Юный техник, 2008 № 04

— Пусть идут.

— Они ведь все здесь знают. — Никола нервничал, но почему-то не уходил.

— Ничего, — спокойно возразил Андрей. — И мы узнаем.

Он подошел к почерневшей от сырости дощатой двери и потянул за массивное железное кольцо. Дверь со скрипом приоткрылась. За ней оказался грязный длинный коридор, тускло освещенный редкими лампочками. Невнятный шорох гулял по коридору.

— Может, вернемся к остальным?

Андрей прижал к губам палец, и Никола замер, сделавшись бледным. Навстречу по коридору, монотонно шаркая, двигался настоящий «лунатик» — огромный и тупой, как Барабаш.

— Бежим, — прохрипел Никола, отступая назад. Его рука чиркнула по стене, которая дрогнула и с низким гулом ушла в сторону.

Никола ошалело уставился в открывшуюся нишу.

В чистом изумрудном сиянии, бьющем из пола, в метре от потолка зависло, плавно покачиваясь, оружие.

«АКМ», — узнал Андрей. Он потянул к себе болтающийся ремень и, преодолев мягкое сопротивление, ухватился за приклад.

— Сзади! — вдруг страшно закричал Никола.

«Лунатик» стоял в дверном проеме и тупым взглядом бесцветных глаз обводил комнату. В его глотке рождалось ворчание, напоминающее далекие громовые раскаты, а в огромных лапах не было оружия. Он сам — оружие, вспыхнула ужасная догадка. Андрей вскинул автомат и, не целясь, нажал на курок. Четыре темные точки на теле монстра вдруг взорвались бордовым всплеском, разнося чудовище в клочья.

— Смотри, что из него вывалилось! — Никола повертел в воздухе золотистой пластиковой карточкой.

— Надо же… — Андрей, морщась, поправил автомат за спиной и зашагал дальше.

Коридор уперся в небольшие металлические ворота, окрашенные в черно-желтую косую полоску. Никола принялся тыкать карточкой во все многочисленные щели.

Карточка легко ушла в щель справа от двери. На кафельном полу беспорядочно валялись изогнутые рожки магазинов, гранаты и несколько пузырьков с красным крестом на этикетке. В центре комнаты в изумрудном сиянии плавало нечто огромное. Ребята замерли, рассматривая чудовищное смертоносное устройство.

— Возьмешь? — Никола держал за широкий ремень «Базуку», глядя на приятеля.

— У меня плечо болит, — отмахнулся Андрей. — Ты это… не вздумай стрелять в помещении — поджаримся.

Он первым шагнул к двери. «Лунатиков» оказалось около двадцати. Положив автомат на пол, Андрей подобрал ближайшую гранату, выдернул чеку, подержал немного в руке и швырнул в коридор. Посыпалась штукатурка, взревели «лунатики». Вслед за первой он отправил еще две гранаты, потом, едва прогремел последний взрыв, выскочил на середину коридора, прижал приклад к больному плечу и, сжав зубы, открыл огонь по возящимся на полу жутким созданиям.

Сбоку что-то ухнуло, и стало очень тихо. Макс, что ли, звук вырубил? Пол поднялся и с сухим треском врезался в лицо. Боль почти не ощутилась, только немного кружилась голова. Андрей поднялся на ноги. В нескольких шагах от него, привалившись к стене, сидел Никола. Его лицо почернело, от волос шел запах паленой курицы. Рядом валялась «Базука».

— Колька? — Андрей опустился на колено, заглядывая в лицо друга. Его глаза были закрыты, а кожа покрылась волдырями. — Снимай! — заорал он. — Убирай этот чертов шлем!

Никола приподнял руку. Там, куда он показывал, среди тел поверженных монстров что-то золотисто блеснуло. Андрей улыбнулся: Никола всегда обращал внимание на детали. Золотистая карточка открыла полосатую дверь, за которой оказалась маленькая зеркальная кабинка. Лифт на второй уровень, догадался Андрей.

— Я пойду дальше, — сказал он. — Тебе ведь ничего не мешает вернуться?

Колька едва заметно кивнул, и Андрей шагнул в кабинку. Дверь закрылась, пол мягко дрогнул под ногами, а потом снова дрогнул, и боковая стенка отошла в сторону.

Андрей зажмурился, ослепленный потоком дневного света, хлынувшим со стеклянного потолка. Коридор напоминал школьный вестибюль во время урока. В конце, за прозрачной дверью, шли люди, проносились машины. Низкое ворчание вывело его из задумчивости. Он глубоко вздохнул, подхватил автомат за цевье и ринулся вперед, как на стометровке. Сзади начали открываться двери. Ворчание вырвалось наружу, сливаясь в низкий однотонный рев.

Преодолев последние метры, Андрей здоровым плечом оттолкнул дверь, бросился к соседнему дому и, завернув за угол, почувствовал себя в относительной безопасности.

Прохожие посматривали на него странно. Неплохо все проработано, удивился Андрей; здесь, на улице, ощущение реальности было сильнее. «Лунатики» все еще не появлялись. Сколько их еще ждать? Проходящая мимо женщина, дико посмотрев на него, ускорила шаг.

Что ей не нравится? Застигнутый врасплох внезапной идеей, он быстро вскинул оружие и нажал на курок. Женщина очень натурально взмахнула сумочкой и упала на четвереньки. Андрей потряс головой и отступил дальше, в глубь двора. Игра переставала нравиться. Самому, что ли, вернуться к «лунатикам», подумал он, беспокойно озираясь.

Взвизгнули тормоза. Из-за поворота вырулила милицейская «девятка». Андрею почему-то стало по-настоящему страшно. Оружие взметнулось словно само собой. Ветровое стекло взорвалось сеточкой трещин и просело внутрь. Машина съехала с дороги, врезалась в тополь и, откатив назад, замерла. Из радиатора валил пар.

Андрей скинул ремень с плеча, на ходу сорвав мантию, обернул ею автомат и что было сил побежал на остановку. Сзади истошно завопила какая-то тетка. Андрей пулей влетел в подошедший троллейбус и прижался к двери спиной.

Люди искоса посматривали на него. Он подумал, что, по сути, ничего не знает про эту странную игру. Никто толком не объяснил ему правил, нигде не была прописана миссия. Оставалось загадкой, как здесь можно сохраняться. Он повернулся к двери и прижался лицом к стеклу, рассматривая знакомый пейзаж. Фон был прорисован — не придерешься. «Стопроцентная острота реальности», — вспомнил он. Кому нужна игра, неотличимая от реальности? Зачем тогда играть?

Едва открылась дверь, он выпрыгнул на тротуар и быстрым шагом направился к дому. Они что, весь город прорисовали? Вот будет прикольно, если дома матушка с Васькой! Он вошел в прокуренный подъезд, дождался, пока подойдет лифт, и, нажимая на обожженную спичкой знакомую кнопку с цифрой 7, понял, что прикольно не будет.

Мать открыла дверь и, бледнея, отступила к стене. Узнала-таки. Плевать, все равно скоро все закончится.

Андрей направился в ванную, мрачно радуясь, что оставляет на дорожке грязные следы. Давно хотелось выкинуть что-то подобное. Из спальни вывалился Васька, волоча грузовик с красной пластмассовой кабиной.

Стукнув ладонью по выключателю, Андрей зашел в ванную и прикрыл за собой дверь. Из зеркала на него смотрело жуткое, с трудом узнаваемое лицо, покрытое грязными разводами и запекшейся кровью. Он поставил автомат в угол, включил воду и склонился над раковиной. Он все тер и тер лицо, пальцы, ладони, желая успеть до того момента, когда его заберет Макс. Это казалось очень важным — быть чистым перед Максом.

Дверь открылась. В жизни лицо у матери никогда не бывало таким бледным, хоть какая-то неувязка, обрадовался Андрей.

— Закрой дверь, — произнес он незнакомым, холодным как сталь голосом.

Он долго тер виски и лоб махровым полотенцем, мечтая открыть глаза и оказаться в Интернет-кафе. Когда щеки стали гореть, он выглянул из-под полотенца.

— Закрой дверь, я сказал! — Пьянящее, ни с чем не сравнимое ощущение свободы откуда ни возьмись обрушилось на него.

Свобода от придирок матери, от вечного нытья брата, от насмешек Барабаша… Эта свобода казалась слишком значительной, чтобы позволить ей ускользнуть.

Он медленно поднял за ствол стоящий в углу АКМ и сбросил с него мантию. Если не смогу сейчас, подумал он, то проиграю, все опять будут смеяться.

Он не успел понять, что произошло. Тишина вдруг разлетелась в клочья. Когда грохот стих, он так и не решился открыть глаза. Стоял в оцепенении и думал: когда это он успел потерять шлем. По щекам катились слезы. А его душу постепенно заполнял черный, беспросветный ужас.