Гностики, катары, масоны, или Запретная вера

По сути, Ориген говорит о том, что, в то время как все другие народы управляются некими подчиненными ангелами, с народом Израиля обстоит иначе — он «часть Божья». Он был прародителем христианской религии, где тоже почитается один истинный Бог. Таким образом, Бог Ветхого Завета и есть, как на том настаивает ортодоксальное христианство, один истинный Бог.

Особенно интересным во взглядах Оригена представляется их совпадение с идеями еврейской каббалы, которая приравнивает одного истинного Бога к божественному имени YHVH, или Яхве. Каббалист тринадцатого века Иосиф Гикатила дает разъяснение: «Посланники [т. е. ангелы], направленные к этим другим народам… не могут взять себе имя YHVH… Имя YHVH… принадлежит только Израилю». Что еще более удивительно, Гикатила продолжает излагать свои взгляды, давая аллегорическое объяснение истории о Вавилонской башне, во многом совпадающее с Оригеновым. Не похоже на то, чтобы Гикатила знал работы Оригена или использовал их в своей собственной интерпретации Писания. Скорее, схожесть идей у авторов, живших в столь далеко отстоящие друг от друга исторические периоды и столь отличающихся друг от друга по своей идейнодуховной ориентации, дает возможность предположить, что часть эзотерической традиции продолжала существовать и в иудаизме, и в христианстве. Еще позднее данные идеи вновь войдут в лоно христианской традиции через саму каббалу. Джованни Пико делла Мирандола, христианский каббалист, живший в пятнадцатом веке (о нем мы поговорим в главе 6), писал: «Ни один земной король не получает наказание на земле до тех пор, пока не будет сперва унижено его небесное ополчение». Это утверждение, написанное тайным языком каббалистов, возможно, означает, что судьбы народов определяются судьбами управляющих ими духов.

Несмотря на общепризнанные ученость и благочестие Оригена, его репутация пострадала в последующие века. В конце четвертого века Отец Церкви по имени Епифаний Саламийский напал на него, объявив его источником арианской ереси (о ней будет дано разъяснение ниже). В 553 году, почти ровно через траста лет после смерти Оригена, его подвергли анафеме, то есть официально осудили, на Втором Вселенском Константинопольском соборе, а византийский император Юстиниан приказал уничтожить его работы. Это фактически положило конец авторитету Оригена в ортодоксальном христианстве, но надо сказать, что правление Юстиниана имело меньшую значимость для западной, нежели для восточной церкви, так что Оригену продолжали выказывать почтение и в Средние века. «Католическая энциклопедия» издания 1913 года подчеркивает, что «он не заслуживает того, чтобы числить его среди поборников ересей».

Почему Ориген был предан анафеме? Его учение о реинкарнации, вне всякого сомнения, давало основание для подозрений, хотя оно никогда подчеркнутым образом не отвергалось церковью. Главная причина его осуждения заключалась в том, что его учение предположительно вдохновило создателей арианской ереси в четвертом веке. Арианская ересь — если она действительно заслуживает такое именование — представляла собой доктрину, поддерживаемую богословом четвертого века Арием, гласившую, что Иисус Христос, будучи Сыном Божьим, являлся первым из творений Бога и как таковой не был единосущен Отцу. Поскольку наличествующая связь между фигурами Отца и Сына была лишь слабо прорисована в теологических построениях, существовавших до того момента, возникшие споры раскололи церковь.

Современному читателю, может быть, трудно осознать интенсивность и уровень озлобленности тех древних теологических диспутов. Однако они не ограничивались священническим кругом и привлекали внимание широких слоев населения. Об Арии следует сказать, что, помимо прочих своих талантов, он обладал способностью писать легко запоминающиеся песни. И ортодоксальные священники приходили в замешательство, слыша, как люди на улице распевают песни, замешанные на ересях Ария. Поскольку Римская империя официально стала христианской (этот процесс имел место в четвертом веке) и императоры начали входить в тесный контакт с церковной иерархией, все эти вопросы стали предметом разбирательства на высоком уровне.

Фактически именно Константин, первый христианский император, придал спорам об арианстве первоочередное значение, созвав Первый Никейский собор в 325 году. Собор постановил, что Отец и Сын оба имеют божественную природу, сформулировал догмат о Троице, ныне поддерживаемый большей частью христианского мира, и осудил Ария.

Ориген на самом деле не проповедовал арианство, но у него был эманационистский [6] взгляд на отношения между Отцом и Сыном. Иногда это называют «субординацией божественных персон». Согласно Оригену, Отец «вечно производит» Сына, пусть даже Сын не появился на свет своевременно. «Может ли кто-либо взять на себя смелость сказать, что Сын начал существовать после того, как Он ранее не существовал?» — спрашивает Ориген. Тем не менее теологам позднейшего времени эманационизм Оригена казался достаточно похожим на учение Ария, чтобы быть осужденным по ассоциации с ним.

«Субординация божественных персон» — это не единственная причина, по которой Ориген оказался в немилости. Другим его учением, осужденным последующими поколениями, явился так называемый «универсализм» — доктрина о том, что все души могут быть спасены (по крайней мере потенциально), даже находящиеся в аду. Он приводит цитату из 1-го Послания Коринфянам (15:28): «Когда же все покорит ему, тогда и сам Сын покорится покорившему все ему, да будет Бог все во всем». Ориген комментирует эти слова следующим образом: «Точно так же, как в словах о том, что Сын покорится Отцу, содержится мысль о совершенном восстановлении в своем существе каждого творения, так и слова о том, что в свой черед его враги покорятся Сыну Бога, должны дать понять нам, что тут будет иметь место и спасение этих покорившихся и восстановление в своем существе тех, кто пропал», то есть проклятых.

Всеобщее спасение возникает из представлений Оригена о божественном взыскании, в большей степени подразумевающем исправление, чем наказание или кару: «И будет так, что некоторые сразу, другие позднее, третьи даже в последние времена посредством прохождения все более строгих наказаний большой продолжительности, растягивающихся, может быть, на многие века, через эти очень суровые методы исправления обновляются и восстанавливаются в своей сущности». Для Оригена допустимо даже искупление дьявола.

Для церковников более удобна идея об «озере огненном и серном», где грешники «будут мучиться день и ночь во веки веков» (Откр 20:10). Милостивый взгляд Оригена на Страшный суд нельзя было терпеть. Это обстоятельство тоже сработало против него. Окончательный удар по Оригену связан с его интерпретацией Писания. Из всех Отцов Церкви Ориген был меньше всего привязан к идее о том, что текст Библии — истина в буквальном смысле. Возможно, увечье, нанесенное Оригеном самому себе в молодости вследствие слишком буквально воспринятых слов Христа о «скопцах, которые сделали себя скопцами для Царства Небесного», заставило его осторожно относиться к восприятию текста Священного Писания. В любом случае его компендиумные комментарии Библии в значительной степени представляли собой усилия по расшифровке ее аллегорического и символического смысла. Ориген не изобрел этот подход, им пользовался еще Филон Александрийский, еврейский философ, живший примерно в то же самое время, что и Христос, — но Ориген применил его настолько масштабно, насколько этого не делал ни один теолог ни до него, ни после.

Ориген утверждал, что Писание имеет три уровня смысла, соответствующие телу, душе и духу, — трехчастному разделению человеческой сущности согласно эзотерической доктрине. Он даже отрицал, что Писание могло быть полностью истинным на уровне буквального понимания: