Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки

Дом: калли

Поженившись, молодожены строили свой собственный дом. Как и все остальное, это было делом всей общины. Это было так же характерно для Мехико-Теночтитлана, как и за его пределами. Тип дома, который строил масеуалли,зависел от того, где и кем был этот человек. В законченном виде он отражал сущность «вечно живущего человека», крестьянина племени. Даже самые большие ацтекские храмы и дворцы вели свое происхождение от простого дома индейца. Майя знали это и увековечили такой крестьянский дом как элемент в украшении южного крыла четырехугольного здания, так называемого «Женского монастыря» в Ушмале. Доктор Вайян подтверждает, что «большие города ацтеков родились из простых деревень оседлых соплеменников… Они представляли собой хижины с тростниковыми крышами, покоившимися на плетеных стенах, обмазанных глиной…». На берегах озера, в умеренной зоне долины Анауак такие дома существуют и по сей день.

В «городе», поделенном на родовые общины, этот дом мог быть построен из необожженного кирпича, скрепленного «цементом» из глины, и затем покрашен. Мы мало знаем о нем: все разрушено. Здесь ничего не осталось, в отличие от Мачу-Пикчу или Ольянтайтамбо (в 50 км к северо-западу от Куско. – Ред.)в Перу, где можно проследить эволюцию домов местных жителей от дома канчадо дворцового комплекса верховного инки. В Мексике и в стране майя остались только храмы, пирамиды, церемониальные площадки для игры в мяч; связующее звено эволюции между крестьянским домом и помпезным храмом исчезло.

Рис. 18.Кухня у ацтеков. Женщина слева размалывает зерно. Женщина справа лепит кукурузную лепешку тлашкалли. В центре расположен кумаль, на котором пекут кукурузные лепешки

Интерьер дома делился на кухню и те его части, где спали и жили. Это легко можно увидеть на фрагменте кодекса ацтеков, который дает представление о происхождении тлатоани, наследных вождей Ацкапотцалько, и содержит в себе изображение типичного ацтекского дома.

В одном конце дома находились огонь и кухня – не очаг в нашем понимании, а камни одной высоты, утопленные в глинобитный пол, в котором просто были дрова. В доме не было ни трубы, ни окон, ни очага; дым находил себе выход через щели между стеблями тростника крыши. Горящие угли женщины сгребали в кучу ночью и раздували утром своим дыханием.

Из-за того что город вырос из «плавучих садов», в нем было так же много каналов, как и в Венеции, и обычно дом простолюдина в городе своим выходом был обращен на канал. Большая часть домов, как писал Кортес, «имели только один этаж». Материалами, из которых были построены дома в зависимости от своей значимости, «были тецонтли(вулканическая порода, легко поддающаяся обработке, серовато-красного цвета) и необожженный кирпич, из которого ставили стены, обмазывая их известью, а в пригородах и по берегам острова [дома строили] из тростника и соломы, как и подобало… низшим классам». Близ многих домов имелись сады, в которых росли цветы или лекарственные растения. В каждом доме у стены имелась пристроенная парная баня или темаскаль.

Рис. 19.Темаскаль (паровая баня). Она имелась почти во всех домах ацтеков. Пар получали, выливая воду на разогретые камни или огонь

Кукурузные лепешки пекли на кухне на плоском глиняном блюде (кумаль);рядом на треногах стояли горшки для варки и лежали разнообразные деревянные ложки и другие простые приспособления для готовки. В другой части дома имелось земляное возвышение, на котором была расстелена сплетенная из травы циновка (петлатль). У самого высокопоставленного вождя в этой стране не было ничего лучше. Это удивило даже Берналя Диаса, который написал, что у ацтеков «были кровати из циновок с пологом наверху, и лучше кроватей нет, каким бы великим ни был вождь…». Пол представлял собой утоптанную землю, на которой лежала петлатльили шкура оленя. Крыши домов без окон были остроконечными или четырехскатными. Дверей не было, преградой ночной прохладе был только кусок ткани, свисавший перед дверным проемом. Одежда висела на колышках, вбитых в стены. Весла для каноэ, оружие, щиты с изображением тотема родовой общины обычно находились в храме клана, а такие семейные богатства, как нефрит, перья, бирюза, праздничная одежда, хранились в плетеном сундуке петлакалли(буквально: «домашний сундук», слово, которое для ацтека было синонимом слова «сокровище»). Столов у ацтеков не было, и мало кто пользовался стульями. У них были жаровни (см. раздел «Гончары и керамика»), чтобы не пускать в дом ночную прохладу, а для освещения – длинные смолистые сосновые лучины, которые давали мерцающий свет. Такими, с некоторыми отклонениями, зависевшими от положения человека в обществе, были дома простых индейцев.

Ритмы дня и ночи

«Я должен действовать, потому что я живу» – таковы были первые слова гомункулуса, когда он появился из перегонного куба Фауста.

Человек должен жить. Перед рассветом ацтеков пробуждал к жизни стук деревянных барабанов с больших храмов, а каждый маленький теокалли(пирамида с храмом наверху. – Ред.)в городе подхватывал этот сигнал. Когда появлялась Венера, утренняя звезда, – а это случалось приблизительно в четыре часа утра, – начинался день, и к утреннему шуму добавлялись трубные звуки раковин, в которые дули жрецы, и все остальные храмы откликались, поддерживая основную мелодию. Огни, которые были притушены, раздувались, и надо всем городом Мехико-Теночтитланом в безветренное небо поднимался слабый дым.

Индеец, как это делают крестьяне повсюду, вставал до восхода солнца; будь то город или сельская местность, этот инстинкт был присущ всем. Он шел в паровую баню, лил воду на разогретые камни, проходил через пар, нырял в канал независимо от того, был ли он богатым или бедным человеком, простолюдином или вождем – все ацтеки одинаково откликались на заданный ритм жизни. Даже Монтесума вставал в это же время и шел на утреннее заседание суда.

Все совершали утреннее омовение. Народ ацтеков был сравнительно чистоплотным, так как вода была доступна всем. Испанцы не могли скрыть свое удивление по этому поводу, прибыв из Западной Европы, где редко кто мылся раз в месяц. Андрес де Тапиа, спутник Кортеса, утверждал: «Монтесума принимал ванну два раза в день… и все индейцы мылись часто». Не имея свиней и жира, ацтеки не имели и мыла в таком виде, в каком мы его знаем, но у них было природное моющее средство, корни растения копаль-шокотль,которое практично мыслящие испанцы назвали «мыльным деревом» (Saponaria); эти корни давали пену и выполняли работу мыла.

Люди, которые были слишком бедны, чтобы иметь раба (тлакотли), или молодожены, у которых еще не было детей, должны были два раза в день сами готовить тесто из кукурузной муки для лепешек (тлашкалли).Простого способа не было. Сухие кукурузные зерна вымачивали, затем варили, и тогда зерно вылущивалось из оболочки; затем его размалывали на каменном метатле при помощи рифленого каменного валика. Этот способ приготовления кукурузной муки настолько старый, что описываемые предметы попадаются среди первых (а также последних) археологических находок, которые отдает земля. Пресный хлеб из кукурузной муки в форме блина пекли на плоском блюде кумаль.Это была неизменная основная пища, которую ацтеки употребляли на протяжении всей жизни. К ней добавлялись бобы, красный стручковый перец, рыба, иногда мясо. Из кукурузы делали тамале(острое блюдо из мексиканской кухни; лепешка из кукурузной муки с начинкой из мясного фарша с перцем чили, обернутая кукурузными листьями; готовится на пару. – Пер.)или атолли– кашу из кукурузы, приправленной медом и перцем чили. День начинался и заканчивался одной и той же пищей. Не было крупного рогатого скота, коз, свиней, лошадей, пока их не привезли белые люди, а значит, не было ни молока, ни сыра. Во всей Мексике не было ничего, похожего на мате, парагвайский чай. Шоколад (какао-бобы) привозили из жарких стран, и только хорошо обеспеченные люди могли его иметь. Не было никакого жира для жарки, все либо пекли, либо варили. Еду запивали слабоалкогольным напитком октли.