Инновационная сложность

Подводя общий итог можно сформулировать вызов нового времени в понимании сложности человека – это изучение закономерностей интерактивного взаимодействия внутреннего и внешнего человека, как категориальной оппозиции конструкта «виртуальный человек». Для этого требуется сформировать адекватную организационную структуру академической науки будущего и трансдисциплинарные команды исследователей-практиков, методологические подходы работы с патологией виртуального генеза и парадигматические гипотезы, требующие клинической и экспериментальной верификации, положив все в программу комплексных междисциплинарных проблем изучения сложности человека. Перечень болезней, имеющих в своем названии «идиопатический…», может стать отправной точкой для формирования таких программ.

III. Анализ феномена сложности в современном естествознании

Принцип генезиса сложного многообразия в физической теории всего: субстанционально-информационная модель времени

А. Н. Спасков

В главе обсуждаются перспективы достижения простоты и ясности исходных принципов в едином описании сложного многообразия феноменального мира. Дается философское обоснование генетической программы построения физической «теории всего». Успешная реализация этой программы возможна при смене метафизической парадигмы и введении новых фундаментальных сущностей. Выдвигается гипотеза о субстанциально-информационной природе времени и дается соответствующее определение субстанции, хрональной протяженности и информации. Формулируются основные принципы транзитивно-фазовой концепции времени, раскрывающей сложную темпорологическую структуру динамических процессов и систем. Осуществляется синтез линейной, нелинейной и циклической модели времени на основе универсального представления. В рамках новой метафизической концепции движения строится регенеративная модель элементарной частицы, объясняется новый механизм течения времени и обосновывается редукция физических процессов к информационным.

Ключевые слова: сложность, теория всего, структура времени, субстанция, хрональный континуум, информация, нелинейное и циклическое время, взаимодействие, генератор действия.

Долгое время господствовало мнение, что в иерархии наук о

природе физика занимает самое фундаментальное место. Но сейчас становится все более ясным, что жизнь и сознание невозможно редуцировать к физическим началам и для полной картины мира необходимо ввести новые, нефизические сущности. Но мы все же ограничимся физикой, учитывая при этом, что сама она нуждается в метафизическом обосновании. Кажется, что именно сейчас наука достигла своих фундаментальных оснований. Многие учёные говорят об окончательной теории или «теории всего сущего», и тому есть веские причины [300].

Конечно же, «теория всего» – слишком амбициозное название. По нашему мнению, было бы правильнее назвать ее «единой теорией всех физических сущностей». По сути, речь идет о создании самодостаточной физической картины мира.

Следуя традиции древних философов, мы хотели бы ограничиться тремя проблемами, которые составляют целостное представление о физических первоначалах. Это – вопрос о том, из чего все состоит (единый субстрат). Вопрос о том, как из единого субстрата образуется все многообразие вещей (т. е. формальная причина структурного разнообразия или системообразующий принцип). И третий вопрос – о том, благодаря или под действием чего происходит движение и изменение (т. е. активная, действующая причина, или субстанциальное начало). Помимо этих трех проблем следовало бы назвать еще одну, которая сейчас вновь возрождается и проникает в физическую науку. А именно – целевую причину, или телеологическое начало.

По современным представлениям материя имеет три формы существования – вещество, поле и физический вакуум. Мы не знаем, являются ли эти формы проявлением некоего более фундаментального субстрата, либо, как считают некоторые ученые, физический вакуум как раз и является тем предельным основанием, из которого порождаются вещество и поле. А. К. Манеев, например, относит мега вакуум к наиболее глубинному субстратному уровню организации материи [301]. Но сам по себе этот уровень вторичен и возникает из предельно глубинной субстанциальной формации. Отсюда следует, что субстанция – это чисто активное начало, благодаря которому из «ничто», которое соответствует абсолютной пустоте или идеальному вакууму, порождается все многообразие первичных материальных форм, флуктуируют поля, постоянно возникают и исчезают виртуальные частицы (этот уровень соответствует физическому вакууму). Таким образом, субстанция – это вечная, бесконечная и неделимая сущность, источник всех форм существования и движения материи.

С другой стороны, субстанция – это принципиально ненаблюдаемый уровень реальности. Нельзя даже сказать о ней как о физической реальности, под которой традиционно понимается то, что воздействует на наши чувства или взаимодействует с приборами. Но нельзя также сказать, что это реальность мира ноуменов, так как ее понимали реалисты и которую можно познать лишь умозрительно. Скорее всего, для адекватного описания этой реальности следует ввести расширенное физическое толкование. А именно, субстанция-это реальность, воздействующая на субстратный уровень материи, но непосредственно недоступная никаким физическим измерениям и наблюдениям.

С этим уровнем материального мира физики впервые столкнулись при создании квантовой механики, которая радикально изменила наши представления об объективной реальности и о роли физического измерения. С одной стороны, в схему описания квантового объекта обязательно входит макроскопический прибор, а значит, и наблюдатель. Следовательно, мы не можем эмпирически познать квантовый мир как объективную реальность, не зависящую от наблюдателя. С другой стороны, мы не можем взаимодействовать с субстанциальным уровнем материи, и, следовательно, он для нас принципиально не наблюдаем. Но субстанция всё же должна воздействовать, согласно гипотезе А. К. Манеева, на мегавакуум, порождая через него все многообразие субстратных и реляционных форм и являясь вечно активным источником всякого движения.

Исходя из этих соображений, нам представляется, что для построения теории микромира недостаточно квантовой механики, так как она включает в схему описания только взаимодействие макро– и микромира. Необходимо еще построить теорию взаимодействия микромира и субстанции. Конечно, это очень трудная задача, так как здесь приходится действовать чисто умозрительным путем. Но именно на такой путь и вступила современная теоретическая физика при описании планковских масштабов и построении космологических моделей.

Для нынешнего этапа развития физики характерно обсуждение множества гипотез и конкурирующих парадигм. Все они предлагают радикальное изменение наших представлений о реальности в микромире. Характерной чертой этих теорий – таких, например, как теория суперструн и теория петлевой квантовой гравитации – является эмпирическая невесомость, т. е. принципиальная ненаблюдаемость непосредственных эффектов. Теоретическая физика становится похожей на математику, а математические формы и соотношения, которые изобретает математик, выражают собой некие идеальные сущности и архетипы, лежащие в основании физической реальности. Это древнее воззрение философии Пифагора – Платона соответствует неопифагорейскому подходу в современной теоретической физике.

Однако одной математики явно недостаточно. Сама современная математика нуждается в метатеории, а для успешного развития физики необходимы глубокие философские идеи и метафизическое обоснование. Современный физик-теоретик уподобляется древнегреческим натурфилософам, пришедшим к идее атома чисто умозрительным путем, а это предполагает переход к методологии познания, отличной от классического эмпиризма и рационализма Нового времени.