Проповедь и преподавание по Ветхому Завету: Руководство для Церкви

Действительно, существует согласованная система ветхозаветных мессианских пророчеств, в точности исполнившихся в Новом Завете. Очень немногие заметили органичное единство в совокупности; часто довольствуются гораздо меньшим, наугад выбирая отдельные стихи то здесь, то там.

Толкователю не нужно выжимать мессианский смысл из Ветхого Завета с помощью двойного значения отдельных отрывков. Напротив, он должен уметь показать, что ветхозаветные авторы осознавали бесспорную связь между временными/ историческими событиями, описанными в их пророчествах, и их наивысшим исполнением в Мессии — и это должно быть сделано обоснованно, без пренебрежения общепринятыми правилами толкования.

Те, кто доказывает, что мессианское значение, указывающее на Иисуса как на Мессию, глубоко скрыто в тексте, противоречат апостолам, которые смело заявляли, что события, имевшие место в жизни Иисуса, произошли в точности, как предсказывал Ветхий Завет! Ветхий Завет не может иметь более очевидного значения наряду со скрытым христианским значением. Иначе цитирование стихов для попытки убедить неверующих в том, что Иисус есть полное исполнение ветхозаветных предсказаний, равнялось бы глупости. Если мы ошибочно полагаем, что это значение было скрытым в более раннем откровении Бога, то как оно может убедить тех, кто размышляет, был ли Иисус посланным от Бога, согласно Божьему предвечному плану?

Джеймс X. Чарльзворт утверждает, что «в Ветхом Завете термин «мессия» не означает последнего Божьего посланника в истории спасения… Новозаветное понятие о Мессии связано с Ветхим Заветом через богословие раннего иудаизма». [13]

Но это утверждение упускает многократные утверждения самого Ветхого Завета. Действительно, понятие Мессия используется всего 9 раз в отношении Помазанника, пришедшего в лице Иисуса Христа. [14] Тем не менее, и иудеи (особенно накануне христианской эры), и ранняя церковь находили довольно много текстов (возможно, даже сотни), поддерживающих мессианское толкование, о чём мы уже говорили выше.

Уже в день Пятидесятницы (Деян. 2:16–36) апостол Пётр использовал Ветхий Завет, чтобы показать, что смерть, погребение и воскресение Иисуса были ясно предсказаны его авторами. Пётр обращается к пророку Иоилю (2:28–31), псалмопевцу (Пс. 15), к словам царя Давида (2 Цар. 7, Пс. 109) — и пункты его речи становятся началом возникновения новозаветной литературы.

Несколько дней спустя Пётр и Иоанн исцелили хромого у ворот храма (Деян. 3). Это событие стало поводом для другой проповеди, в которой Пётр снова прямо ссылается на Авраама, Исаака и Иакова, которые указывали на то, что «предвозвестил (Бог) устами всех Своих пророков…» (Деян. 3:18), а именно: Христос должен пострадать. Пётр утверждал, что Христос был «тем Пророком», о Котором писал Моисей. Моисей ожидал, что Бог воскресит Того, Кто должен явиться в эти дни. Подобное обращение к Ветхому Завету, чтобы доказать, что Христос есть Мессия, повторяется Стефаном в его речи (Деян. 7) и в речи Павла в Антиохийской синагоге (Деян. 13). Это не заимствование первыми учениками идей иудаизма, не так давно сформировавшейся иудейской религии, берущей начало со времён Вавилонского плена, где отсутствие храма было заменено синагогами, священники — книжниками и мудрецами, а жертвы — молитвами. Апостолы обращались исключительно к ранним ветхозаветным текстам.

Собственное свидетельство Иисуса о Себе не менее ясно: «…а они [7] свидетельствуют о Мне» (Иоан. 5:396). Более того, когда Иисус был искушаем сатаной, на каждое из трёх искушений Он отвечал цитатой из Ветхого Завета, используя его как твёрдое и авторитетное основание для Своего возражения. Иисусу не нужно было приспосабливаться ни к своим иудейским слушателям, ни к дьяволу, как утверждают некоторые. Напротив, убеждение в том, что Писания были авторитетным Божьим Словом, разделялось как Господом, так и дьяволом. В этом дьявол ошибаться не мог!

Ветхозаветное учение дает нам исчерпывающие ответы на жизненно важные вопросы, причём, делает это с удивительной практичностью. Ветхий Завет охватывает все вопросы, начиная с вопроса о человеческом достоинстве и обращении с окружающей средой в первых главах Бытия и заканчивая вопросами о природе и цели супружеской любви в Песне Песней и о богословии культуры в книге Екклесиаста.

Его моральные законы отображают такие священные вопросы, как величие и совершенство Бога, а также ценность и достоинство смертных, уважительное отношение к человеческой жизни, к родителям, браку, собственности и истине. С другой стороны, гражданские законы поясняют вопросы общественной безопасности, обращения с сиротами, имущественных прав и уважения к начальствующим. Не менее полезными являются ритуальные законы, которые учат нас отделять священную территорию от той, которая находится в обычном, ежедневном пользовании.

Если книга Плача указывает на необходимость развития богословия страдания, то книга Псалмов учит нас прославлять Бога и поклоняться Ему.

Как ранние пророки (книги Иисуса Навина, Судей, Самуила [в Синодальном переводе 1 и 2 Царств, прим. пер.] и книги Царств [3 и 4 Царств, прим. пер.], так и поздние пророки (Исаия, Иеремия, Иезекииль и 12 малых пророков, согласно с расположению в еврейской Библии) раскрывают Божий план-обетование. Эти книги предлагают нам практические уроки, которые мы можем использовать, наблюдая за ошибками и успехами как отдельных личностей, так и целых народов. Вывод ясен: те, кто отказывается изучать историю, как говорится, обречены на повторение ошибок.

Хотя мы уже говорили об этом, но этот факт заслуживает отдельного рассмотрения. Почти всегда, когда слово «Писание[я]» (греч. графе, графай) появляется в Новом Завете, речь идёт о Ветхом Завете — то ли это греческий перевод, известный как Септуагинта (LXX), то ли еврейский или арамейский текст. Именно к этим текстам обращались первые христиане, как, например, верийцы (Деян. 17:11), чтобы понять, как приход Иисуса был предсказан в Божьем плане, который Бог изложил в этом более раннем Завете.

Далеко не каждый еврей или последователь Иисуса мог это понять. Мы можем вспомнить двух учеников, шедших в первое Пасхальное воскресенье в Эммаус, и их встречу с Иисусом (Луки 24). Клеопа и другой ученик были настолько опечалены, что не смогли узнать в своём попутчике Самого Иисуса.

Однако их ошибка была серьёзнее, чем кажется. Они понятия не имели о том, что события, переживаемые ими, были давно предсказаны в тех самых Писаниях, которые они считали словом Божьим. Их незнание стало причиной строгого упрёка со стороны Иисуса: «Тогда Он сказал им: о, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки! Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою?» (Лука 24:25,26). И в следующем стихе Иисус продолжил: «И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании» (Луки 24:27).

В Новом Завете нет ни одного свидетельства того, что его авторы при выражении своего взгляда на Мессию выходили за рамки Ветхого Завета либо полностью отвергали его тексты, говорившие о Том, Кто должен был прийти. «История», которую рассказывала ранняя церковь, — это история о Божьем плане-обетовании и родословии «семени», которое закончилось последним сыном Давида — Иисусом. Это и было то Евангелие (англ. gospel), которое они возвещали.

Английское слово gospel (евангелие) происходит от среднеанглийского godspel, что означало “good story” — «хорошая история» и, в результате словоизменения, «God-story» — «Божья история». [15] Таким образом, Евангелие было историей последовательных взаимосвязанных событий, которые были записаны, чтобы раскрыть нам личность Мессии и Его труд.