«Новый завет»

Да, Иаков был главным. После побега Пётр, рискуя быть пойманным, разыскивает явку, на которую его не пускают, и просит доложить Иакову о том, что он успешно сбежал и следует в Кесарию.

А как быть с обещанием Иисуса сделать Петра главою церкви? Да, как быть с этим?

Хм. Иисус мог такого обещания и не давать. Евангелисты просто приписали эти слова задним числом — после победы линии Петра.

Возможен и другой вариант: Иисус такое решение принял, но после его казни братья решили, что Петру нечего делать у руля. И отжали его в сторонку. В Кесарию.

Были ещё и братья воанергесы — Иоанн и Иаков, которые даже перед распятием не давали Иисусу покоя и выпрашивали себе должности. Но этого Иакова вроде бы убили — перед арестом Петра.

Дело запутанное, но суть такова — Пётр решил (или озвучил решение своего ангела) изменить политику церкви и теперь убеждал в необходимости этого решения остальную верхушку. Верхушка начала соглашаться.

Апостолы и пресвитеры огласили своё решение, велели Павлу и Варнавве возвращаться в Антиохию и продолжить начатое.

Чтобы на местах ни у кого не возникало сомнений в позиции церкви, с ними послали двух чиновников: Иуду по кличке «Варсава» и Силу, которым и вручили грамоту. Вот содержание грамоты.

«Апостолы и пресвитеры и братия — находящимся в Антиохии, Сирии и Киликии братиям из язычников: радоваться.

Поелику мы услышали, что некоторые, вышедшие от нас, смутили вас своими речами и поколебали ваши души, говоря, что должно обрезываться и соблюдать Закон, чего мы им не поручали, то мы, собравшись, единодушно рассудили, избрав мужей, послать их к вам с возлюбленными нашими Варнаввою и Павлом, человеками, предавшими души свои за имя Господа нашего Иисуса Христа. Итак мы послали Иуду и Силу, которые изъяснят вам то же и словесно…»

Этот стиль, он сохранился и до наших дней. Отмежеваться от тех, кто проводил старую линию и послать функционеров для разъяснений. И дать им мандат. Прибыли. Вручили. Разъяснили.

«Они же, прочитав, возрадовались об этом наставлении».

Видимо, вопрос был очень актуальным. Как только он был решён, Иуда вернулся в Иерусалим. Сила остался в Антиохии — присматривать за Павлом.

Видимо, Пётр ещё не стал самым главным, Иаков хотел держать руку на пульсе. Но дело сдвинулось — Пётр остался в иерусалимском штабе. Остальное — дело времени.

Устные инструкции, надо полагать, были более обширными, чем письменные — Павел и Варнава засобирались в путь. Варнава предложил взять с собой Марка, но Павел был против.

Он не доверял больше Марку, после того, как тот бросил их в Памфилии и уехал в Иерусалим. Как Марк оказался опять в Антиохии, Лука не пишет, но интрига налицо.

«Но Павел полагал не брать отставшего от них в Памфилии и не шедшего с ними на дело, на которое они были посланы».

Они разошлись, Варнавва взял Марка и поехал на Кипр, а Павел, прихватив Силу, пошёл на Сирию и Киликию, «утверждая церкви».

Мне кажется, дело не только в том, что Марк бросил их в трудную минуту, хотя это главная причина.

Марк был человеком Иакова, а не Петра. Помните, как Пётр стучался после побега в ворота его дома? И его не впустили.

Именно через Марка Пётр просил передать весточку Иакову. А Сила, наверное, поддерживал Петра или сочувствовал ему.

Вдвоём они дошли до Дервии и Листры. Тут они «обратили» очень интересного человека — Тимофея. За него хлопотала братия Листры. Тимофей был сыном еврейки и грека.

«Его пожелал Павел взять с собою; и, взяв, обрезал его ради иудеев, находящихся в тех местах».

Зачем Павлу понадобился Тимофей? Сейчас вы всё поймёте.

Втроём они прошли через Фригию и Галатию, но проповедовать в Асии не стали. Павлу было «видение», после которого он решил идти в Македонию, а потом и в Грецию.

Если учесть, что они взяли с собой Тимофея, грека — полукровку, то становится понятно, что решение идти на Грецию Павел принял ещё в Листре. Но вот ещё интересный момент.

«После сего видения тотчас мы положили отправиться в Македонию».

Вы заметили, как Лука употребил «мы»? До этого были «они». Это значит, что Тимофей и Лука — одно и то же лицо.

Даже не так. Парня звали Тимофей, а после приёма в организацию, ему дали кличку — Лука.

Симон — Пётр, Симон — Нигер, Иоанн — Марк, Левий — Матфей, Иуда — Варсава, Тимофей — Лука. Стандартная процедура.

И Марк, и Лука были евангелистами. Павел избавился от одного евангелиста, приобрёл себе другого и, изменив маршрут, двинулся в Грецию, потому что Лука был наполовину греком.

Итак, они прибыли в Самофракию, а оттуда в Филиппы. В Филиппах стали искать ночлег. А как его искать?

Ребята в субботу вышли к реке, неподалёку от синагоги и завели беседу с собравшимися там женщинами. Женщины. Павел уже знал, что значит иметь их среди врагов. Лучше добиваться их расположения.

«И одна женщина из города Фиатир, именем Лидия, слушала… Когда же крестилась она и домашние ее, то просила нас, говоря: «Войдите в дом мой и живите у меня»… И убедила нас».

Вот теперь можно было начинать миссионерскую деятельность. Павел со спутниками направился в молитвенный дом, но столкнулся с помехой.

«Случилось, что когда мы шли в молитвенный дом, встретилась нам одна служанка, одержимая духом прорицания, которая через прорицания доставляла большой доход господам своим».

Увидев Павла, она увязалась за ним следом и кричала на всю улицу: «Это божьи люди». Еле отвязались от неё, но на следующий день история повторилась. «Это она делала много дней».

Павла эта женщина почему-то разозлила, именно здесь он не хотел рекламы. Ведь одержимая могла очень помочь в их нелёгком миссионерском деле.

Очень странный момент. Павел изгнал из неё духа прорицания, женщина перестала видеть будущее, но тут в игру вступили её хозяева.

«Тогда господа, видя, что исчезла надежда дохода их, схватили Павла и Силу и повлекли на площадь к начальникам».

Странно, что Луку не схватили. Он держался в стороне, ничем не выделяясь из толпы греческих обывателей. Наверное, такая была у него договорённость с Павлом. На площади истцы предъявили обвинение.

«Сии люди, будучи иудеями, возмущают город и проповедуют обычаи, которые нам, римлянам, не следует ни принимать, ни исполнять».

Павлу было не привыкать, ещё ни в одном городе его не встречали фанфарами, он и не ожидал тёплого приёма.

«Народ так же восстал на них, а воеводы, сорвав с них одежды, велели бить их палками, и, дав много ударов, ввергли в темницу».

Тоже обычное дело. Вот тут бы Луке и вступить в игру, но вмешалась природа — ночью произошло землетрясение.

Так, во всяком случае, говорит сам Лука, но он мог и приврать. В самом деле, история, которую он рассказывает, настолько же фантастична, насколько несуразна.

Итак, ночью произошло землетрясение, от которого сама тюрьма не пострадала, но зато открылись двери всех камер, а у заключённых ослабли кандалы! От землетрясения проснулся вертухай, который, как и положено, спал на посту.

Увидев, что двери открыты, он не стал проверять содержимое камер, а сразу извлёк из ножен меч и вознамерился совершить харакири — по древнему римскому обычаю.

Но он не успел выпустить себе кишки — ему помешал Павел, который закричал из камеры страшным голосом: «Не режь себя, уважаемый, мы никуда не убежали».

Стражник в слезах и соплях вбежал в камеру, бросился обнимать и целовать Павла и Силу, снял с них кандалы, вывел из тюрьмы и воскликнул: «Государи мои! Что мне делать, чтобы спастись?».

Павел ответил: «Известно, что — веруй в Иисуса Христа».

«И, взяв их в тот час ночи, он омыл раны их и немедленно крестился сам и все домашние его. И, приведя их в дом свой, предложил трапезу и возрадовался со всем домом своим…»

Впору расплакаться от умиления и нам. Такой хэппи-энд! Но наступило утро.

А утром оказалось, что Павел и Сила всё так же сидят в камере. Дверь на замке, руки и ноги в кандалах. М-да.