Прогулки с Библией

Это был суровый вердикт. И — для науки — окончательный. После публикации сборника «Ученые против Великовского» его «дело» было для науки закрыто и к нему больше не возвращались. Двери на научный Олимп перед Великовским захлопнулись навсегда. Хотя, разумеется, для его многочисленных поклонников ничего не закончилось и не могло закончиться никогда. Слишком необычную картину мироздания он предложил, чтобы увлекающиеся всем загадочным умы не поддались соблазну вечного сомнения: «А может, Великовский все-таки прав?»

Сам Великовский тоже не думал складывать оружия. Отдадим ему должное: он сражался до конца — до самой смерти. И даже после нее. Его последней — уже посмертной — книгой были выпущенные его вдовой Элишевой «Звездочеты и гробокопатели» — история борьбы за «теорию планетарных столкновений». Поэтому воздадим должное этому создателю современного «библейского мифа». Он искал не славу и не деньги. Если он ошибался, то ошибался честно, без подлогов. Если он невольно обманул многих, то ведь первым обманулся он сам. Если ему верили, то сам он верил больше всех. Если его идеи и не верны, то все-таки он был их мучеником и жертвой. Он умер восьмидесяти четырех лет от роду в Принстоне, США, так и не вкусив радости научного признания, которого жаждал больше всего в этой жизни.

Глава вторая. Логарифмы библейских «кодов»

А вот и другой современный библейский миф — миф о «тайном знании», якобы скрытом в библейском тексте.

Как сообщил недавно читателям израильский ученый профессор Шор, «согласно древним еврейским источникам и каббалистической литературе, первыми во всей Вселенной были буквы еврейского алфавита, и лишь затем, с помощью этих букв, Господь создал все миры». И действительно, объясняя природу мастерства легендарного Бецалеля, знаменитого библейского строителя и искуснейшего резчика по дереву и металлу, один из комментариев к Библии («Брахот») прямо указывает, что тайна всех его умений состояла в знании «первобукв»: «Бецалель знал, как составлять буквы, из которых созданы небо и земля». А как были созданы небо и земля, в свою очередь, объясняет нам другой комментарий («Мидраш раба»), где говорится: «Господь создавал миры, следуя Торе». Иными словами, величайшая мудрость зашифрована даже не в самой Торе, а в ивритских буквах, которые предшествовали всему, включая Тору, и из которых было создано все, начиная с Книги Бытия.

Израильский профессор Хаим Шор — неверующий человек; в свое время он окончил Хайфский политехникум (Технион), позднее получил степень бакалавра по философии и психологии и доктора наук по статистике, работал менеджером, инженером, преподавал в Тель-Авиве и в Университете имени Бен-Гуриона в Беер-Шеве. Тем не менее он хорошо знаком с Пятикнижием, особенно с Книгой Бытия, которая начинается, как известно, рассказом о сотворении мира (с помощью, как уже сказано, тех самых букв, которыми Книга Бытия и написана). Книга эта в свое время стала для Шора предметом статистического исследования, которое он еще в 1970-е годы, будучи молодым ассистентом Техниона, провел вместе с покойным профессором Иегудой Раддаем. Целью этого исследования была проверка знаменитой «документальной гипотезы», утверждающей, что у Пятикнижия было как минимум четыре автора (Яхвист, Элоист, Дейтерономист и Жрец) и не менее четырех редакторов. Хотя эта гипотеза и поныне остается базой углубленных библейских исследований, в свое время, в начале 1970-х годов, она была подвергнута резкой критике в книге английского священника и библеиста Роджера Уайбрайта. Уайбрайт настаивал на том, что у Пятикнижия был один-единственный автор — сам Моисей (что весьма соответствовало традиционному представлению о Торе как о своего рода лекционном конспекте, который Моисей записал под диктовку самого Господа). Позднее утверждения Уайбрайта были опровергнуты и забыты, но в 1970-е годы они породили серьезные споры и, в частности, подвигли профессора Раддая и Шора на упомянутую статистическую проверку. Как рассказывает Хаим Шор, они с Раддаем «доказали, что стиль Пятикнижия однороден на всем его протяжении», то есть что у него был один автор, и опубликовали этот свой вывод в книге, изданной почему-то в Ватикане. Как я уже сказал, позднее идеи Уайбрайта канули в Лету, а с ними кануло и «доказательство» его правоты, найденное Раддаем и Шором.

Уайбрайт сегодня забыт, но для молодого Шора тесное общение со священным текстом не прошло бесследно, потому что ближе к нашему времени он, уже самостоятельно, снова вернулся к анализу Пятикнижия, точнее — упомянутой Книги Бытия. На сей раз его подвигли к этому случайно замеченные им странные, как он говорит, «совпадения» некоторых деталей этой книги с кое-какими данными современной науки. Как признается профессор Шор, он раньше «никогда не верил утверждениям древних еврейских мудрецов, будто в ивритских словах скрыт зашифрованный слой дополнительной информации». Он считал, что такие утверждения основаны на суеверии и мифах, как и в религиях других народов. Но первые же замеченные им странности заставили его глубоко задуматься. И в самом деле, загадку, которая положила начало его многолетним исследованиям (и которой открывается его новая книга «Совпадения в Библии и библейском иврите»), иначе, чем «странной», не назовешь. Неожиданно для себя Шор обнаружил, что ивритские слова, обозначающие цвет, связаны с длиной волны этого цвета.

Когда он обозначил порядковыми числами каждую букву ивритского алфавита от «алеф» до «тав» и затем подсчитал сумму таких чисел в ивритских словах «адом» (красный), «цахов» (желтый), «йеракон» (зеленый), «тхелет» (голубой) и, наконец, «аргаман» (пурпурный), а потом отложил эти суммы по горизонтальной оси координат, а по вертикали — соответствующие этим же цветам длины их волн, приведенные в физических справочниках, то увидел, что получившиеся пять точек лежат на одной прямой!

Кто бы не удивился? Тем более что подмеченные Шором «совпадения» этим далеко не исчерпываются. Как он рассказывает далее, неожиданное открытие так его поразило, что он немедленно стал искать похожие — и нашел! Следующим в его списке стали небесные тела. Подобно основным цветам, они тоже были «основные» — Луна, Земля и Солнце. На иврите это «яреах», «эрец» и «шемеш». Смотрите теперь и учитесь. Профессор Шор рассуждает так: первая буква слова «яреах» на иврите — это «иуд», десятая буква ивритского алфавита — пишем «10»; вторая буква — «рейш», на том же иврите это 20-я буква, а также число 200, поэтому пишем «200»; и, наконец, третья буква слова «яреах» — «хет», то есть 8-я буква алфавита, поэтому добавляем 8. Получаем в сумме 218. Теперь мы повторяем ту же операцию и получаем для Земли сумму букв 291, а для Солнца — 640. «С чем бы нам это сравнить?» — задумался профессор Шор и понял, что с буквенными значениями этих главных небесных тел нужно, как и в случае цвета, сравнить какие-нибудь научные данные о них, и в качестве таких данных взял их диаметры (диаметр Луны — 3474 км, диаметр Земли в 3,67 раза больше, диаметр Солнца в 400 раз больше диаметра Луны). Отложите теперь суммы чисел в словах на оси X, диаметры — на оси Y, и вы увидите, как в свое время с волнением увидел профессор Шор, что и эти три точки тоже лежат на одной прямой!

Что-что? У вас не получилось? Ничего, у меня тоже. Не волнуйтесь. Я не поленился, и заглянул в книгу профессора Шора, и понял, что все научные данные, то есть значения диаметров, нужно превратить в их логарифмы. Тогда все получится. Нужно только знать, как пользоваться логарифмами. Господь, надо думать, сделал для логарифмов исключение и создал их чуть раньше, чем Солнце, Землю и Луну. Но конечно, позже, чем ивритские буквы, ивритские слова и ивритские названия для этих небесных тел. Иными словами, Он сначала создал идею небесного тела и дал ей название — разумеется, на иврите, никакого другого языка тогда еще не было, — а уж потом воплотил эту идею в разные конкретные небесные тела, подбирая при этом их диаметры так, чтобы логарифмы этих диаметров соответствовали названиям тел. (Совсем как у Платона: идея вещи предшествует самой вещи — и порождает ее). Удобная штука логарифм. Не нужно откладывать на оси почти полтора миллиона километров (диаметр Солнца), а просто пишем натуральный логарифм этого числа — 14,14, тоже для Земли — 9,45 и Луны — 8,15, и, как видите, все огромные числа сразу съежились и стали сравнимыми по величине. Эти логарифмы мы отложим на упомянутой оси Y, числовые значения слов «яреах», «эрец», «шемеш» — на оси X, получим три точки, и теперь у нас через них пройдет красивая ровная прямая. Конечно, если вспомнить, что логарифм — это просто показатель степени, то станет понятно, что на самом деле три получившиеся точки лежат на круто взмывающей в небеса кривой, но так ведь это ж небесные тела, туда им и положено взмывать, а когда мы их для удобства прологарифмируем, у нас сразу получится приятная приземленная прямая. Что и требовалось показать.