Авиация и космонавтика 2011 07

Транспортно-десантная операция ВТА в первые дни ограничивалась высадкой на двух центральных аэродромах, имея целью обеспечение занятия столичных административных и ключевых объектов, в том числе и крупнейшей авиабазы, прочие намеченные пункты занимались продвигающимся наземным эшелоном войск и переброской подразделений на вертолетах армейской авиации в удаленные точки. Большому объему задач ВТА способствовало и то, что развертывание группировки войск пришлось на зимние месяцы, в Афганистане далеко не лучшие, когда дороги и перевалы заносило снегопадами, сменявшимися налетавшими ветрами и бурями — знаменитым "афганцем", набирающим силу как раз в зимнее время. Воздушный транспорт в такой обстановке выступал не только наиболее оперативным, но и надежным средством доставки всего необходимого. Показательным стало то, что советские гарнизоны, по большей части, обустраивались как раз вблизи аэродромов, являвшихся источником снабжения и сообщений с Союзом. Так, в Кандагаре различали два города — "афганский", являвшийся центром одноименной крупной провинции, и "советский", включавший размещенные вокруг здешнего аэродрома армейские части и подразделения.

Вся спецоперация по взятию важнейших объектов в Кабуле заняла у спецназа и десанта всего несколько часов. Поставленные задачи были решены с минимальными потерями, хотя не обошлось без накладок, вызванных отчасти несогласованностью, отчасти — секретностью планов: у нескольких объектов бойцы попадали под огонь своих же частей, а у правительственного дворца Тадж-Бек, уже взятого спецназом, направлявшиеся на поддержку витебские десантники не признали тех за своих, расстреляли их БТР и дело едва не дошло до встречного боя.

Находившийся в расположении 345-го парашютно-десантного полка Бабрак Кармаль утром следующего дня выступил в роли нового лидера страны, поспешив объявить, что смена власти стала следствием "народного восстания широких слоев населения, партии и армии". Любопытно, что и сегодня иные авторы разделяют взгляд на события тогдашнего афганского правителя: в недавней публикации В. Рунова "Афганская война. Боевые операции" утверждается, что смена власти в Кабуле была осуществлена "небольшой группой заговорщиков", а ввод советских войск

послужил лишь "сигналом для успешного осуществления правительственного переворота" — заявление, способное вызвать немалое удивление участников событий; еще бы — лихим росчерком пера автор объявил "заговорщиками" 700 наших солдат и офицеров, участвовавших в штурме и получивших боевые награды правительственным Указом от 28 апреля 1980 года. В прежние времена победители вступали в столицы верхом на белом коне, Кармалю пришлось довольствоваться неброским транспортником Ан-12. Со временем, когда звезда его станет клониться к закату, афганскому правителю в поисках пристанища вновь придется воспользоваться самолетом советской транспортной авиации.

Пока же раненых при штурме бойцов вывезли в Союз на Ил-18, а в первых числах января 1980 года домой вылетел и весь личный состав спецназовского батальона. Боевую технику сдали десантникам, бойцов и офицеров погрузили на два транспортника, вылетевших в Чирчик. Не обошлось без проверки возвращавшихся на Родину: кому-то наверху пришло в голову, что участники штурма в разгромленном дворце могли найти немалые ценности и всех их подвергли досмотру, изъяв пару трофейных пистолетов, несколько кинжалов, транзисторный приемник и магнитофон, а также прихваченные в качестве сувенира местные деньги — афгани. Хотя в Союзе цветастые бумажки — "фантики" ни на что не годились, под тем предлогом, что денежное довольствие в "загранкомандировке" не выдавалось, все это было сдано в особый отдел. Эпизод мог бы показаться незначительным, однако он стал прецедентом для организации на аэродромах достаточно сурового таможенного барьера — первое, что встречало на Родине возвращающихся "бойцов-интернационалистов".

К сожалению, уже самое начало работы "воздушного моста" подтвердило правоту давней истины, что войны без потерь не бывает. В первой же волне транспортников 25 декабря 1979 года разбился Ил- 76 капитана В. Головчина, врезавшийся ночью в гору на подходе к Кабулу. Не прошло и двух недель, как в Кабульском аэропорту при посадке 7 января 1980 года пострадал Ан-12БП из ферганского 194-го втап. Как и в предыдущем случае, причиной происшествия явилась ошибка летчиков при построении захода на посадку. Опыта полетов в горах у экипажа было немного, хотя его командир майор В.П. Петрушин и был летчиком 1-го класса.

Авария произошла днем при ясной погоде, когда аэродром назначения открылся издалека. Тем не менее ввиду близости подступавших гор летчики стали выстраивать посадочный маневр чересчур плотно, "сжимая коробочку", из-за чего самолет вышел на посадочный курс на удалении 12 км вместо установленных 20 км. Видя, что самолет идет с изрядным промахом, летчик растерялся, но на второй круг уходить не стал и продолжал снижение. Пролетев почти всю полосу, самолет коснулся земли всего в 500 м от конца ВПП. Аварийное торможение командир не использовал, и даже не пытался уклониться рулежным управлением от несущихся навстречу препятствий. Вылетев за пределы ВПП на 660 м, самолет ударился о бруствер и получил серьезные повреждения: была сломана носовая стойка, повреждены крыло, винты и двигатели, после чего вдобавок машина налетела на стоявшую в охранении аэродрома самоходку СУ-85. Столкновение с двадцатитонным бронированным препятствием сопровождалось особенно тяжелыми последствиями: при ударе тяжело пострадали борттехник капитан Нелюбов и радист Севастьянов, а в смятой носовой кабине от смертельных травм погиб штурман старший лейтенант М.П. Ткач (как обычно, на Ан-12 в полете никто не пристегивался, особенно штурман, которому неудобно было работать "на привязи"). Погибший Михаил Ткач, недавний выпускник Ворошиловградского авиаучилища, с малых лет мечтал летать и в части был самым молодым штурманом, всего второй год как придя в ферганский полк. Причиной происшествия были названы "ошибки в технике пилотирования майора Петрушина, явившиеся следствием его плохой подготовки, зазнайства и слабой морально-психологической подготовки, чему способствовали неучет неустойчивой техники пилотирования летчика и поверхностная подготовка к полету". Перед этим экипаж провел неделю в командировке, развозя по Союзу доставленные из Афганистана тела первых погибших при вводе войск, вернувшись из которой отправился в свой первый и последний полет в Кабул.

После окончания формирования группировки советских войск в Афганистане в ее составе были развернуты около 100 соединений, частей и учреждений, в составе которых находились почти 82 тыс. человек. Уже в феврале-марте была произведена замена призванных на скорую руку из запаса "партизан" среднеазиатских республик на кадровых офицеров и солдат срочной службы (всего заменить пришлось почти половину первоначального состава армии). Помимо повышения боеспособности частей, этими мерами исправлялся и "национальный перекос" армейского контингента: профессиональный уровень "запасников", и без того невысокий, усугублялся их оснащением — при перевозке личного состава экипажи транспортников поражались, видя дикого вида раскосую и небритую публику, в разномастном обмундировании, торчащих колом шинелях военных лет и с автоматами ППШ, извлеченными из складских запасников.

Неожиданным для командования явилось и то, что расчет на взаимопонимание "призывных ресурсов" из числа таджиков, узбеков и туркмен с родственными народностями среди афганцев совершенно не оправдался и те встречены были с откровенной неприязнью (в донесениях тактично говорилось о "недостаточной лояльности местного населения из-за отсталости"). Никто из начальства не задумывался, что лозунги интернационализма не имели никакой силы в краю, где местные племена всегда исторически враждовали с северянами, массовое появление которых, да еще и с оружием в руках, не могло быть воспринято иначе как нашествие. Впрочем, их замена положение не только не исправила, но и усугубила — прибытие иноземцев, нарушавшее сложившиеся традиции, выглядело уже оскорбительным вторжением иноверцев — "кафиров". И без того шедшая в стране гражданская война с властями, призвавшими чужую армию, приобретала характер непримиримого джихада с неверными, сопровождавшимся фанатизмом, кровной местью и прочими атрибутами "священной войны", не говоря уже о том, что опора Кабула на чужую армию выглядела попранием всех устоев и бесчестием.