Первые Т-34<br />(Боевое применение)

Армейские СПАМы [213], как правило, не организовывались, их работой никто не руководил, отсутствие штатной организации эвакосредств приводило к тому, что эвакуация боевой материальной части, как правило, в армейском и фронтовом тылу отсутствовала.

Начальники АБТО [214] армий выполняли только функции снабжения, да и с ней полностью не справлялись. Аппарат начальников АБТО армий очень куцый и не обеспечивает управление войсками. Подбор их был сделан очень неудачно, в результате чего Начальника АБТО 6-й армии полковника Д. отстранили от занимаемой должности, как не справившегося со своей работой.

Штабы оказались малоподготовленными, укомплектованы, как правило, общевойсковыми командирами, не имеющими опыта работы в танковых частях.

Много лиц командовало мехкорпусами — фронт ставил задачи, армия ставила задачи, командиры стрелковых корпусов ставили задачи, наиболее ясно это показывает применение 1941-й танковой дивизии 22-го мехкорпуса.

Часть командиров мехкорпусов оказалось не на должной высоте и совершенно не представляли себе управления мехкорпусом.

В высших учебных заведениях (Академии) таких видов боя, с которыми пришлось встретиться, никогда не прорабатывалось, а это явилось большим недостатков в оперативно-тактическом кругозоре большинства комначсостава» [215].

Танк Т-34 из состава 32-й танковой дивизии, оставленный в г. Львов в районе мон. Св. Онуфрия. Машина имеет явные следы боевых повреждений. Та же машина, что и на с. 124.

Осенью 41-го уже не оставалось никакой возможности ждать, пока «штабы овладеют навыками оперативно-тактического кругозора», а «командиры окажутся на должной высоте». Воевать требовалось здесь и сейчас. Поэтому оставшиеся (по большей части на бумаге) мехкорпуса были «разобраны» на танковые дивизии, а моторизованным стрелковым дивизиям предстояло сдать свой многочисленный (опять же на бумаге) автотранспорт в распоряжение высшего командования и стать обыкновенными стрелковыми дивизиями. Но и дивизионная структура (хотя бы ослабленного, по сравнению с довоенным, июльского штата) не стала для бронетанковых войск основной. Даже расформирование мехкорпусов не могло решить непрерывно обострявшейся проблемы нехватки матчасти — по данным на первую декаду августа потребность Красной армии в танках и бронеавтомобилях составляла: танков КВ — 2997 шт., танков Т-34 — 7541 шт., танков Т-50 и Т-60 — 5747 шт., бронеавтомобилей — 4303 шт.; в то же время поступление танков и бронемашин с заводов промышленности на период с августа до конца 1941 г. ожидалось в объеме 1530 танков КВ, 3260 танков Т-34, 580 танков Т-50, 10 000 танков Т-60, 1800 бронеавтомобилей. Сложившееся положение не внушало оптимизма:

«Таким образом, при условии полного выполнения плана заводами промышленности, потребность армии в танках и бронеавтомобилях (без учета потерь) может быть удовлетворена в следующие сроки (ориентировочно):

а) По танкам (КВ и Т-34) — 10–11 месяцев.

б) По бронеавтомобилям — 11 месяцев» [216].

Разобранный для ремонта и оставленный при отходе в парке Т-34 из состава 32-й танковой дивизии, г. Львов, Лычаковская ул., «Казармы на Яловце».

Становым хребтом танковых войск на ближайшее время должны были стать бригады и отдельные батальоны. По штату от 23 августа 1941 г. танковая бригада представляла собой уменьшенное, в соответствии с возможностями промышленности, полноценное мехсоединение в составе одного танкового и одного моторизованного стрелкового полков, истребительно-противотанкового и зенитного артдивизионов, отдельной разведроты и подразделений обеспечения. Танковый парк бригады, сосредоточенный в танковом полку в составе одного батальона тяжелых и средних и двух батальонов малых танков, состоял из 7 КВ, 20 Т-34 и 65 малых танков (или же БТ и Т-26) — всего 92 танка. Меньшие размеры вновь предложенного самостоятельного мехсоединения (по сравнению с предшествовавшими мехкорпусами и танковыми дивизиями) должны были облегчить управление им [217].

Однако и планам создания облегченных самостоятельных мехсоединений не суждено было сбыться — уже через 20 дней, 13 сентября, для танковых бригад был принят новый штат. Моторизованный стрелковый полк упразднялся, вместо него оставался мотострелковый батальон. В танковом полку оставалось два батальона (упразднялся один из батальонов малых танков), а танковый парк (7 КВ, 22 Т-34 или Т-50, 32 Т-40 или Т-60) сокращался до 61 танка. Мехсоединение, называвшееся «бригадой», по сути дела съежилось до размеров полка (три батальона), и ожидать от него сколько-нибудь успешных самостоятельных действий уже не приходилось. Тем не менее пропорционально усыханию размеров соединения упрощалось и управление им, что в условиях острейшего дефицита грамотных командиров было весьма немаловажно.

Однако простое «понижение уровня» танковых соединений не решало, да и не могло решить всех проблем — а вдобавок еще и порождало новые. И в этом советскому командованию пришлось убедиться очень скоро.

Первым серьезным испытанием для новых «инструментов» стала битва за Москву. В операции «Тайфун» были задействованы три танковые группы из четырех имевшихся у Рейха. 30 октября начала наступление 2-я танковая группа Гудериана, 2 октября пришли в движение и главные силы группы армий «Центр». Попытка командования Западного фронта остановить прорывающуюся группировку контрударом во фланг успеха не имела.

«Прорыв был осуществлен с неожиданной легкостью 2 октября, при сухой погоде. 8-й авиационный корпус вновь оказал наземным войскам эффективную поддержку. Сопротивление противника на участке прорыва танков было менее упорным, чем мы ожидали. Танковые части 56-го танкового корпуса быстро прорвались через лесистый район вдоль реки Вопь, на полпути между Новоселками и Холмом. Упорные бои развернулись юго-западнее Холма. Сюда с юга подошла танковая бригада русских, которая сражалась не на жизнь, а на смерть. Эти бои задержали форсирование Днепра. На 4 октября 6-я и 7-я танковые дивизии прорвались по уцелевшим мостам на восточный берег, подавили сопротивление противника и повернули на Вязьму. 6 октября 7-я танковая дивизия вышла на автостраду и оказалась в тылу противника, слишком поздно начавшего отход на восточный берег Днепра. 7 октября 10-я танковая дивизия 4-й танковой группы соединилась в районе Вязьмы с левофланговым полком 7-й танковой дивизии» [218].

Танковая бригада, удостоившаяся столь высокой оценки Германа Гота, на самом деле была не одна: в состав оперативной группы Болдина входили 126-я, 128-я и 147-я танковые бригады, а также 15-я стрелковая, 45-я кавалерийская и 101-я моторизованная дивизии. Всего в этих частях имелся 241 танк, из которых к новым типам относились только 16 КВ и 19 «тридцатьчетверок». Отчаянное сопротивление танкистов помогло выиграть драгоценные часы и дни, но совершить чудо им не удалось — кольцо вокруг частей Западного и Резервного фронтов замкнулось. Теперь судьба Москвы решалась на считаных километрах осенних дорог. У советского командования были резервы, была возможность переброски войск с тех участков фронта, где противник ослабил натиск. Но требовалось, чтобы кто-то выиграл время для того, чтобы на пути немецких войск снова возникла «тонкая красная линия». И танковые бригады были как раз теми, кто мог оперативно выдвинуться в предполье новой линии обороны и задержать направленные на Москву смертоносные удары немецких танковых клиньев.