Брахман и история.Историко-философские концепции современной веданты

Вместе с тем данная работа, никоим образом не претендуя на то, чтобы совершенно исчерпать данную тему, проливает свет на понимание сущности истории философии в современной веданте и на отношение неоведантизма к предшествующей традиции философского дискурса.

ПРИЛОЖЕНИЕ I. Сарвепалли Радхакришнан.Индийский подход к проблеме религии [377].

1. Запад и Восток.

Нет причины полагать, что существуют фундаментальные различия между Востоком и Западом. Люди – везде люди и придерживаются одинаковых глубинных ценностей. Различия (которые, несомненно, значительны) относятся к внешним, временным социальным условиям и могут изменяться вместе с ними.

Запад и Восток – термины относительные. Они суть географические выражения, а не культурные типы. Различия между такими странами, как Китай, Япония и Индия, по меньшей мере так же значительны, как различия между странами Европы или Америки. Специфические культурные образцы со своеобразными верованиями и привычками развивались в разных регионах в относительной изоляции друг от друга. Бывали периоды, когда Китай и Индия были в авангарде в культурном отношении, и другие периоды, когда доминировали западные нации. В течение четырех последних столетий народы Запада благодаря развитию науки добились доминирования над Востоком.

Мир в наше время достиг состояния взаимодействия (intercommunication). Все общества быстро индустриализируются, возникают новые группы ценностей. Мы призваны принять участие в болезненном процессе рождения новой цивилизации. Если мы желаем жить вместе в мире, мы должны развивать сотрудничество и взаимопонимание между народами.

На политических лидеров возложены обязанности определять практические шаги, при помощи которых источники власти и коммуникативные возможности, доступные сегодня нам, могут быть использованы для более тесного сотрудничества и дружественности между народами мира. Никакое политическое взаимопонимание не может быть устойчивым без взаимопонимания на культурном уровне. Не говоря уже о его сущностной возможности, подобное взаимопонимание вносит вклад в обогащение человеческого опыта. Философами истории делаются легковесные обобщения, ведущие к глубоким заблуждениям. Гегель в «Лекциях по философии истории» говорит: «Персия – страна света; Греция – страна красоты; Индия – страна снов; Рим – страна Империи».

Если мы бросим взгляд на долгую историю Индии, охватывающую почти пять тысячелетий, мы будем поражены контрастом крайностей, вершин и бездн. Страна возникает, изменяется, исчезает, уменьшается в размерах, распадается на части и напрягает силы, чтобы вернуть свое величие. Она переживает различные формы гордыни, смирения, стыда, отрешенности, возбуждения, авантюризма. Но через все это красной нитью проходит идея, которую она пытается осуществить: некое равновесие, целостность человеческой природы, которая в своих проявлениях, неотделимых от всех форм жизни, переживает иногда потрясения, но никогда не разрушается. Страна внешне мобильна, но внутренне неизменна. Индия – сложное равновесие исключительно многочисленных различий. Эта страна не определяется какой-то преобладающей расой, религиозной доктриной или экономическими условиями. При замечательном смешении этнических элементов, великая традиция, влияющая на всех людей страны, – дело рук человека.

На какой-нибудь конференции философов Востока и Запада полезно будет кратко рассмотреть метафизические предпосылки, являющиеся формирующими силами любой цивилизации. Метафизика – не эзотерическое занятие. Она занимает важное место в жизни каждого мыслящего человека.

Философия – широкий термин, включающий в себя логику, этику, эстетику, социальную философию, метафизику. Последняя занимается изучением высшей природы вещей. Поиск метафизической точности всегда был источником всего глубокого и значительного в истории мысли. Метафизика охватывает две главные сферы: онтологию (термин, производный от греческого обозначения бытия) – что есть реальность, существующая сама по себе и не зависящая ни от чего другого? – и эпистемологию (термин, производный от греческого обозначения познания) – что человеческий ум может знать с точностью? Как мнение отличается от знания? Что реально? Что может быть познано? Это те проблемы, с которыми работает метафизика.

В индийских философских кругах благодаря воздействию западного мышления на традиционные доктрины возникло брожение. Вообще говоря, это не привело к каким-то крупным изменениям в мировоззрении, хотя методы исследования все же претерпели некоторые перемены. Были люди, оставившие индийскую традицию и воспринявшие идеи тех или иных западных мыслителей, но они, к сожалению, не оставили сколько-нибудь заметного следа ни в индийской мысли, ни в западной философии. Наиболее эффективный путь развития – это представление фундаментальных идей Индии в стереотипах (idiom) нашей эпохи и их разработка в новых направлениях. Индийский подход к проблеме религии можно обозначить первыми четырьмя афоризмами «Брахма-сутры», которая наиболее важную часть своего содержания заимствовала из Упанишад, являющихся частью Вед. Четыре сутры говорят 1) о потребности в знании высшей реальности, 2) о разумном приближении к ней, 3) о переживании реальности и 4) о примирении кажущихся противоречивыми формулировок природы высшей реальности.

2. Стремление к познанию реальности.

Тема первой сутры – brahma-jijñāsā. Так обозначается стремление человека познать реальность. Существует такое явление, как неудовлетворенность миром. История – астрономическая, геологическая, биологическая, человеческая – кажется бесцельным процессом создания и разрушения, из которого невозможно вывести никакого смысла для индивидуального человеческого бытия. Мы не различаем никакого принципа в этой цепи бытия, которое требует только бесцельного участия человека в течении времени. Мир кажется бессмысленным, суетным и тщетным. Он anitya (преходящ) и asukha (мучителен). Живые существа подвержены болезням и распаду, бессильны в бедствиях. Будда базирует свой путь жизни на факте страдания. Св. Августин говорит о «непрерывном беспокойстве, которым отличена временная жизнь индивида». Сознание смерти – причина тревоги. Конфуций говорит («Ши цзи», 47): «Великая гора раскрошится, твердый ствол сломается, а мудрец иссохнет, как росток». Если человек теряет себя в мире и его играх, его тревога может проявлять себя в виде скоро проходящего страха. Но человек – существо мыслящее. Когда он размышляет о конечном и ограниченном характере своего существования, им овладевает страх, который, по выражению Хайдеггера, «более первичен, чем сам человек». Когда страх становится осознанным, он превращается в тоску, и трагедия души добавляется к видению мира обреченным на смерть.

Сознание конечности и смертности всех наших достижений вынуждает нас ставить вопрос о том, есть ли что-то сверх мирового процесса и за пределами его. Если бы не было ничего сверх его, нам оставалось бы только удовлетвориться этим процессом. Страдающая душа говорит словами Упанишад: «Веди меня от нереального к реальному, веди меня от тьмы к свету, веди меня от смерти к вечной жизни».

Только присутствие бесконечного мешает нам удовлетвориться конечным. Нам постоянно напоминают о словах бога, которые слышал Паскаль: «Ты не будешь искать меня, если ты уже не нашел меня». Сравните это с признанием апостола Павла в Послании к римлянам: «Ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными» (Рим. 8:26). Страдание – результат конфликта внутри нас. Человек принадлежит двум мирам – духовному и природному. Он есть бытие и небытие (sad-asad-ātmaka).