Христос: миф или действительность?

От кого из перечисленных выше писателей мы были бы вправе ждать наиболее убедительных исторических свидетельств о Христе? Прежде всего, конечно, от его современников — от тех людей, которые жили и творили в первой половине I века н. э. Если они жили в Иудее, то могли быть непосредственными очевидцами деяний Иисуса и событий, связанных с его мученической смертью. Их свидетельство было бы, конечно, наиболее убедительным. А в самом деле, уж чего лучше: я видел собственными глазами и сообщаю о том, что видел!

Но ни одного такого сообщения нет. Обратимся к следующему поколению — людям, которые могли слышать о Христе от очевидцев и свидетелей. И они молчат. Молчит весь первый век.

Возьмем такого автора того времени, как Юст из Тивериады. Он написал ряд исторических сочинений, одно из которых было посвящено истории иудейских царей вплоть до Агриппы Второго, т. е. примерно до середины I века н. э. Конечно, там должно было содержаться описание и царствования Ирода «Великого, и правления Ирода Антипы, к каковому времени христианская традиция относит жизнь и деятельность Иисуса Христа. Юст тем более не мог не знать об Иисусе и его деяниях, что Тивериада, уроженцем которой он был, находилась всего в нескольких километрах от Капернаума, а в последнем, по евангелиям, разыгрались некоторые важные события жизни Иисуса. К сожалению, до нас не дошла ни одна строчка из сочинений Юста. Но, может быть, именно здесь-то и похоронено навеки решающее показание очевидца?

Нет, мы знаем, что в сочинениях Юста не было ни малейшего упоминания о Христе и его деятельности. В IX веке н. э. жил византийский патриарх Фотий, у которого была великолепная по тому времени библиотека. Он оставил нам не только ее каталог, но и большое количество выписок из 279 прочитанных им сочинений, а некоторые из этих выписок он сопроводил своими замечаниями. В библиотеке Фотия был экземпляр «Истории иудейских царей» Юста из Тивериады. И в этом сочинении автор, оказывается, хранил полное молчание об Иисусе, чем вызвал критическое замечание патриарха.

Берет слово оппонент:

— Вашу претензию к Юсту можно отвести. В 1964 году была опубликована надпись с острова Хиос в честь этого историка. Там помимо прочих его почетных званий указывается еще и на то, что он был гражданином города Эфеса (в Малой Азии). Это может означать, что хотя Юст или его родители были уроженцами Тивериады, но жизнь свою он провел не в Палестине, а в Малой Азии. В этом случае отпадает ваше заявление о том, что «свидетель» не подтверждает историчность Христа: он просто не мог быть свидетелем.

Автор. К сожалению, должен отвести ваше возражение. Почетное звание гражданина Эфеса вовсе не свидетельствует о том, что его носитель должен был обязательно всю жизнь прожить в этом городе. По Новому завету, апостол Павел был гражданином Рима, но это не дает оснований отрицать малоазийский и палестинский периоды его биографии. Юст же мог удостоиться почестей от горожан Эфеса и за свои литературные заслуги: известно, что у этого города были богатые литературно-философские традиции.

Можно было бы рассчитывать на то, что какие-нибудь показания по интересующему нас вопросу даст знаменитый древнееврейский философ, богослов и политический деятель Филон. Правда, это не были бы показания очевидца или даже свидетеля, так как Филон прожил всю свою жизнь в египетской Александрии, а не в Палестине. Но, конечно, до евреев, живших в диаспоре, доходили слухи о всех мало-мальски важных событиях, происходивших на их родине. И Филон не был оторван от своих соотечественников, он принимал живейшее участие в их жизни. Так, например, он возглавлял делегацию, которая ездила в Рим к императору Калигуле с ходатайством по делам александрийских евреев. Он интересовался жизнью и палестинских евреев и был хорошо осведомлен о ней. В его сочинениях неоднократно упоминается имя Понтия Пилата, сыгравшего, по евангелиям, роковую роль в судьбе Иисуса. Филон довольно подробно рассказывает о палестинской секте ессеев, о распространенной тогда в Египте иудейской секте терапевтов — и по вероучению, и по культу обе они были близки к первоначальному христианству. У него есть сведения и о некоторых других еврейских сектах, например о каинитах. Но ни о христианах, ни о Христе в сочинениях Филона нет ни малейшего упоминания.

Это тем более существенно, что сам Филон по своим духовным интересам был весьма близок к религиозно-философским учениям и движениям своего времени, а его собственное философско-богословское учение дало много материала для формирования догматики христианства. Энгельс даже называет Филона отцом христианства. И вот отец ничего, оказывается, не знает о своем детище и о таком немаловажном деятеле новой религии, как Иисус Христос.

То же или почти то же можно сказать и о римском философе Сенеке. Его идейное родство с первоначальным христианством неоспоримо, для Энгельса он «дядя христианства» [114]. Христианская традиция, зафиксированная и в Деяниях апостолов, настаивает на том, что в начале второй половины I века н. э. в городе Риме было уже много христиан, что в шестидесятых годах именно там претерпели мученическую смерть апостолы Петр и Павел, что Нерон подверг там в это время христиан массовым гонениям. Эти события не могли пройти мимо внимания Сенеки, принимавшего живейшее участие в общественной и литературной жизни своего времени. Он, несомненно, должен был бы много слышать о Христе и от христиан, конечно, при том непременном условии, чтобы все происходило соответственно христианской традиции. Но Сенека не говорит ни слова ни о Христе, ни о христианах.

Существует, правда, целая серия документов, в которых философ довольно пространно изъясняется о Христе. Это — его переписка с апостолом Павлом. Но даже в богословской литературе никто не выражает сомнения в том, что перед нами здесь фальшивка, созданная в средние века.

Существуют и другие связанные с данной темой документы, недостоверность которых не вызывает сомнений. Можно упомянуть в этой связи «Донесение Понтия Пилата императору Клавдию», переписку эдесского царя Абгара с Христом и императором Тиберием, так называемое Тибетское евангелие и ряд других.

Особого разбора в этой связи заслуживают относящиеся к вопросу о Христе фрагменты из сочинений римских историков Светония и Тацита и иудейского писателя Иосифа Флавия.

У первого из указанных историков упоминание о Христе содержится в его «Жизнеописании двенадцати цезарей», у второго — в книге, которая носит название «Анналы», т. е. летописи. Обе эти книги написаны во втором десятилетии II века. Содержащиеся в них упоминания о Христе вызвали к жизни колоссальную аналитическую и критическую литературу.

Светоний пишет, что император Клавдий «изгнал из Рима иудеев, которые, подстрекаемые Хрестом (именно так — impulsore Chresto — И. К.), вызвали в Риме длительную смуту» [115]. Чтобы разобраться в действительном смысле этого сообщения, нужно учесть ряд обстоятельств, превращающих его в нечто очень туманное и противоречивое.

Клавдий занимал императорский престол с 41 по 54 год. Это значит, что он стал императором через 8 лет после предполагаемой даты смерти Иисуса. Хотя бы по одному этому нельзя считать, что речь идет здесь о последнем. К тому же, если полагать, что Иисус жил какое-то время в Риме, то надо поставить под сомнение евангельское повествование, по которому вся его жизнь прошла в Палестине. Правда, слова «подстрекаемые Хрестом» можно трактовать и как указание на влияние его идей в развитии событий. Тогда получится, что через десятилетие, прошедшее после смерти Иисуса в Иерусалиме, в Риме уже существовала община его последователей, устраивавшая волнения и наказанная за это изгнанием. То, что при этом упоминаются иудеи, а не христиане, не снижает правдоподобия этого варианта, ибо тогда римляне могли не выделять христиан из общей массы иудеев.