Полководцы кавказских войн

На берегах Босфора в султанском дворце члены дивана (совета министров) надеялись на быстрый успех, особенно на кавказских границах России. Против почти 100-тысячной Анатолийской армии русские имели в несколько раз меньше воинских сил, к тому же еще разбросанных на разных направлениях. Резервов у действующего Отдельного корпуса почти не имелось. В трудный час его командование могло только рассчитывать на резервные 4 пехотных батальона, 8 пеших и 4 конных орудия.

Трудности русского командования заключались еще в том, что часть войск по-прежнему отвлекалась на борьбу с имамом Шамилем. Владыка Османской Порты султан Абдул-Меджид сильно надеялся на помощь горцев. Но, к слову сказать, их предводитель не пошел в союзники Турции, которая не раз уже обманывала его надежды и нарушала данные обещания.

Османские войска стали во множестве стягиваться к российским границам на Кавказе еще с лета 1853 года. Тифлисский военный губернатор князь Андронников находился в числе того круга должностных лиц, которые занимались организацией защиты пограничья. Иван Малхазович по поручению наместника,: а порой по собственной инициативе решал вопросы размещения воинских команд, их снабжения, формирования грузинских наг циональных ополчений.

Как большой военачальник, генерал-майор князь Андронников выдвинулся в Крымской войне по одной-единственной причине. Он умел воевать в условиях гор по-суворовски, во многом напоминая другого прославленного грузинского полководца — генерала от инфантерии князя Петра Ивановича Багратиона.

За генерал-майора князя Андронникова, как за начальника военных людей, всегда могли поручиться такие кавказские полководцы, как граф Иван Федорович Паскевич-Эриванский (он же в то время и князь Варшавский) и Николай Николаевич Муравьев. От личного мнения царских наместников зависели многие «кадровые перестановки». Не случайно Иван Малхазович, оказавшийся при первом из них в официальной «опале», никогда не получал отказа поучаствовать в военных экспедициях против войск имама Шамиля, и порой ему поручалось действовать самостоятельно.

Один из наместников, уже престарелый князь М.С. Воронцов, во многом в своей деятельности полагался на военного губернатора Тифлиса. Жизнь столицы Кавказского края во многом определяла жизнь провинциальную. Особенно это характерно было для областей Грузии.

Андронников до конца своих дней помнился в русских войсках на Кавказе по прошлым боевым заслугам. Об этом, в частности, свидетельствует «История Нижегородского драгунского полка», другие полковые истории Отдельного Кавказского корпуса, воспоминания современников тех событий.

Было и еще одно очень большое «за» при назначении опытного в армейских делах генерала на высокий командный пост в начавшейся Восточной войне. Князя Андронникова отлично знали османы, с которыми он не раз успешно скрещивал оружие: под крепостями Ахалцых и Ахалкалаки, при штурме Бейбурта. Турецким военачальникам фамилия тифлисского военного губернатора говорила прежде всего о бесстрашии этого грузинского князя-ари-стократа.

Личность Ивана Малхазовича для своего времени была значима и в другом отношении. Успех войн России с Турцией и Персией зависел и от отношения к ним местного населения, обладавшего исторической воинственностью. К слову сказать, православные грузины и армяне (да и не только они, но и в Северном Азербайджане) благодаря своим многовековым родословным прекрасно знали, что несли на их земли нашествия войск османских и иранских правителей, что значило для них турецкое или шахское правление.

Правда истории такова, что именно добровольное вхождение народов Закавказья в состав Российской илшерии спасло их от прямого физического уничтожения.

История взаимоотношений государств, народов, культур — лучший учитель во все времена. Забывать ее — значит предавать свое прошлое. Полшить — значит смотреть в будущее. Потому и служили верой и правдой Российскому государству лучшие сыны закавказских народов. Русский же народ никогда не являлся их притеснителем, как турки или персы.

В регулярной армии России офицерами служило много армян, грузин, азербайджанцев, представителей горских народов. Среди них были и представители местной аристократии.

Князь Иван Малхазович Андронников вошел в ту овеянную ратной славой плеяду генералов-кавказцев, которые в русско-турецких, русско-персидских и других войнах, в борьбе против имамата Шамиля командовали крупными воинскими силами. На самом же Кавказе такие военачальники являлись еще и организаторами местных национальных ополчений, создававшихся на случай войны или в ее ходе.

По рекомендации тифлисского военного губернатора царским наместником назначались многие начальники в грузинских ополченческих дружинах. Так, генерал-майор Андронников хорошо знал гурийского князя Георгия Гуриели, которому тоже суждено было стать одним из героев Крымской войны. И погибнуть смертью храбрых вместе с сыном в первый же ее день при защите от турецкого десанта пограничного поста Святого Николая или Шекветели.

Царский наместник на Кавказе в 1844—1854 годах светлейший князь Михаил Семенович Воронцов пользовался неограничен-

ными правами по защите края. Одновременно он же являлся главнокомандующим русскими кавказскими войсками. Некоторые отечественные писатели и историки склонны говорить о преувеличенности военного дарования Воронцова. Думается, что все это не совсем так. Случайных людей на такие высокие, а самое главное — ответственные государственные посты в старой России не назначали.

Ставший генерал-фельдмаршалом русской армии в последний год своей жизни — в 1856-м, Воронцов начал военную службу еще в 1803 году. Перед Отечественной войной 1812 года участвовал в войнах с наполеоновской Францией и Турцией. В славном Бородинском сражении тридцатилетним генералом командовал дивизией, оборонявшей Шевардинский редут и Семеновские (Баг-ратионовы) флеши. В 1815—1818 годах командовал русским экспедиционным корпусом в поверженной Франции.

С 1823 года М.С. Воронцов назначается новороссийским и бессарабским генерал-губернатором, много потрудившимся для развития Юга государства. Благодаря истинным своим заслугам перед «Богом, Царем и Отечеством» он становится наместником на всегда беспокойном Кавказе. Разумеется, сказалась и родовитость блестящего генерала, но главной причиной столь высокого назначения были, конечно, его выдающиеся способности. Недаром ведь много времени спустя на Кавказе бытовала пословица: «До Бога высоко, до Царя далеко, а Воронцова — нет!»

Постоянная военная опасность на государственных границах в Закавказье, продолжавшаяся война с имаматом Шамиля были уже, вполне естественно, чрезмерной нагрузкой для семидесятилетнего наместника горного края. Однако Михаил Семенович имел надежных помощников в управлении Кавказом и командовании Отдельным корпусом. В числе их находился и князь Иван Малхазович Андронников, теперь уже генерал-лейтенант.

В преддверии Восточной войны диспозиция кавказских войск была составлена заблаговременно. По ней тифлисскому военному губернатору доверили начальство над отдельной группировкой воинских сил в юго-западных землях Грузии (по совместительству с прежней должностью). Штаб-квартирой сводного отряда определили небольшой город-крепость Ахалцых, что в переводе с грузинского означает Новая крепость.

Под командование генерал-лейтенанта князя И.М. Андронникова поступило два отдельных воинских отряда — Гурийский и

Ахалцыхский. Первоначально численный их состав выглядел следующим образом.

Гурийский отряд, расквартированный на Черноморском побережье, насчитывал 18 пехотных батальонов, 16 пеших и 8 горных орудий, 9 казачьих сотен, 26 пеших и 3 конных сотни национальных кавказских ополчений.

В горный Ахалцыхский отряд вошло почти 8 полных батальонов пехоты, 16 пеших и 4 горных орудия, 6 сотен казаков. В ходе боевых действий состав сил этих двух отрядов постоянно менялся в зависимости от обстановки. Андронников приложил немало сил, чтобы удобно расположить вверенные ему войска, организовать их взаимодействие и связь между собой и с Тифлисом.