;

— обеспечение высадки десантов оперативного и тактического масштаба;

— оказание огневой поддержки сухопутным войскам РККА.

Предварительные задачи по ведению боевых действий были поставлены и командованию Северного флота.

Но были ли готовы эти флоты в полном объеме поддержать наступление своих войск? Да, по силам сосредоточенным на этом театре, наш флот имел подавляющее превосходство над морскими силами Финляндии, что видно из приведенной таблицы.

Линейные корабли …… 2 … — … 2 … —

Броненосцы береговой обороны …… — … — … — … 2

Крейсеры …… 1 … — … 1 … —

Эсминцы и лидеры …… 13 … 7 … 20 … —

Подводные лодки …… 29 … 16 … 45 … 5

Канонерские лодки …… 3 … 1 … 4 … 12

Сторожевые корабли …… 12 … 16 … 28 … 9

Минные и сетевые заградители …… 3 … 2 … 5 … 7

Тральщики …… 28 … 8 … 36 … 30

Торпедные катера …… 62 … — … 62 … 7

Авиация:

— истребительная …… 246 … — … 246 … —

— бомбардировочная …… 111 … — … 111 … 16

— разведывательная и корректировочная …… 112 … 25 … 137 … 16

Но проводившиеся в это время на флотах учения выявили массу упущений в их боевой подготовке. Проверявшие комиссии указывали на следующие недостатки:

— распыление сил и средств, участвующих в операции, для решения второстепенных задач;

— неграмотные действия многих командиров надводных кораблей при сближении и организации боя;

— слишком позднее и рискованное развертывание сил авиации;

— плохо отработанные приемы постановки дымовых завес;

— неграмотное решение по размещению высаживаемого десанта на одном судне;

— использование в операциях не в полной мере легких и быстроходных судов для захвата островов;

— слабое взаимодействие между частями, участвующими в операции, и их управление.

Но самым слабым звеном во всей этой цепи была подготовка руководящего состава, на что еще в конце 1938 года указывал тогдашний нарком ВМФ М.П. Фриновский: «Оперативно-тактическая подготовка командного и начальствующего состава флота и авиации стоит на низком уровне» [79]. Он потребовал обратить на это самое пристальное внимание, и прежде всего, на командиров соединений и их штабы.

А какая могла быть подготовка в связи с продолжавшимися репрессиями, когда зачастую командный состав просто скакал по служебным лестницам. Так, командующий Балтийским флотом В.Ф. Трибуц за три года прошел путь от командира эсминца до командующего, и несмотря на все его положительные качества, он не мог, конечно, в полном объеме охватить всю ношу службы, свалившуюся на него за столь короткое время.

Но на это никто не обращал внимания. В скорой победе над финнами никто не сомневался. Эту уверенность вселяло подавляющее превосходство войск РККА и флота над противником. Теперь был нужен повод к нападению. И он нашелся. Советская сторона предъявила претензию Финляндии о якобы имевшем место 26 ноября артиллерийском обстреле с ее территории расположения войск Красной Армии и других провокациях на границе. Но разве могла Финляндия так открыто провоцировать своего могущественного соседа? Мне, кажется, что нет, тем более что задача на наступление советских войск была поставлена советским руководством еще 21 ноября 1939 года [80].

28 ноября Советский Союз денонсировал договор о ненападении с Финляндией, а 29 ноября отозвал и своих представителей в этой стране. В ночь на 30 ноября командование Ленинградского военного округа получило приказ о наступлении. И уже в 00 часов 15 минут 1939 года все средства связи Краснознаменного Балтийского флота передали условный сигнал «Факел», означавший начало боевых действий против вооруженных сил Финляндии.