Православие Римо-католичество Протестантизм Сектантство<br />(Сравнительное богословие)

3) Естественно видеть в троекратных словах исповедания Любви ко Господу противовес троекратному отречению, а в троекратных словах Господа — восстановление Петра в апостольском звании и достоинстве (Ин. XXI, 15–20). И это место Священного Писания не дает основания для папских притязаний на владычество в Церкви и, тем более, на непогрешимость. Обратим внимание наше еще и на следующее: а) Сам Иисус Христос именует Петра не его апостольским именем, а трижды называет его до-апостольским — Симон, сын Ионин, — почему? б) И Ангел говорит женам: «идите, скажите ученикам Его и Петру» (Мк. XVI, 7), ставя Петра вне учеников, — почему? А потому, что после троекратного отречения (1-ое: «не знаю и не понимаю, что ты говоришь», 2-ое: отречение с клятвой, 3-е: отречение с клятвой и божбой) от Иисуса во дворе первосвященника не стало ученика Иисусова, одного из двенадцати, Апостола Петра. Во дворе первосвященника оторвавшийся от Скалы («пэтра») — Христа камень ниспадает до простого рыбака Симона, сына Ионина; а на берегу Галилейского озера Симон, сын Ионин, постепенно поднимается, — троекратным вопросом и своим смиренным ответом, — до прежней высоты Апостола: упавший камень («пэтрос») вновь соединяется со своей Скалой («пэтра»).

Насколько всему благовестию Христову чужда идея главенства, первенства власти, в Церкви и среди Апостолов, выразительно свидетельствует беседа Иисуса Христа с сынами Зеведеевыми (Мф. XX, 21–28; Мк. X, 37–45; Лк. ХХII, 24–27). Это принцип язычников, чуждый духу Христову. «Услышавши, десять вознегодовали на двух братьев», — говорит Апостол Матфей; «И, услышав, десять начали негодовать на Иакова и Иоанна», — подтверждает Апостол Марк. Двенадцать разделились: десять вознегодовали на двух, правда не у ДВУХ, а у ДЕСЯТИ, двое ошиблись. Но негодование — это атмосфера, которой не должно быть среди двенадцати, посему Учитель со всею ясностью, со всею резкостью осуждает стремление к первенству двух из двенадцати и этим восстанавливает среди них мир.

Почему же Рим до сих пор продолжает усаживать Апостола Петра на первое место среди двенадцати? И еще вопрос: почему Рим считает преемником Апостола Петра Римского епископа, а не епископа Иерусалимского или Антиохийского? Ведь, по древнему достоверному преданию, Апостол Петр сначала играл руководящую роль в Иерусалиме, — лишь потом она перешла к Иакову; а Антиохийская Церковь, в которой верующие впервые стали называться христианами, была основана Петром. На это ответа латиняне не дают. У Оригена мы читаем: «Игнатий, второй епископ после Петра»; у Евсевия: «Петр, верховный Апостол, основав сначала свою Церковь в Антиохии, отправляется в Рим, проповедуя Евангелие; он, после Церкви в Антиохии, первым предстоятельствовал и Церкви в Риме вплоть до кончины своей». А папа Иннокентий в письме к Антиохийскому епископу Александру называет Антиохийскую Церковь «первой по времени кафедрой первого Апостола».

Было бы странно отрицать, что Апостолу Петру принадлежит некая руководящая роль в жизни христианской общины, но эта роль никак не дает оснований для притязаний римских на главенство Петра и его непогрешимость.

Да, Апостол Петр предлагает избрать двенадцатого на место выбывшего Иуды, и он говорит от имени Апостолов перед народом и перед властями, через него Дух Святый обличает и карает Ананию и Сапфиру, он первый проповедует язычникам, его речью открывается Апостольский Собор. Апостол Петр пользуется неким авторитетом среди Апостолов: он первый среди них, но не владыка над Апостолами, не начальник их, а первый среди равных, и это подтверждается следующими фактами: Апостол Петр предлагает, но избирают заместителя Иуды все Апостолы; услыхав, что самаряне приняли слово Божие, Апостолы, находящиеся в Иерусалиме, посылают к ним Петра и Иоанна; по вопросу о принятии в Церковь верующих из язычников решение выносит не Петр единолично, а собор апостольский; Петр открывает собор своей речью, но к им сделанному предложению вносит добавление Иаков, и оно принимается всеми с добавлением Иакова.

Не имеет основания и римская идея о преемственной, от Апостола Петра, папской непогрешимости, ибо НЕ МОГ передать Апостол Петр своему «преемнику» той непогрешимости в делах Истины, КОТОРОЙ и сам НЕ ОБЛАДАЛ. Мы имеем точные указания Священного Писания на то, что и сам Апостол Петр колебался в истине: тотчас после исповедания от лица всех учеников Христа Сыном Божиим Петр смущается словами Иисуса о предстоящих муках и Его крестной смерти и, отводя Иисуса в сторону, начинает возражать Ему: «Будь милостив к Себе, Господи», за что тут же получает строгий отпор из уст Христовых: «Отойди от Меня, сатана; ты мне соблазн: ибо ты думаешь не о том, что Божие, а о том, что человеческое», и это сказано НЕПОСРЕДСТВЕННО после ублажения его Христом: «Ты еси Петр…». А за этим идет его отпадение, отречение от Христа и восстановление в апостольском достоинстве.

Несмотря на некоторую руководящую роль, мы видим, что и после сошествия Святого Духа Апостол Петр не остается непогрешимым: в Антиохии он дает повод к нареканиям на него тем, что по малодушию («опасаясь обрезанных» — слова Апостола Павла) отклоняется от того решения, которое сам он вместе с другими Апостолами начертал на Иерусалимском Соборе, и получает суровую отповедь Апостола Павла. И Деяния Апостольские и вся история Церкви, хотя и учат нас с благоговейной любовью чтить подвиг и высокое служение Апостола Петра, не дают никаких оснований для теории, выводящей из этого служения Апостола притязания на владычество над Церковью его «преемника», Римского епископа. Владычество над Церковью и непогрешимость в делах веры Апостолу Петру НЕ принадлежали, иначе — как мог так дерзновенно противоречить ему в Антиохии Апостол Павел и бросить упрек в «лицемерии»? И, если Апостолу Петру принадлежало верховенство над всеми одиннадцатью, то как могли его, вместе с Иоанном, послать Апостолы в Самарию? И зачем нужен был тогда Собор Апостольский?

Характерным в развитии Ватиканом теории главенства папы является введение в римский Требник (около 1600 года) слов, согласно которым Христос якобы передал Апостолу Петру царства всего мира: «Ты еси пастырь овец, тебе Бог передал все царства мира». Евангелие НЕ ЗНАЕТ таких слов Христа Петру, эти слова были сказаны Христу искусителем: «Я дам Тебе все царства мира».

Ужасом веет от всей римской теории о главенстве и непогрешимости римского епископа.

IX. Истоки римской теории главенства и непогрешимости папы. Непогрешимость пап в свете исторических фактов

Если латинская теория о главенстве римского епископа не имеет оснований ни в Евангелии, ни в книге Деяний Апостольских, то где же искать основания этой теории? Она коренится в самом Риме, в римской психологии, и покоится на ряде ложно истолкованных исторических фактов.

После разрушения Иерусалима и падения этой древнейшей Церкви, Рим, куда с Востока и Запада, с Севера и Юга свозились и добровольно стекались тысячи тысяч исповедников — «свидетелей веры», — Рим, ставший вселенским вместилищем крови христианских мучеников, занимает особо почетное место среди апостольских Церквей, выросших на крови свидетелей Слова. «Сколь блаженна сия Церковь, — восклицает Тертуллиан, — коей все свое учение вместе с кровию своею в изобилии преподали Апостолы, где Петр страданием своим подражает Господу, где Павел увенчивается Крестителевой кончиной, откуда и Апостол Иоанн, после того как он, погруженный в кипящее масло, остался невредим, ссылается на пустынный остров». Но это обстоятельство, хотя и ставило Римскую Церковь во внимание всего христианского мира, придавая авторитет ее голосу, не присваивало ей исключительного права и исключительной привилегии заботиться о других поместных Церквях, отзываться на происходящее в них, принимать непосредственное участие в их внутренней жизни, советовать и наставлять, когда испытания и смущения посещали поместные Церкви. История свидетельствует нам о том, что и Игнатий Антиохийский писал увещания и наставления Ефесской, Смирнской, Траллийской, Магнезийской и Филадельфийской Церквям; епископ Дионисий Коринфский «распространял свою ревность по Боге не только на паству свою, но в обильной мере на верных и других Церквей, — говорит историк Евсевий, — увещая и ободряя их в связи с различными опасностями и испытаниями в вере, которые они переживали»; Ириней Лионский считал себя обязанным вмешаться в спор о времени празднования Пасхи, когда папа Виктор дерзнул на самовольную попытку «отлучить» от церковного общения всю провинцию Азии и соседних с нею Церквей; поместные Церкви в эпоху великих догматических споров принимают участие — в лице своих представителей — в догматической жизни всей Церкви вообще, осуществляя тем самым апостольское слово: «Страждет ли один член, с ним страждут все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены». Свидетельствует история и о том, что «роль вселенского учительства выпала и на долю великих Отцов — Афанасия, Василия, Григория, Илария, Кирилла и других, бывших светильниками, поставленными высоко на свещнице и светивших всем в доме — в Церкви». Во всем этом сказывалось соборное единство всех частей Церкви и общее сознание ответственности за судьбы всей Церкви. Это сознание общей ответственности за судьбы всей Церкви Христовой было действием Духа Божия, в Церкви живущего как в Теле Христовом и, через избранные сосуды, наполняющего судьбы Церкви путем соборности; это сознание общей ответственности жило и горело во всех великих светочах Церкви, борцах за чистоту и неповрежденность Веры во всем Теле церковном.