Неоспоримые свидетельства. Исторические свидетельства, факты, документы христианства

Роберт Громацкий подчеркивает, что молчание «нельзя считать неверием или незнанием учения. Разве апостолы записывали все, что они знали и проповедовали? (Иоан. 20:30). Более того, молчание — это аргумент весьма коварный для скептика. Если Павел ничего не говорит о земном отце Иисуса, полагает ли он, что у Него вообще не было отца-человека? Принято считать молчание знаком согласия. Не верь Павел и его соратники в непорочное зачатие, они непременно начали бы исправлять более ранние рассказы о появлении на свет Христа. Молчание — это такой аргумент, который в споре могут использовать обе стороны. Поэтому на нем нельзя основывать ни подтверждений, ни отрицаний».

Отсутствие у Марка описания рождения Христа, приведенного в первом и третьем Евангелиях, заставляет некоторых утверждать, что Марку, якобы, ничего не было известно о рождении Иисуса. При этом подчеркивается, что рассказ Марка, будучи самым ранним по времени, использовался Матфеем и Лукой. В то же время имеются надежные сведения о том, что Марк, будучи переводчиком апостола Петра, составил свое Евангелие, записав его рассказы. Оно отражает, таким образом, лишь то, что Петр считал необходимым включать в свои публичные проповеди, подобные тем, что произносил Павел перед афинским ареопагом, в Иерусалиме, Антиохии и Риме.

Очевидно, что рождение Иисуса вряд ли было подходящей темой для обсуждения в подобных собраниях, особенно при жизни Марии, которую многие слушатели могли даже знать лично. Речь в них шла прежде всего об учении Христа, о Его знамениях, и главное — о Его страданиях, занимающих столь важное место в Новом Завете.

По всей видимости, Иоанн намекает на чудесное рождение Христа, когда использует слово «единородный».

«Христос неоднократно называет Себя «единородным Сыном Божьим», — отмечает Джон Р. Райс. — В человеческой генеалогии слово «единородный» означает роль отца в зачатии и появлении ребенка. Оно относится к физическому рождению. Иисус настаивал, что Его физическим отцом был не Иосиф, а Бог. Одно и то же греческое слово «моногенес» шесть раз употребляется в Новом Завете по отношению к Иисусу, а дважды Он называет Себя «единородным Сыном Божиим» и Сам. Примечательно, что Христос не просто говорит о Боге, как о Своем Отце, но и считает Себя единственным из рожденных, кто был зачат Богом. Кроме Него, никто и никогда не рождался от девственницы. Он действительно был ЕДИ НОродным Сыном Божиим. И если в духовном смысле можно сказать, что все христиане возродились «к упованию живому» (1 Пет. 1:3), то физически Сыном Божьим бы был только Иисус. Он ясно говорил об этом, когда отрицал, что Его Отцом был кто-либо из людей».

Родословная Христа в Евангелии от Иоанна как бы начинается «с самого начала» и поэтому не включает непорочного рождения. «В начале было Слово… И Слово стало плотью» (Иоан. 1:1, 14).

Что же до апостола Павла, то он хорошо знал Луку, который много раз сопровождал его в путешествиях, был с ним в Риме. Лука — главный источник сведений о непорочном зачатии Иисуса, и Павел несомненно знал об этом чуде. В противном случае он вряд ли говорил бы о нашем Спасителе именно такими словами, как «Господь послал нам Своего Сына, рожденного от женщины». (Клемент ф. Роджерс).

ИСТОРИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА О НЕПОРОЧНОМ ЗАЧАТИИ ИЗ НЕБИБЛЕЙСКИХ ИСТОЧНИКОВ

Большое значение имеет также время написания Евангелий. Они относятся к такому раннему периоду, что мифы о рождении Христа не успели бы возникнуть перед написанием Нового Завета. Посмотрим, существуют ли доказательства того, что уже первые христиане знали о непорочном зачатии. В связи с этим возникает два вопроса:

1. Могла ли история о непорочном зачатии возникнуть и распространиться столь стремительно, если она не была основана на фактах?

2. Если Евангелия не являются историческими документами, получили ли бы они такое всеобщее признание с самых первых лет христианства?

«Даже если бы Новый Завет не сказал ни слова по этому поводу, — указывает Грэшем Мэйкан, — хватило бы исторических документов II века, чтобы убедиться в широкой распространенности веры в непорочное зачатие уже задолго до конца I столетия».

Так, например, одна из раннехристианских сект — эбиониты — возражала против церковной интерпретации Исаии 7:14 и считала, что Исаия, говоря о деве, зачавшей сына, имел в виду молодую женщину. Для нас здесь важно то, что церковь в целом, очевидно, уже верила в непорочное зачатие.

«Кроме эбионитов и нескольких гностических сект, — свидетельствует Джеймс Орр, — никто из первых христиан не отрицал чудесного рождения Христа от Девы Марии как неотделимой части их общей веры в Иисуса»:

«Все, что мы знаем о верованиях в начале второго века, — пишет Аристид, — указывает на то, что девственность Марии уже была частью христианской веры».

Важные свидетельства, связанные с историей идеи непорочного зачатия, принадлежат отцам церкви. В 110 году Игнатий писал в своем «Послании к Ефесянам»: «И был Господь наш Иисус Христос… зачат в чреве Марии… Святым Духом».

«Девственность Марии, и Тот, Кто родился у нее — это таинства, о которых говорят по всему миру… свершенные чудом Господним».

Напомним здесь, что Игнатий был учеником апостола Иоанна.

«Мы вновь убеждаемся, — констатирует Клемент Ф. Роджерс, — что это верование во времена Игнатия не представляло из себя ничего нового. Известно, например, о нападках на веру христиан в непорочное зачатие. Одним из таких критиков был современник апостола Иоанна Керннф. Рассказывали, что Иоанн, встретившись с ним однажды в общественных банях, вскричал: «Бежим, пока своды бани не обрушились, ибо здесь Керинф, враг правды». Согласно Иринею, Керинф проповедовал рождение Иисуса, как обычного человека, от Иосифа и Марии».

Другой автор послеапостольского времени, Аристид, в 125 году писал о Христе: «Он Сам — Сын Всевышнего, явленный Духом Святым, сошедший с небес и рожденный еврейской девой, в плоти девственницы обрел Свою плоть… Он, по плоти Своей рожденный среди еврейского племени, богоносной девой Мириам…"

В 150 году о чудесном рождении Христа свидетельствовал Иустин Мученик: «Учитель наш Иисус Христос, первенец Бога-Отца, родился не от плотского сожития… сила Божья снизошла на Деву, и овладела ею, и зачала Дева… Ибо властью Божией был Он зачату Девы… по воле Божией Сын Его, Иисус Христос, родился у Девы Марии».

Первым великим христианином, говорившим по-латыни, был обратившийся юрист Тертуллиан. Как явствует из его трудов, в его время (около 200 г.) у всех христианских церквей уже имелся один общий символ веры, обозначавшийся словом «тессера». Ясно, что понятия получают свое собственное название лишь, когда уже некоторое время находятся в употреблении. Тертуллиан цитирует этот символ веры четырежды, и всякий раз в него включены слова «от девы Марии».

Как и следует ожидать, существуют и доводы против концепции непорочного зачатия, выдвигавшиеся прежде всего евреями. Для наших целей важно показать, что уже на заре христианства велись внешние споры по поводу рождения Христа, что свидетельствует о том, что непорочное зачатие Иисуса уже было составной частью христианской веры.

Этельберт Стоффер пишет в связи с этим следующее:

«В генеалогической таблице, составленной до 70 г., Иисус назван «незаконным сыном замужней женщины». Очевидно, апостол Матфей был знаком с подобными списками и боролся против них. Позднее раввины попросту называли Христа сыном прелюбодейки, уточняя при этом, что Его «неизвестного» отца звали Пантера. В древних иудейских текстах мы нередко встречаем упоминание об Иисусе бен Пантере, а примерно в 160 г. философ-эклектик Цельсий, последователь Платона, перечисляет сплетни всех сортов о Марии и легионере по имени Пантера».

«Толдот Иешу», еврейская история Христа, утверждает, что Иисус был «незаконного происхождения и родился от связи его матери с легионером по имени Пантера».