Танк против танка

«Все это будет означать, что в ходе крупной атаки танков и пехоты против танков и пехоты [нашим] танкам придется выиграть бой с танками противника до того, как начнется бой между пехотными частями. Задача достижения превосходства в танковом противостоянии повлечет, по всей видимости, определенные действия танков раньше пехоты и потребует не только использования передовых танковых эшелонов, действующих как истребители танков, но и применения чрезвычайно подвижных и легко бронированных танков со скорострельными или даже автоматическими пушками, способных к ведению кругового огня. Задача такого эшелона бронетехники будет, вероятно, состоять в разрушении строя вражеских танков и в охва гывании половины их с фланга (и с тыла) с последующим уничтожением сосредоточенным огнем, чтобы затем проделать то же самое с другой половиной. Иными словами, необходимо применять прием Нельсона в боевых действиях на суше».

«РЕНО» FT

ПРЕДСТАВЛЕННЫЙ ЗДЕСЬ ФРАНЦУЗСКИЙ ТАНК «РЕНО» FT задумывался как простая и дешевая в производстве, но обладавшая невысокой проходимостью модель пулеметной платформы, призванная поддерживать пехоту в ходе штурмов вражеских рубежей. Вес: 6 тонн Скорость: 8 км/ч Лобовое бронирование: 22 мм Вооружение: 1 пушка 37-мм или 1 пулемет

Фуллер знал, что с теми машинами, которыми располагал Танковый корпус, замыслы его не поддаются реализации в полной мере. Он даже и не заикался о целесообразности управления боем по рации (о чем заговаривал еще Суинтон, имея и виду необходимость обеспечить танки средствами коммуникации друг с другом), что попросту тратить слова на то, чего все равно нет , хотя «радиотанки» и использовались как передовые пункты оповещения уже под Камбре. Нe касался Фуллер и неизбывных механических слабостей, которые делали невозможной никакую продолжительную подвижность: сами по себе танки оставались неспособными покрыть более 30-35 км без замены траков, в то время как нехватка железных дорог не позволяла быстро перебрасывать большое количество бронетехники с одного участка фронта на другой. Именно отсутствие стратегической подвижности побуждало главный штаб распределять небольшие группы танков по всему фронту, чтобы вообще иметь шанс применить их тогда, когда это будет необходимо, а кроме того, изобретать недоброй славы тактику «дикого кролика» – то есть прятать отдельные танки в специальных ямах, откуда те, выскочив неожиданно, могли бы бросаться и «кусать врага» подобно диким кроликам. Фуллер напрасно полностью отрицал действенность подобного приема, по сути дела представлявшего собой танковую засаду, однако ему нельзя отказать в правоте, когда он указывает на то, что данная тактика ведет к удалению машин от источников тылового обеспечения, что грозит превращением их в заложниц капризницы судьбы. главным образом, сделав экипаж бессильным перед лицом поломки или же нехватки топлива.

Несмотря на то что уже в 1916 т. Королевские ВМС! перестали участвовать в разработках танковой темы, морские аллюзии прочно прилепились к танкистам. Еще в ноябре 1916 г. Мартел вышел с письменным предложением о создании «танковой армии, которая полностью формировалась бы за счет боевых машин» – машин, которые бы классифицировались как боевые танки, истребители танков и торпедные танки (последние предполагалось вооружать минометами или гаубицами для нанесения ударов по врагу с 500 м тяжелыми снарядами). В воображении Мартела рисовались битвы, подобные морским баталиям, где бы флоты танков сосредотачивались на базах, защищенных минными полями и заграждениями, откуда бы выходили, чтобы схлестнуться в поединке с танковыми флотами неприятеля. Хотя поначалу Фуллер и отметал подобное воззрение, ближе к концу 1918 т. он стал постепенно соглашаться с ним, забывая – как и любой, кто проникался маринизацией танковой идеи, – что морская гладь и суша отличаются друг от друга прежде всего тем, что на последней существуют разного рода топографические особенности и что неровности ландшафта создают естественные укрытия и препятствия, что предоставляет танковым командирам множество тактических вариаций, незнакомых морскому военному делу.

Утверждая, что вражеские танки вот-вот появятся, и появятся в массовом порядке, что повлечет за собой неизбежную утрату союзнической стороной существующего превосходства. Фуллер был, конечно же, неоспоримо прав. Однако он не представлял себе, сколь неожиданно инертными проявят себя немцы в вопросе обеспечения собственных войск танками, и не рассчитывал, что угроза в данном направлении возникнет куда позднее и не будет столь серьезной, как он того опасался. Пришлось ждать 21 марта 1918 г., когда пятичасовая артиллерийская подготовка противника возвестила британцам о начале операции «Михаэль», после чего все танки, которые сумели наскрести немцы, – целых четыре A7V и пять ранее принадлежавших британцам Mk IV – покатились к вражеским позициям. Неизвестные тогда британскому командованию, машины эти достигли под Сен-Кантеном куда больше, чем от них ожидалось. За 24 часа они продвинулись на глубину до 8 километров, причем без серьезных потерь, сыграв важную роль в крушении британской обороны, вызвав коллапс, быстро и широко охвативший значительный участок британского фронта. Через 15 суток после начала операции «Михаэль» немцы прошли до 30-S5 км на фронте шириной в 50 км, однако танки в этом прорыве участия уже не принимали. 11емцы полагались на тактику инфильтрации силами сводных боевых групп из артиллеристов, саперов и пехотинцев. Британские танки – особенно когда они контратаковали группами – добились ряда успехов, если не отбросив врага, то хотя бы задержав его продвижение на отдельных участках. Вместе с тем не противодействие неприятеля, а типичный провал недостаточно механизированных служб тылового обеспечения немецкой армии в итоге привел к потере наступлением темпа, что спасло союзников от поражения. Из той сотни или даже более британских танков, которые пришлось занести в список потерь, подавляющее большинство не сыграло никакой заметной роли в обороне, пав в основном жертвами не вражеского огня, а поломок и нехватки горючего. Отдельные танки приносили мало выгоды. Зафиксированных случаев поединков танков с танками в тот период не отмечалось. В следующей фазе наступления – в ходе так называемой операции «Георг» – немцы вообще не применяли танков. Они нанесли удар по союзникам во Фландрии и – как и в случае с операцией «Михаэль» – остановились по причине переутомления личного состава частей и атрофии тылового обеспечения. Только 24 апреля танки с обеих сторон приступили к действиям, в которых прослеживалось направление танковых сражений будущего.

Захваченный британский Mk IV в «женской» версии (т.е. пулеметный, в отличие от вооруженного пушками «мужского» танка. – Прим. пер.) на службе у немцев поддерживает пехоту пулеметами «Льюис», один из которых выглядывает из спонсона. Из-за твердолобого сопротивления танковой идее немцам приходилось применять трофейные британские танки, добытые в ходе контрнаступления под Камбре в декабре 1917г.

Британский «уиппет» представлял собой попытку создать средство, которое сделало бы возможным быстрое развитие тактического успеха, достигнутого тяжелыми танками, после того как последние прорвут вражескую оборону. Несколько менее уязвимая по сравнению с Mk IV машина получила предпочтение перед 100-тонным танком с противоснарядной броней из-за ее простоты в производстве, что позволяло быстро выпустить и поставить фронту большое количество таких средних танков.