Пистолеты-пулеметы

Пистолет-пулемет МР-41

Пистолет-пулемет МР-41

К концу войны качество изготовления германских ПП сильно снизилось. Это не замедлило сказаться па боевых качествах оружия износ ствола наступал после пары десятков выпущенных рожков. Но запасы этого оружия на складах были столь велики, что даже после окончания войны оно официально состояло на вооружении многих стран – Румынии, Болгарии, Венгрии, Франции, Испании, Португалии… Единичные факты применения фольмеровского ПП зафиксированы в ходе вьетнамской войны и даже в 80-е годы в Афганистане.

Копии и подражания

К концу Второй мировой войны вермахт стал испытывать дефицит пистолетов-пулеметов – хорошо зарекомендовавшие себя МР- 38/40, производство которых было рассредоточено на большом количестве предприятий, становились чересчур дорогими. В декабре 1944 г было принято решение скопировать британский СТЭН. Копия СТЭНа Мк 2, получившая название «Потсдам Герат», планировалась к выпуску на заводе Маузера. В начале 1945 г была выпущена установочная партия, но слепое копирование оказалось слишком дорого: цена одного «Потсдам Герата» оказалась равной 1800 рейхсмаркам (больше, чем пулемета)! В результате СТЭН был дополнительно адаптирован к условиям производства в Германии. Внешне это выразилось в укорачивании кожуха при одновременном удлинении ствола и «развороте» горловины магазина вниз. В таком виде ПП пошел в производство под индексом MP 3008. До окончания войны было выпущено около 10 000 штук германских СТЭНов. Предпринимались попытки скопировать советским ППС адаптировав его под парабеллумовский патрон, но из стадии эксперимента эти работы так и не вышли.

Немецкая копия английского пистолета-пулемета СТЭН

СССР «Антинародное» оружие

Ряд специалистов 20-х годов считали пистолеты-пулеметы полицейским оружием, пригодным лишь да того, чтобы разгонять мирные демонстрации пролетариата… Кроме этого, основным стилем действий русской пехоты в ближнем соприкосновении с противником считался штыковой бой. Кстати, заметим, что с самого начала Великой Отечественной войны немцы очень боялись наших штыковых контратак. Но несмотря на это гораздо более высокая плотность огня пехоты вермахта доказала эффективность ПП в качестве «антинародного» оружия – даже при относительно низкой стрелковой подготовке единичного бойца па дистанциях от 150 м и ближе огневое преимущество немцев над советской пехотой 1941 года, вооруженной трехлинейками Мосина или СВТ, было подавляющим. Хотя сказать, что до появления ППШ в Советском Союзе не было развернуто производство ПП, было бы совсем неправильно.

Еще в 1927 г. конструктор Тульского оружейного завода Федор Токарев создал 20-зарядный «легкий карабин» под револьверный патрон Нагана – не что иное, как первый отечественный пистолет- пулемет. Оружие отличалось рядом оригинальных технических решений, в частности наличием двух спусковых крючков, расположенных тандемно, для ведения автоматического (передний) и одиночного (задний) огня. Переднюю часть секторного магазина, снабженного, кстати, указателем количества патронов, закрывала деревянная накладка с выемками для пальцев, весьма удобная для удержания оружия. Ствол был на 3/4 длины закрыт деревянными накладками, предохранявшими руки стрелка от ожогов. Затворная коробка была максимально утоплена в деревянную ложу. Кнопочный предохранитель отличался удобством и надежностью. Имелся подствольный шомпол с набором навинтных приспособлений для чистки оружия, находящимся в специальной капсуле-несессере, расположенной под пятой приклада. Секторный прицел обеспечивал высокую точность стрельбы на разные дистанции до 300 м. Оружие было легким – всего 4,1 кг с магазином.

С технологией производства вроде бы все было также ясно – ствол калибра 7, 62 мм по каналу унифицировался с трехлинейным винтовочным, выполнялся на тех же станках, в качестве ствола для ПП Токарева можно было использовать обрезки бракованных трехлинейных стволов (впоследствии, в условиях поточно-массового производства ПП и пистолетов ТТ калибра 7, 62 мм так и случилось). Казалось бы, идеальное оружие! Если бы не выбранный боеприпас. Дело было в том, что Управление боеприпасов РККА поставило перед конструктором непременное условие – использовать боеприпас для нагановского револьвера, планировавшегося в то время к снятию с вооружения. Патронов для «Нагана» скопилось па складах великое множество – чего же добру пропадать? Но тут надо напомнить, что же представлял собой этот боеприпас. Его гильза целиком вмещала в себе запрессованную «по фланец» цилиндрическую пулю с незакругленным, обрубленным носком. Кроме того, как и любой револьверный патрон, он имел закраину – бордюр для удобства экстракции из барабана. Для тога чтобы обеспечить лучшую обтюрацию, Токарев решил слегка завальцевать дульце гильзы. В результате при стрельбе стали возникать задержки, причем сразу по нескольким причинам: во-первых, раз мещение патронов с закраиной в магазине было далеко не оптимальным, они часто цеплялись друг за друга. Во-вторых, из-за разного качества завальцовки гильз часто возникали недосылы патронов в патронник и перекосы. И наконец, гильза с развороченной вальцовкой после выстрела застревала в патроннике, не желая экстрироваться. Да и цилиндрическая пуля, «не дружившая» с законами аэродинамики, интенсивно тормозилась в полете, давая уже на дальности в 50-70 м огромное рассеивание. Короче говоря, после двухнедельных испытаний на полигоне ПП Токарева был сдан на хранение в музей ТОЗа.

Конкурс 1930 года

К 1930 г. несколько советских конструкторов-оружейников предложили свои варианты «легких карабинов» под недавно принятый на вооружение РККА германский пистолетный патрон Маузера с бутылочной гильзой калибра 7, 63 мм. В СССР он получил наименование « 7,6 2 – м м пистолетный патрон Токарева». Его отличали высокая мощность и неплохая аэродинамика пули, что в сумме привело к повышению дальности стрельбы и увеличению пробивной способности.

В конкурсе участвовали два ПП конструкции Ф. Токарева (в том числе и под нагановский патрон), а также оружие систем Коровина, Шпитального и Дегтярева. Все эти образцы имели много достоинств и еще больше недостатков. В частности, ПП Шпитального имел огромное количество движущихся частей, был тяжел, ненадежен и сложен в изготовлении. Создатель неплохого ручного пулемета Дегтярев использовал в конструкции своего ПП максимально возможное количество узлов от уже существовавшего оружия – в частности, полусвободный затвор с цилиндрическими расходящимися замедлителями. Дисковый магазин – «тарелка» – располагался плашмя сверху оружия, делая его крайне неудобным при стрельбе. Коровинский ПП представлял собою почти копию германского МР-28, отличаясь от последнего магазином, развернутым вниз, и курковым ударным механизмом. По результатам конкурса лучшим был признан ПП Токарева под нагановский патрон (очевидно, сказалось, как сейчас принято говорить, лоббирование этого оружия со стороны наркомата боеприпасов), но РККА отказалась принять на вооружение какой-либо из ПП, представленных на конкурс.

Неоцененный ППД

Верно представляя себе основные требования к пистолету-пулемету, выдающийся оружейник В. А. Дегтярев отказался от унификации этого оружия с ручным пулеметом, начав работу над новым образцом оружия «с чистого листа». В результате к 1934 г. новый ПП системы Дегтярева (ППД-34) был принят на вооружение армии. Это был достаточно традиционный образец с минимумом движущихся деталей, свободным затвором и деревянной ложей – прикладом. Дня экономии боеприпасов (боец РККА должен быть бережлив!) на ПП имелся селектор огня, удобно расположенный перед спусковым крючком под общей скобой. Сдвижной предохранитель, совмещенный со взводной рукояткой, позволял стопорить затвор как в переднем, так и в заднем положении. Ствол был закрыт перфорированным кожухом. Секторный прицел позволял вести огонь на дальности до 500 м! Правда, эта дистанция была, конечно, несколько завышена, но на 300-350 м одиночным огнем хорошо подготовленный стрелок мог «достать» неприятельского пехотинца – сказывались хорошие данные патрона Маузера – Токарева. Нарекания вызывал лишь секторный магазин недостаточной емкости – всего 25 патронов, а также излишне высокий темп стрельбы – 800 выстр./мин. ППД-38 пошел в серийное производство, но его количество в войсках оставалось несравнимым с количеством винтовок Мосина.