Православие Римо-католичество Протестантизм Сектантство<br />(Сравнительное богословие)

Утверждая, что ее учение „всецело основано на учении Христа и Апостолов“, госпожа Эдди сказала неправду, ибо все ее учение — это дерзкое восстание против Христом открытой и Его Апостолами проповеданной Истины, это проповедь принципиально безрелигиозного сознания. „Христиане Сайентисгы“, — читаем мы в книжке „Ответы на вопросы о Христианской Науке“, — обособлены, они не могут соединиться с другими вероисповеданиями, потому что их учение различно от всех других». И это понятно, так как в протестантизме, из недр которого вышло течение «Христианская Наука», хотя и убого и бледно, все же сохраняются некоторые элементы Евангельского учения, а у госпожи Эдди нет ничего от Благой Вести Иисуса Христа и Апостолов. «НИКТО НЕ МОЖЕТ ЗАНЯТЬ МЕСТО ИИСУСА, — говорит Эдди, — НИКТО НЕ МОЖЕТ ЗАНЯТЬ МЕСТО АВТОРА КНИГИ „НАУКА И ЗДОРОВЬЕ“. Каждый индивидуум должен выполнить свое назначение во времени и в вечности. ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ ХРИСТА — это, неоспоримо, ДУХОВНОЕ ПРИШЕСТВИЕ ВПЕРЕД ДВИЖУЩЕЙСЯ ИДЕИ БОГА, А ЭТО И ЕСТЬ ХРИСТИАНСКАЯ НАУКА, научное завершение этой Богоидеи должно быть и будет навеки индивидуальным, бесплотным и бесконечным, а именно отражением, образом и подобием бесконечного Бога». История религий свидетельствует о том, что народы мира не могли примириться с учениями о безличном Боге, подобная религия не удовлетворяла глубоких влечений и запросов человеческой души. Потому и открыл Себя Творец и Промыслитель в лице Сына Единородного, Иисуса Христа, а госпожа Эдди возвращается вспять в своем учении о Боге, к язычеству возвращается. «Разумно рассуждая, — говорит Эдди, — мы не можем придерживаться верований, которые мы переросли». Что же является критерием Истины у последователей «Христианской Науки»? Ответ на этот вопрос мы находим в книжке «Ответы на вопросы о Христианской Науке»: «Моисей, пророки и Иисус — это этапы развития человеческой мысли, — говорят сайентисты, — и ЕСЛИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК ПРИНИМАЕТ ЧТО-НИБУДЬ, то это свидетельствует о том, что ТО, С ЧЕМ ОН СОГЛАСИЛСЯ, ИСТИННО». Оторвавшись от Тела Христова, еже есть Церковь, госпожа Эдди выше меры доверилась своему блуждающему «естественному разуму». О ней и о ее последователях следует сказать словами Охридского Святителя, епископа Николая: «Кто не имеет силы подниматься вверх, тот простирается в ширину» и словами Господа нашего Иисуса Христа: «Отвергающий Меня отвергается Пославшего Меня» (Лк. X, 16).

XXVII. Ереси и секты в России. Их происхождение

Не могла изолировать себя от еретических течений, проникающих с Востока и Запада, и Православная Россия. «С XI столетия живет в русском новокрещенном народе еретическое предание», — говорит проф. А. Карташев, а под 1004 и 1123 годом Никоновская Летопись сообщает о заточении инока Адриана и злого еретика Дмитра… Это были проникшие в Россию из Византии и из балканских славянских стран и соблюдшие свое тайное учение вплоть до ХVII-ХVIII веков давнишние еретики-богомилы, когда они почти открыто превратились в секты хлыстов и скопцов. Об Адриане прямо сообщается, что он был скопец. Это характерно для строгих и последовательных богомилов, секты еврейского происхождения, отрицавшей церковную Иерархию и притаившейся под покровом монастырей. Прикрываясь ревностью легального иноческого благочестия, они проповедовали свою дуалистическую доктрину и аскетическую мораль: «От сотворения мира действуют и борются два бога — светлый и темный. САТАНАИЛ ВМЕШАЛСЯ в сотворение человека, и лишь в душе человека осталась светлая точка от Бога. Задача аскезы победить все остальное в мире и в плоти, чтобы спасти светлые точки в Божьем творении».

Под 1375 годом отмечена в Летописи казнь, путем потопления в реке Волхове, «развратников христианской веры», названных «стригольниками», расстриги дьякона Никиты и Карпа-цирюльника (парикмахера). Эта секта, питавшаяся внешними недостатками церковной жизни, отрицала реальность священнодействий иерархии, проповедовала спасение вне Церкви и священства. Ведет ли эта секта свое начало от богомильского предания, или отразились в ней внешние еретические влияния — проникавшая в Россию пропаганда с Запада? На этот вопрос нет точного ответа, но некоторые исследователи сектантства в России отмечают еврейское происхождение Карпа-цирюльника. Обращение архиепископа Новгородского Алексия к патриарху Вселенскому Нилу и получение от последнего двух увещательных грамот против еретиков-сектантов, и составление Пермским святителем Стефаном по просьбе того же архиепископа Алексия «Мерила Праведного» говорит о том, что эта секта была довольно популярна и заразительна.

Вторым после богомилов тайным обществом в России, уже не восточного, а западного происхождения, была ересь жидовствующих. В 1470 году прибыли в Новгород в свите князя Александра Михайловича Олельковича его лейб-медик еврей Схария и среди чиновников евреи Моисей Хануш и Иосиф Шмойло Скарабей. Это была группа модернистов, представителей свободомыслящей идеологии мирового еврейства. Через них проникли на Русь «болотные огни гуманистического вольномыслия» под еврейским соусом. Ввиду традиционной склонности русского человека к библейским темам и преклонению перед всем иноземным, особенно с Запада идущим, они легко нашли общий язык как в русской книжной среде, так и с представителями русского духовенства. Первенцами еврейской миссии явились протопопы Денис и Алексий, а затем и протопоп Софийского Собора Гавриил. Образовался тайный союз жидовствующих, возглавленный дьяком Посольского Приказа Федором Курицыным. За год следы еврейской пропаганды глубоко вонзились в души членов этого кружка. «Протопопы Денис и Алексий обратили в новую веру своих жен и детей» и сами хотели принять обрезание, «но ересеучители удержали их от этого, чтобы для сыска государственного не было осязательных доказательств». Этот тайный союз носил характер секретного заговора и «сохранил свой конспиративный быт целых десять лет». Секретный конспиративный характер нового еретического сообщества был отличительной чертой союза жидовствующих. Перекочевав из Новгорода в Москву, он втайне просуществовал еще семь лет, значительно умножив свои ряды. Следуя за дьяком Посольского Приказа (министром иностранных дел) Ф. Курицыным, в его ряды вошли высшие чиновники, дьяки великого Князя, купцы и многие книжные люди. Сам Курицын, «человек широкого европейского горизонта», владевший немецким, венгерским, польским и греческим языками, был «мозгом еретичества». Схария, пропаганда которого возымела на русской почве столь неожиданный успех, вынужден был покинуть пределы России, но Курицын выступает перед великим князем Иоанном III с ходатайством о возвращении Схарии в Россию. Великий Князь разрешил «еврею Захарии-Схарии поселиться в Москве», но Схария не нашел нужным воспользоваться добрым жестом Великого Князя и ограничился встречами с московскими послами к Крымскому хану.

Проповедь Схарии при деятельной поддержке Ф. Курицына, бывшего если не учеником, то коллегой и собратом Схарии по принадлежности к еврейскому вольнодумству, начались в России с разговоров о конфликте между Новым и Ветхим Заветом. Затем занялись псевдонаучной ревизией всего старого, астрологией и магией. В высшие круги общества были брошены «бродильные идеи», началось не только отрицание Церкви, но и полное отступничество от Христианства, с чисто внешним, бытовым, притворным сохранением верности Ему. «Евреев никогда не привлекало полное обращение изгоев в иудаизм, — пишет проф. А. Карташев, — Иудейство закрепилось на первобытном, этнически замкнутом, кровном национализме. Еще из эпохи новозаветной нам известна иудейская практика задерживания прозелитов на предварительной ступени „пришельцев врат“, верующих третьего разряда, а не „пришельцев правды“, удостоенных обрезания. В данном случае пропаганда иудеев, принадлежащих к своему свободомыслящему меньшинству, была главным образом заинтересована в отрицательном результате, в расшатывании русской православной стойкости во имя какого угодно вольномыслия. Это и психологически было более верно рассчитано. Резкая замена Христианства только иудейством была бы для русских людей того времени наиболее загадочной и необъяснимой. Теперь же, на фоне европейского перехода от средневекового к новому мировоззрению, широкое свободомыслие наиболее отвечало запросам момента».