Техника и вооружение 2002 01

Наряду с «Вассерфалем», по Постановлениям 1946 и 1948 гг. в НИИ-88 осваивались и другие немецкие зенитные ракеты. В конструкторском отделе № 5 коллектив главного конструктора Семена Евельевича Рашкова приступил к воспроизведению "Шметерлинга", предназначенного для поражения целей на средних высотах. Советский аналог получил наименовании Р-102.

Среди немецких зенитных ракет "Шметерлинг" отличался явно самолетной компоновкой с расположением консолей стреловидного крыла в одной плоскости и применением твердотопливных стартовых ускорителей, размещенных по пакетной схеме. Примечательно, что стреловидное крыло было выбрано для обеспечения устойчивости, а не исходя из стремления снизить волновое сопротивление – скорость ракеты была еще дозвуковой. Это и определило противоестественное дня современной авиации сочетание прямоугольного оперении со стреловидным крылом.

Уникальным отличием ракеты была гак же раздвоенная носовая часть корпуса, образованная разнесенными в горизонтальной плоскости контактным взрывателем и ветрянкой электрогенератора. Подача топлива – азотной кислоты и керосина – осуществлялась поршневой системой, по сути, представлявшей собой вариант вытесни тельной. Ракета была более чем вдвое меньше «Вассерфаля» – длина 4,3 м, диаметр 0,335 м – и почти на порядок легче. Стартовая масса состав ляла 440 кг при использовании боевой части массой 73 кг, включая 23 кг взрывчатки. Ракета развивала скорость до 940 км/час и предназначалась для поражения целей, летящих на высоте до 9 км при максимальной дальности 16 км.

История работ по Р-102 почти совпадает с процессом освоения «Вассерфаля» и завершается столь же печально. Отсутствие комплектной трофейной технической документации задержало изготовление и наземную отработку матчасти. В сравнении с Р-101 можно отметить привлечение в качестве разработчика двигателя достаточно опытного коллектива Исаева с самого начала работ. В отличие от относительно простого вертикального стapта Р-101, копия «Шметерлинта» стартовала с наклонных направляющих, при этом запуск жидкостного двигателя и каждого из стартовиков производился в определенной последовательности. Для отработки этого достаточно сложного процесса летом 1949 г. пропели соответствующие испытания на подмосковном Софринском полигоне.

Первый этап экспериментальных летных испытаний в Капустином Яре провели в том же году. Через три дня после огневых стендовых испытаний, выполненных 15 октября, состоялся первый и, увы, неудачный пуск ракеты. В этом пуске, как и в двух из последующих, не включился один из стартовиков. Кроме того, в ряде испытаний проявились и другие отказы. Подводила ветрянка газогенератора, автопилот, блоки аппаратуры радиоуправления и телеметрии. Тем не менее в большинстве пусков ракета успешно управлялась хотя бы на начальной стадии полета. Наиболее впечатляющим был выполненный 25 октября третий пуск, в ходе которого рэкета выполнила две "мертвые петли» [6). Возможно, ото и подтверждало высокую маневренность Р-102, однако по свидетельству присутствовавшего при пуске одною из разработчиков Р-101 Казанского, "высший пилотаж» скорее всего стал следствием потери управляемости ракетой [5].

В целом, результаты первой серии испытаний сочли успешными, и коллектив Рашкова продолжил проектно-конструкторскую проработку модифицированного варианта ракеты – Р-102М. Нолетно-тактические характеристики дозвуковой Р-102 уже не отвечали уровню возможностей авиации вероятного противника, и с 1950 I. работы по Р-102 были свернуты в пользу разработки ракеты Р-112, создававшейся по Постановлению от 14 апреля 1948 г

Проработки по нескольким вариантам этой ракеты с головкой самонаведения (Р-112А), радиокомандной системой управления с жидкостным (Р- 1125) и прямоточным (Р-112С) двигателями были оформлены в виде эскизного проекта уже в 1949 г. В отличие от Р-102, она была выполнена по схеме «тандем» с практически одинаковыми плоскими ромбовидными поверхностями в носовой и хвостовой части. Стартовая масса была увеличена до 5 т, скорость – до 700 м/с (6).

Еще с 1944 г, задолго до начала освоения немецкой ракетной техники, группа специалистов из ВНИИ автоматики Всесоюзного научно-исследовательского технического общества во главе с Георгием Николаевичем Бабакиным вела проектирование ракеты, получившей затем обозначение Р-117. Бабакина и его коллег с декабря 1949 г. перевели в НИИ-88, где из них сформировали новый отдел, получивший № 8 по наследству от расформированного подразделения Уманского. Было признано целесообразным в части конструкции ориентироваться на результаты проработок отдела Рашкова, но при этом использовать разрабатывавшуюся более квалифицированными прибористами Бабакина аппаратуру, ранее предназначавшуюся для Р-117. Объединенная разработка сохранила обозначение Р-112 [6].

Однако с учетом вполне успешного хода работ по лавочкинской ракете тема Р-112 утратила актуальность и была прекращена 17августа 1951 г. по тому же Постановлению, что и Р-101. Бабакин с частью сотрудников перешел на фирму Лавочкина.

Помимо управляемых, в НИИ-88 разрабатывались и неуправляемые зенитные ракеты. В отделе № 6 под руководством Павла Ивановича Костина велись работы по воссозданию немецкой ракеты «Тайфун» под наименованием Р-103, а также по разработке более мощного отечественного аналога – Р-110.

Опытный специалист в области классической артиллерии, Костин а конце 1945 – начале 1946 г. был назначен главным конструктором НИИ-88 с основной задачей – освоение «Фау-2». Однако спустя несколько месяцев предпочтение было отдано кандидатуре Королева. Многолетний, с начала тридцатых годов, опыт практического ракетостроения перевесил довольно типичные для интеллигенции первой половины века тюремно-лагерные изъяны биографии Сергея Павловича. Костину поручили освоение неуправляемого зенитного реактивного снаряда, предназначенною для пуска из многостовольных (40…50 направляющих) пусковых установок.

По сравнению с немецким прототипом при сохранении калибра 100 мм масса Р-103 была увеличена с 19,77 до 24,2 кг, длина – с 1,93 до 2,065 м, а размах стабилизаторов – с 200 до 220 мм. При массе боевой части 1,05 кг против 1,25 кт у «Тайфуна» дальность должна была увеличиться в полтора раза, достигнув 15 км.

ЗУР «Шметерлинг»

Испытания Р-103 проводились также на полигоне Капуст ин Яр, где в начале 1949 г. и в первом квартале 1950 г. были проведены две серии пусков, в каждой из которых произведен отстрел примерно двух сотен ракет. При общих положительных результатах было признано целесообразным дальнейшие работы вести применительно к уже подготовленным испытаниям более крупных ракет с мощными боевыми частями. При этом учитывалась и необходимость исключения ущерба от ракет, не поразивших цели. В отличие от зенитных снарядов, подрываемых дистанционными взрывателями с разрушением на небольшие и, следовательно, относительно безвредные осколки, в состав немецкой неуправляемой ракеты входил прочный и тяжелый двигатель, практически неразрушаемый при срабатывании ее боевой части. Поэтому новые ракеты должны были оснащаться более сложными системами самоликвидации либо парашютными устройствами (6).

Первые испытания отвечающего этим новым требованиям неуправляемого реактивного снаряда Р-110 «Чирок» были проведены тротом 1950 г. Калибр ракеты был увеличен до 122 мм, длина – до 2,57 м, а масса – до 47 кг, включая боевую часть массой 2 кг. С учетом неприемлемо больших разбросов по высоте, потребовалось провести ряд доработок. С 1952 г. работы по ракете «Чирок» велись уже под руководством главного конструктора Доминика Доминиковича Севрука во вновь организованном ОКБ-3 НИИ-88, специализировавшемся на жидкостных ракетных двигателях и на оснащенных ими неуправляемых ракетах. Костин продолжил работу в составе ОКБ-3.

Работы велись до 1957 г. и были прекращены в связи с их бесперспективностью после принятия на вооружение зенитных управляемых ракет. Накопленный научно- технический задел был использован коллективом Севрука при разработке реактивной системы залпового огня «Ворон» с жидкостными ракетами ЗР7, предназначенными для поражения наземных целей.