Из истории Тихоокеанского флота

Первым агентом русской разведки в Японии был французский подданный Анри Обер, инспектор Русско-китайского банка на Дальнем Востоке, первое донесение из Иокогамы от которого было получено в мае 1904 г. Наиболее ценным информатором был корреспондент газеты «Фигаро» Бале, рекомендованный Павлову французским консулом. Благодаря французским дипломатам с ним осуществлялась связь. То есть Бале был явно двойным агентом, действовавшим с разрешения французских властей и поставлявший информацию как России, так и Франции. Имея возможность бывать в портах, на верфях, где ремонтировались японские корабли, и т.п., он мог поставлять данные о мобилизационных планах; потерях, как сухопутных войск, так и флота; отправке войск в Корею и Маньчжурию; о состоянии береговой обороны; о ходе ремонта повреждённых кораблей и перемещениях кораблей 1-го и 2-го рангов. Сведения об этом он получал как из личного наблюдения, так и бесед с высокопоставленными чиновниками и руководителями военного и военно-морского ведомства. Всего за девять с половиной месяцев им было передано 30 обширных донесений ^{113}. Наблюдение в Гонконге вел консул К.Ф. Бологовский, в прошлом выпускник Морского корпуса 1890 г.

Он в основном отслеживал передвижения японских морских офицеров в Европу и британские владения в Центральной Азии. Удалось также получить сведения, что о состоянии русской эскадры в Порт-Артуре японцы получают сведения от британской агентуры (журналистов), передаваемые через китайские джонки.

К сожалению, деятельность агентурной разведки понесла непоправимый урон из-за преступной беспечности и нераспорядительности штаба наместника в Мукдене, оставившего при отступлении в марте 1905 г. японцам документы, позволившие им вскрыть большую часть агентурной сети (шифры и сведения о заграничных агентах). Пришлось в апреле отзывать самых информированных агентов Обера и Бале из Японии, а других информаторов «заморозить». Утрата шифра привела к приостановке переписки с сухопутным военным командованием. Причём вред, нанесённый этой ошибкой, был тем неприятнее, что агентурная сеть в Японии оказалась парализована именно в момент приближения к японским берегам 2-й Тихоокеанской эскадры. Была разгромлена и агентурная сеть уполномоченного Министерства финансов и члена правления Русско-китайского банка статского советника Л.Ф. Давыдова; японцы до середины июня арестовали до 20 его агентов, часть их впоследствии была казнена. Хотя русской агентуре удалось получить некоторые сведения, представляющие интерес для планирования военных действий, и даже провести несколько диверсий в тылу японской армии, её действия не могли дать (в силу хотя бы специфики своей деятельности) данных, необходимых морскому ведомству для контроля за обстановкой у российских берегов. Обращает на себя внимание малый объём данных о перевозках в Японию, что затрудняло планирование действий крейсеров на коммуникациях.

Как отмечают в своих воспоминаниях участники Русско-японской войны, разделение ответственности за военно-морские базы между морским и сухопутным ведомствами и несогласованность их действий привели к полному пренебрежению развитием сети наблюдения за прилегающими водами и связи между кораблями в море и обороняющими берег войсками ^{114}.

После окончания Русско-японской войны были предприняты меры по развитию системы наблюдения на морях. Основное внимание при этом уделялось Чёрному и Балтийскому морям. На Чёрном море развитие сети постов основной задачей имело создание надёжной системы связи, на Балтике основное внимание уделялось созданию сети контроля над обстановкой на театре. С 1907 г. постановлением Совета государственной обороны создание сети береговых постов и станций рассматривалось как орган разведывательной службы флота ^{115}. Для создаваемой сети наблюдения прокладывались специальные телеграфные и телефонные линии. Необходимость в таких линиях на Балтике объяснялась ещё и тем, что финские линии были ненадёжны из-за нежелания местного населения сотрудничать с российскими властями и воинскими частями. Для централизации всей системы наблюдения создаются центральные станции службы, обобщающие данные об обстановке с привлечением информации, полученной от агентуры, радиоразведки и т.д. Помимо учреждения для дешифровки к началу Первой мировой войны были созданы конструкции береговых радиопеленгаторов, размещённых в 1914—1915 гг. на береговых постах (радиостанциях) ^{116}. [19] На Тихом океане сеть береговых постов и станций была с окончанием войны сокращена. Установленные в годы войны 2 станции во Владивостоке и одна в Николаевске-на-Амуре были переданы в распоряжение военного ведомства. Сокращение сети постов в 1910 г. достигло критического уровня. Сибирская флотилия снабжалась средствами связи в последнюю очередь. В 1911 г. на кораблях Сибирской флотилии имелось всего 10 средневолновых радиостанций в основном устаревших систем образца 1904 г. «Телефункен» и «Попов — Дюкрете». Только два гидрографических судна, предназначенных для исследования Северного морского пути («Таймыр» и «Вайгач»), имели новые радиостанции «Телефункен» обр. 1907 г. с дальностью действия 200 км Станции кораблей флотилии имели малую дальность. Так, станции на КР «Аскольд», «Жемчуг» и ТР «Якут» имели дальность действия 400 км, на КЛ «Манджур» и МЗ «Монгугай» и «Уссури» — 120 км, а у миноносцев «Грозный», «Грозовой» и «Лейтенант Сергеев» — всего 50 км! ^{117} Мало было и радистов. Их имелось всего 17 человек, из которых лишь два унтер-офицера прошли обучение в радиотелеграфном классе в Кронштадте. Остальные прошли обучение на месте, и из-за слабой подготовки им не доверяли самостоятельного заведования радиостанциями. Не хватало и минных офицеров.

Недостаточно было снабжение фонарями Табулевича и телефонами, вместо которых присылали непригодные для постов электрические фонари и корабельные телефоны. Из необходимых по мобилизационному плану 28 наблюдательных постов (16 постоянных и 12 временных) действовало лишь 8, из которых 5 — на маяках. В течение года два поста (в заливе Ольги и на м. Майделя) предполагалось закрыть. Оставшиеся 6 постов (5 маячных) не могли обеспечить флот необходимыми данными. А планировалось иметь во Владивостоке центральную групповую телефонно-телеграфную станцию, мощную береговую радиостанцию, 5 узловых станций (в Посьете, Славянке, Разбойнике, Владимиро-Александровске и Ольге), 28 постов на юге Приморья и 6 постоянных и 1 временный пост в районе лимана р. Амур и у Николаевска-на-Амуре. Для развития этой сети в Сибирской флотилии была создана Служба связи под командованием подполковника корпуса флотских штурманов В.З. Лукина Владивостокским районом береговых наблюдательных постов и станций руководил поручик по Адмиралтейству И.П. Семёнов ^{118}. Уже к 1911 г. удалось развернуть сеть из 15 постоянных и временных постов вместо 8 в 1910 г. Однако от планировавшегося развёртывания сети флотских наблюдательных постов в устье Амура было решено воздержаться из-за отсутствия там корабельного состава Можно считать это решение ошибочным, ведь в это время в Хабаровске создавалась база Амурской флотилии речных кораблей, и оборону устья реки и лимана можно было поручить ей.

Окончательное развёртывание системы наблюдения и связи на Дальнем Востоке было завершено только к 1913 г. К этому времени система развёртывалась на участке от залива Посьета до залива Владимира. На этом участке имелись 1 центральная и 5 групповых радиостанций, мощная радиостанция «Владивосток», 7 подвижных радиостанций и 15 наблюдательных постов ^{119}. Система постов флота у Владивостока и Николаевска-на-Амуре дополнялась постами наблюдения и береговыми батареями приморских крепостей. Однако устаревшая искровая станция «Владивосток» была заменена на новую только в 1916 г. Подвижные автономные радиостанции фирмы «Сименс и Гальске» имели дальность 250 миль. Для передвижения они имели 3 двуколки и мачты высотой 12 м. Обслуживались персоналом в 12 человек и могли быть развёрнуты за 25 минут. Групповые станции, поставленные в 1912 г., имели дальность 125 миль. Они располагались в Посьете, Славянке, Разбойнике, Владимиро-Александровске (залив Америка, ныне Находка) и Ольге. Для подготовки радистов в декабре 1912 г. был открыт 6-месячный класс при радиостанции «Владивосток». Первый выпуск составил 13 человек из 17 зачисленных на учёбу. В 1914 г. действовало уже 28 постоянных постов и 11 временных ^{120}. Уже в годы войны была в составе службы связи организована ремонтная партия для обслуживания телефонных линий и радиостанций. В 1915 г. ею было отремонтировано 5 вёрст воздушных кабелей и 41 верста подводных, 19 из 104 имеемых телефонных аппаратов и 5 радиостанций. Штатная численность службы связи в 1915 г. составила 8 офицеров, 34 кондуктора и 366 нижних чинов. Поскольку служба имела сильный некомплект (имелось 7 офицеров, 15 кондукторов и 326 матросов и унтер-офицеров), то был открыт специальный класс подготовки кондукторов, в котором за 1914 г. выдержали экзамен 22 человека. В зимнее время сигнальщики службы проходили дополнительное обучение для обслуживания телефонов и радиосвязи ^{121}. Однако с началом Гражданской войны созданная сеть пришла в упадок, и уже в 1918 г. закрыто 12 постов. А после окончания Гражданской войны военно-морские силы на Дальнем Востоке были вообще ликвидированы в ходе реформы, проводившейся в середине 1920-х гг. Только с воссозданием флота на Тихом океане с 1932 г. начинается воссоздание сети наблюдения (СНИС). Помимо системы связи военно-морского флота на Дальнем Востоке имелись радиостанции и военного ведомства и Министерства почт и телеграфа. Так, в 1909 г. были оборудованы радиостанции в Николаевске-на-Амуре и в Петропавловске-Камчатском, а в 1912 г. — ещё станции в Анадыре и в Охотске, а также ещё две — на побережье Северного Ледовитого океана. В 1912 г. была оборудована радиостанция на Русском острове мощностью 20 кВт с дальностью действия до 1200 км. В 1913 г. удалось организовать радиолинию, связывающую Владивосток с Москвой ^{122}.