Инновационная сложность

Виртуа листика как парадигматический подход имеет свой постнеклассический язык – биологос, – со своей философией, методологией, теоретическими конструктами и объектами. Применение традиционных терминов требовало бы каждый раз отдельного уточнения специфики их содержательного, процессуального, процедурного, парадигматического и пр. наполнения. Поэтому 25 лет назад было принято решение о конструировании специального научного языка – биологоса трансдисциплинарной проблематики, адекватного виртуальным объектам, и о формировании соответствующего комплексного, междисциплинарного направления исследования виртуального человека – виртуалистики, в организованной Н. А. Носовым (1952–2002) одноименной лаборатории в созданном научным, организационным и футурологическим гением академика И. Т. Фролова Институте человека РАН (1991).

Прошедшие годы показали правильность решения Н.А. Носова: медицинский, психологический, социальный, компьютерный, управленческий и пр. мэйнстрим изучения виртуальности, ни смотря на технические успехи и достижения, не смог получить фундаментальных теоретических результатов, касающихся понимания природы такого явления, как виртуальность.

Советская школа виртуалистики, заложенная Н. А. Носовым и О. И. Генисаретским (1986), до сих пор сохраняет мировые приоритеты. Эффект мето до л огического отторжения не позволяет классической и неклассической рациональности научного мейнстрима концептуализировать виртуальные объекты. Иначе говоря, не позволяет специалистам с традиционными мировоззренческими установками понять суть происходящего во время работы с виртуальными психологическими реальностями. Феноменология идио-патии – болезни неизвестной причины, – в качестве примера парадигматического конфликта между природой виртуального объекта и традиционным его толкованием, описана и подвергнута герменевтическому раскрытию в конце настоящей работы.

Итак, водным краеугольным пунктом, задающим все пространство событий и последующего понимания их природы, должно быть уяснение того, что виртуальные психологические события порождаются со скоростью, превышающей «пресловутый» 25-й кадр: человек не различает переход из одного состояния в другое – не успевает зафиксировать, пережить, не может контролировать и тем более управлять такими переходами. Потому-то нежелательные реакции собственного организма и отсутствие желаемых состояний – гратуалов (смотри ниже), «неуправляемость» тех и других – вот то, что составляет второй аспект особенностей природы виртуальных явлений и вызывает массу негативных психоэмоциональных реакций и расстройств во всех сферах человеческой жизни: экзистенциальная сила патологического/нежелательного виртуала – такие состояния называются ингратуальными, сильнее воли и рационального выбора человека.

Страдающие хотят ингратуальные события контролировать, поэтому стремятся освоить самые разные техники – медитации, рефлексии, йоги и пр., вплоть до попадания в дваижения/секты «тотальной осознанности» и им подобные. Многолетние попытки авиационных врачей и психологов ухватить предвестники потери сознания у испытуемого летчика во время исследования на центрифуге подтверждают малую перспективность таких усилий. Это не решаемая задача для большинства людей. Требуется специальное – ковиртуальное, – пространство аретеи для решения данного класса задач. Подобная феноменология позволяет утверждать, что традиционная эпистемология не адекватна виртуалу – реальностям, находящимся в отношениях порождения-порожденности, как объекту осмысления. Пара порождающий-порожденный задает множественность онтологий из которой междисциплинарность, комплексность вытекает как частный феноменологический случай. Очевидно, что вся работа с виртуальной образностью опирается на знание закономерностей ее жизнедеятельности. Если не на законы – их разработка отдельная проблема, то на некоторые антропологические константы.

Тем не менее, мы можем говорить об основном биопсихологическом законе (описан автором) – по аналогии с биогенетическим, задающем взаимоотношения онтогенеза и филогенеза, – о повторении в виртуалогенезе (в микрогенезе виртуальной образности) виртолюции внутреннего человека. Последняя стадируется феноменами удвоения реальностей: телесности, сознания, личности, воли, внутреннего человека. Объясним на примере освоения навыка речи: у ребенка сначала возникает фонема (звук – телесность; ребенок «гулит»), а затем лексема (смысл – сознание), потом перлокуция (личные цели), воля – когда помолчать/сказать и т. д.

Можно также утверждать, что меняется оппозиция константный-виртуальный: в какой-то момент тело, телесность начинает следовать за сознанием. Сознание занимает место порождающей реальности, влияющей на телесность – органику, соматику человека. Таким образом, еще одна закономерность: тело следует за сознанием, если человек достигает определенной антропологической зрелости.

Таковы некоторые установки и закономерности аретеи.

Рассмотрим принципы аретеи пристальнее.

Номенклатура и система принципов работы с виртуалами формируется и сегодня сводится к следующему.

Диагностика и коррекция (аретея) аномий исходит из активности человека страдающего – физически, психологически (интеллектуально/рационально, эмоционально/иррационально, личностно, расстройствами воли, душевными коллизиями), социально… Человек такой в виртуалистике называется а ретентом, специалист, проводящий диагностику и аретею (коррекцию) – аретевтом.

Аретент не может быть без сознания и не может не понимать того, что происходит: он действующее начало во всей аретее – человек думающий (осознающий, сопоставляющий, вспоминающий, представляющий и пр.), переживающий (участвующий, страдающий, страждущий и пр.), а значит активный и действующий. Этот же принцип можно рассматривать как описание ограничений методов аретеи. Границы условные, так как есть операции, которые аретент должен провести, например, во сне (процедура девиртуализация первичного энуреза – ночного недержания мочи: смотри ниже), что выводит нас за пределы общепринятого понимания соотношения сознания и бессознательного и оставляет открытым вопрос об ограничении метода и/или самого а ретента – его «антропологической зрелости» – способности управлять своим виртуальным человеком.

Принципиальное замечание. Общеизвестно, что человек теряет сознание, приходит в сознание, сознание его может быть ясным, спутанным, затемненным, человек может быть без сознания, в коме… Вопрос откуда оно – сознание, – «приходит» и «куда уходит» в большинстве своем не рассматривается десятилетиями. Смотри, например, работы по изучению искусственного интеллекта.

На наш взгляд, сознание – порожденное образование, обладающее всеми признаками виртуальной реальности: порожденность, автономность, актуальность и интерактивность. От его структуры зависят все остальные процессы и объекты, порождающиеся в нем как в константной для них реальности. Изменив онтологическую структуру сознания – следует выделять его оболочку (в виртуалистике это собь) и телесность – содержание сознания: последнее – общеизвестные объекты исследования в психологии, – можно поменять всю палитру виртуальных образований, способных возникнуть или никогда не возникающих (!) в его пространстве. Аретея позволяет модифицировать онтологическую структуру оболочки виртуального человека – собь реальностей телесности, сознания, личности, воли и внутреннего человека, но мы забежали вперед. Ни а ретент самостоятельно, ни аретевт без согласия и участия(!) аретента такие результаты в консуетальном состоянии получить не могут.

Гуманитарные следствия принципа активности аретента в аретее – его патисипативность, как для комплексного медико-социо-психологического направления модификации человека, глобальны: осознанная, произвольная, а не случайная и ненамеренная, – активность аретента априори предполагает информированное согласие последнего, оставляет ему право выбора на «развилках решений» и снимает целый ряд очевидных этических вопросов и проблем.