Раскол русской Церкви в середине XVII в.

<…Подобно имп. Николаю I в России, пытавшемуся погубить свою, русскую (но старообрядческую) промышленность и торговлю, английские власти угнетали и, фактически, уничтожили промышленность подвластной им (но католической) Ирландии:> В 1663 году <…> ирландцам запрещено было ввозить на своих кораблях товары в Англию и в ея колонии. Это запрещение погубило ирландское судоходство. Ея <т. е. Ирландии> верфи мало-помалу закрываются и коммерческий флот постепенно исчезает <;…В том же году> издается распоряжение, стесняющее привоз из Ирландии кормленнаго скота, ибо оно ограничивало привоз его только первым полугодием каждаго года. Но уже через два года было издано новое распоряжение, которое запретило ввоз из Ирландии в Англию всякаго скота, живаго или мертваго. Этим нанесен был сильный удар разведению круп-наго скота; но разведение овцеводства продолжалось. <…> В 1699 году дублинский парламент издал закон, по которому вывоз <из Ирландии> сукна и других шерстяных тканей обложен был 20 % вывозной пошлиной. Пошлина такой высоты была равна запрету; но английский парламент дополнил ее еще запрещением, чтобы эти предметы никуда не были вывозимы за исключением Англии. Этими распоряжениями шерстяная промышленность Ирландии была убита, а овцеводство потеряло значительную часть своей выгоды. В округах, где процветала шерстяная промышленность, к 1722 году не осталось ни одного станка.» [109, с. 76–77, 87–95].

Остается только добавить, что католиков-ирландцев притесняли и вытесняли в эмиграцию завоеватели-англичане, чуждые им по крови, языку и религии искреннейшие фанатики протестантизма (при всей искренности своего фанатизма не забывавшие и ограбить «еретиков»), а старообрядцев — свои же русские цари, даже не вполне доверявшие грекам и их наставлениям. Под религиозным фанатизмом английских королей скрывался второй (вполне материальный) слой мотивации — ограбление и ослабление Ирландии, в результате вполне достигнутое; точно также под преследованиями старообрядцев скрывался, как показано выше, вполне материальный план — разрушение Турецкой и создание всеправославной империи, в результате достигнутое лишь в небольшой степени и не на долго. Основное различие между этими двумя религиозно-политическими конфликтами — это отношение русских старообрядцев и ирландских католиков к своим монархам. Старообрядцы, как показано выше, всегда сохраняли преданность царю и монархии, ирландцы же многократно восставали против власти английских королей и парламентов, и эти восстания английские войска буквально топили в крови.

Здесь следует, я думаю, сравнить старообрядчество с религиозным движением, самым близким ему по вероучению и психологии (а не по историческим обстоятельствам). Я имею в виду сопротивление иконо-почитателей реформаторским эдиктам императоров-иконоборцев в Константинопольском патриархате в VIII–IX вв. В XVII в., как и в VIII:

а) существовали две молитвенные практики;

б) русские цари и византийские императоры, имея мiрские (меркантильные, политические и военные) цели и расчеты, при помощи целенаправленно селектированного ими епископата запретили одну (более древнюю и предпочитаемую большинством народа) и предписали другую (более молодую и предпочитаемую меньшинством);

в) подавляющее большинство народа и непокорная часть духовенства и монашества воспротивились;

г) цари ответили на протест пытками, казнями и приказами уничтожить старые святыни: в VIII в. — иконы и, отчасти, монастыри, в XVII — книги и, отчасти, иконы (с перстосложением);

д) общества и иерархии раскололись;

е) значительная часть репрессируемых погибла или эмигрировала. Отмечу и существенную разницу между этими двумя конфликтами.

До 726 г. обе практики — поклонения и непоклонения иконам — фактически присутствовали в Церкви, почти не вызывая споров и ни разу не вызвав чего-либо похожего на раскол; в этом вопросе господствовала свобода. Избрав одну из этих практик, императоры-иконоборцы поддержали не запрещенную еще тогда Церковью точку зрения меньшинства населения и епископата. Они отменяли и запрещали не зафиксированную в догматических постановлениях вселенских соборов веру, а всего лишь повсеместно распространенный обряд, обычай — поклонение иконам, которое до эпохи иконоборчества не было утверждено или хотя-бы формулировано соборно, хотя и существовало фактически в Церкви, как обычай большинства христиан, с Ее древнейшей эпохи — с катакомб-ных веков. В 1652 г. царь и патриарх потребовали от русских принять троеперстие, прямо и недвусмысленно запрещенное (как и всякое недвуперстие) многими древне-церковными авторитетами и стоглавым собором русской Церкви.

Результаты же этих двух движений оказались противоположными: в IX в. константинопольские иконопочитатели победили потому, что их твердо и без колебаний поддержали христиане и иерархи Запада и Востока, в том числе высший тогда в Церкви авторитет — римский епископ; в XVII в. старообрядцы потерпели поражение потому, что их не поддержал никто.

Последствия реформ

1) Дальняя цель реформ — создание всеправославной империи — была выполнена лишь отчасти, а именно: в состав России вошли (до 1917 г.) большая часть нынешней Украины, Белоруссия, Молдавия и большая часть Грузии. Притом во всех этих странах православное духовенство желало сохранить свою прежнюю юрисдикцию (в первых трех — подчинение Константинопольскому патриарху, а в Грузии — автокефалию и свой древний патриархат), а не переходить в подчинение русскому патриарху или Синоду. (Желало сохранить, несмотря на общность национального и нового русского богослужебных обрядов, установленную русскими царями именно для того, как показано выше, чтобы облегчить этот переход и создать церковно-иерархическое единство). Однако эти церковно-сепаратистские поползновения были быстро и решительно пресечены, и все иерархии присоединенных стран были присоединены к русской; в Грузии — не без Высочайше подписанного и утвержденного обмана. Говоря точнее, не совсем обмана, но, скорее, нарушения обещания: имп. Александр I нарушил обещания, данные грузинской Церкви имп. Павлом при присоединении Грузии к России.

Жертвой этого нарушения стал лично последний патриарх-католикос Антоний II, вызванный в 1810 г. в Петербург против его желания, задержанный здесь, чтобы не стать знаменем восстания грузин против России, и умерший в русском плену в 1827 г.; восстание, однако, было, и было, как и последующие, быстро подавлено. Грузинская Церковь, автокефальная с VI в. и состоявшая в 1811 г. из 13 епархий, став четырьмя епархиями русской Церкви, подверглась разносторонней русификации, продолжавшейся вплоть до 1990-х гг., очень обидной для грузин и не принесшей каких либо благих плодов ни им, ни России. Обиды грузин сыграли важную роль в развитии событий на юге России в 1917–1920 гг.

Это добровольно-принудительное иерархическое объединение поместных православных Церквей с русской и уничтожение Константинопольской юрисдикции было, конечно нежелательно Константинопольским патриархам, но русское правительство имело средства их утешить, что и было сделано. Важнее то, что это объединение не уничтожило сепаратистских настроений в народах и иерархиях, но, загнав в «подполье», лишь ожесточило их, что вполне обнаружилось дважды: в 1917–1920 гг, и в конце XX в., когда все, оставшееся в живых, вырывалось из всех подполий (а после 1920 г. загонялось туда опять). Итак, всеправославная империя не успела сформироваться, хотя русская политика велась (правда, не вполне последовательно, с уклонениями) именно в этом направлении, в том числе и подготовка войны 1914–1917 гг. Не успев сформироваться, она была заменена своей пародией — квази-империей с атеизмом в качестве государственной религии — Советским Союзом, который, продолжая (под другими лозунгами) внешнеполитическую экспансию, тоже пытался (более жестокими средствами и под другими лозунгами) уничтожить окраинный сепаратизм, в том числе и православных народов и иерархий, и тоже, как оказалось в конце XX в., безуспешно.