Юный техник, 2001 № 08

Такой себе представили поверхность Марса фантасты в 50-е годы XX века.

_{Публикацию подготовил М.ЯБЛОКОВ}

СОЗДАНО В РОССИИ

Хороши из осины… подшипники!

Научный сотрудник Воронежской лесотехнической академии Алексей Аксенов разложил на столе куски дерева разной конфигурации.

— Вот из этой осины делают подшипники, которые по своей износостойкости не уступают чугунным и стальным, — сказал он. Используются они в нефтедобывающей промышленности, на тех самых качалках, которые без устали «кивают» нам в каждой телепередаче про «черное золото»…

И вот какие подробности выявились из дальнейшего разговора. Как известно, добыча нефти — дело хоть и необходимое, но довольно грязное в самом прямом смысле этого слова: за рабочий день нефтяники перемазываются с ног до головы.

Но люди по окончании смены имеют возможность смыть грязь. А механизмы? Они работают в ней круглые сутки. В итоге всего через несколько дней из-за набившейся грязи и песка напрочь выходят из строя подшипники скольжения. Приходится их менять, а это значит, нужно останавливать производство, теряя драгоценное время, а значит, и немалые деньги. Ведь ни для кого не секрет, что львиную долю нашего экспорта составляют именно нефть и нефтепродукты.

Традиционно в подшипниках скольжения стояли латунные втулки. И вот теперь наши специалисты предложили поменять их на деревянные. Абсурд? Отнюдь! Такая замена, как показали испытания, позволила втрое удлинить срок работы между ремонтами оборудования. Кроме того, новые вкладыши намного дешевле тех же детален из латуни, бронзы, олова или баббита.

Почему деревянные втулки и вкладыши почти не изнашиваются? Поскольку древесина — материал пористый, она попросту вбирает, впитывает в себя абразивные частички грязи, и они перестают мешать работе. Еще одна особенность деревянной втулки состоит в том, что во время работы она слегка как бы «распрессовывается», разбухает и тем самым компенсирует истирание.

Мой собеседник употребил именно это слово — «распрессовывается». Значит, дерево предварительно прессуют?

— Совершенно верно, — пояснил А. Аксенов. — Сверхпрочность древесины достигается в процессе ее модификации. Делается это примерно так. Берется круглячок из гибрида осины с тополем и постепенно обжимается в прессе до нужного диаметра. Поскольку в древесине рыхлых пород пустоты достигают 60 % общего объема, то для обжатия не нужны большие мощности. В итоге получаются заготовки, твердость и плотность которых становится больше, чем, скажем, у дуба. Или, говоря техническим языком, плотность материала увеличивается от 200–400 кг/см ³ до 800 — 1400 кг/см ³.

Гибрид же двух деревьев тоже выбран не случайно. Тополь быстро растет, так что не будет недостатка в сырье. Ну а осина дает нужную плотность. Под Воронежем уже заложены плантации, на которых выращиваются деревья с нужными свойствами.

— Древесину можно спрессовать до такой плотности, что в ней вообще не останется пустот, — продолжает свой рассказ Алексей. — Но кроме того, есть и другие способы модифицирования. Например, при сушке в СВЧ-печах существенно повышается прочность дерева, а пропитка различными составами позволяет придать древесине нужные свойства, например, негорючесть. Или способность выделять при работе смазку, что опять-таки существенно снижает износ.

Наконец, прессование и склеивание позволяют получать материал практически неограниченных размеров. Вспомните хотя бы фанерные листы, которые бывают значительно толще любых досок. Ныне из прессованной и клееной древесины делают даже балки перекрытий длиной в десятки метров, детали для планеров и самолетов, щитовой паркет, панели для внутренней отделки помещений.

В общем, получается, дерево нам послужит и в XXI веке!

Валерий ДУБИНСКИЙ

МОЗАИКА ИНТЕРНЕТА

ПЧЕЛА МЕРИТ НА ГЛАЗ

Ученые долго не могли разгадать приемы ориентации этих насекомых. И вот недавно Элизабет Капальди из Иллинонсского университета догадалась снабдить молодых пчел, в первый раз вылетающих из улья, миниатюрными антеннами, а затем проследила за ними с помощью радара.

В итоге выяснилось, что, вылетев из улья, пчела какое-то время кружит возле него, описывая круги все большего радиуса. «Очевидно, она запоминает территорию, подобно таксисту, колесящему по городу, чтобы запомнить его топографию», — прокомментировала Капальди.

Когда в их памяти отложился образ местности, где стоит улей, они могут отыскать его, улетев от него за километры.

А немецкий исследователь Юрген Тауц узнал, как пчелы оценивают расстояния. Для этого он запускал насекомых в два разных туннеля: один был обрамлен эффектным пестрым узором, другой украшали лишь монотонные линии, тянувшиеся вдоль трубы. Длина туннелей была одинакова. Если пчелы летели «пестрым» туннелем, то сообщали своим собратьям, что путь предстоит очень долгий, — и ошибались. Совсем по-иному воспринимали пчелы «монотонный» туннель. На их взгляд, последний был очень коротким.

Что же случилось с пчелами? Почему они путали расстояния? Все дело, говорит Тауц, «в интенсивности зрительных впечатлений». Когда все вокруг испещрено яркими цветастыми пятнами, пчеле начинает казаться, что она пролетела долгий путь над лугами, полями, цветами. Если пейзаж уныл, малым видится и расстояние, что она преодолела. Юрген Тауц выяснил даже, каким образом пчела калибрует свой «счетчик километров». Во время полета ее глаз сканирует окружающую местность в одном и том же ритме: 18 угловых градусов. Чем больше разнообразных деталей она заметит вокруг себя, тем дольше, мнится ей, она летела. Впечатление это, как мы убедились, бывает иногда да обманчивым.

Адрес в «Интернете»:  [email protected]

НУ, И НУ!

Кто хозяин на кухне погоды!

В метеорологии грядет революция, пишет журнал в своем декабрьском выпуске. Фантастическое открытие группы австрийских ученых при дальнейшей разработке позволит давать стопроцентно точные прогнозы погоды и даже влиять на климат. Причем, как оказалось, вовсе не атмосферные вихри и не перемещения огромных масс в верхних или нижних слоях атмосферы делают погоду.

Все это — лишь следствие. Основу же климатических изменений на Земле закладывают… микробы.

О чем же тут речь? Фурор произвела группа исследователей во главе с профессором Университета Инсбрука Бригитт Саттлер. Проводя эксперименты в облаках над Альпами, ученые были потрясены, обнаружив, что в облаке, проходившем мимо метеорологической станции ни горе Сонблик, рядом с Зальцбургом, имеются бактерии.

До этого считалось, что никаких микроорганизмов в облаке нет и быть не может — они будто бы боятся космического холода и солнечной радиации. Тем не менее заинтригованные австрийцы продолжили расследование. Ими были взяты образцы облаков различного типа. Затем, уже в лаборатории, исследователи создали для облачного пара низкую температуру и атомную (эквивалент солнечной) радиацию, которые существуют в тропосфере. Выяснилось, что бактерии различных видов прекрасно себя чувствуют в этих условиях.