Характер и невроз

Онтическая недостаточность, однако, не только источник гедонизма (и избегания страдания), но и его следствие; ибо отождествление любви с удовольствием делает недоступным для гедониста более глубокий и богатый смысл любви, не сводящийся к сфере непосредственно доступного. Ощущению внутреннего дефицита (inner scarcity) способствует, конечно же, и отчуждение индивида от своей экзистенциально переживаемой глубины, что происходит вследствие гедонистической потребности иметь дело только с приятными переживаниями и избегать неприятных. Это ощущение подпитывается также скрытым страхом, пронизывающим описанный тип с характерной для него любезностью и мягкой услужливостью, - страхом, при котором невозможно быть самим собой. Оно поддерживаемо, кроме того, склонностью манипулировать людьми, что предполагает отторжение от естественной, от природы данной человеку эмоциональной общности с людьми (как бы ни замаскировывался этот факт), благодаря постоянной имитации общительности и дружелюбия, что является одним из элементов чарующего обаяния.

Наконец, ориентация ненасытности на духовное, эзотерическое и паранормальное, притом, что по существу она стремится этим поиском решить проблему своей онтической недостаточности, лишь увековечивает эту недостаточность, ибо, ища сущее в будущем, в отдаленном, воображаемом и потустороннем, индивид тем самым только удостоверяет свое бессилие найти ценность в настоящем и действительном.

Глава 6

Гордость и лицедействующая личность

Энеатип II

1. Суть теории, терминология и место на энеаграмме

В христианстве гордость считается не просто одним из смертных грехов, но первейшим и самым тяжелым - более фундаментальным по сравнению с остальными. В величайшем памятнике христианского ясновидения, «Божественной комедии» Данте, мы обнаруживаем Люцифера - того, кто, подстрекаемый гордостью, сказал «Я» в присутствии Единственного Сущего (Only One), - в центре Ада, представляющего собой в поэме конус, сужающийся к центру земли. Эта огромная впадина (воронка) была образована, согласно дантовскому мифу, всей тяжестью гордого ангела при падении его с неба. В согласии с религиозной ортодоксией, Данте предназначает гордости самую глубокую из адских преисподен и соответственно (следуя методу обратной последовательности грехов в Аду и Чистилище) - первый круг на уступах горы, являющейся местом очищения. На этой горе, на которую пилигримы взбираются по нависающим одна над другой террасам (в традиционно понимаемой последовательности грехов), уступ гордости лежит ниже всех, будучи ближайшим к основанию.

Чосер, писавший несколькими десятилетиями позднее Данте, в «Кентерберийских рассказах» ^[140] дал хорошую, хотя и не доведенную до конца характерологическую аллюзию на гордецов в «Рассказе священника», который представляет собой, по существу, проповедь о семи смертных грехах. Он упоминает среди «злых ветвей, произрастающих из гордости»: непослушание, хвастовство, лицемерие, презрение, надменность, бесстыдство, переполнение сердца, наглость, чрезмерную радость, нетерпение, неповиновение, самонадеянность, непочтительность, упрямство и тщеславие. Образ, возникающий из соединения этих свойств, характеризует человека, который не просто утверждает свою собственную ценность, но делает это с агрессивным самовозвышением по отношению к другим и подчеркнутым неуважением к общепринятым ценностям и авторитетам.

При всей жизненной верности, свойственной образам Чосе- ра, в нарисованной им здесь картине отсутствует целый ряд черт, свойственных характеру, главным психологическим нервом которого является гордость. Фундаментальной для такого характера является стратегия дарения - с целью как обольщения, так и возвышения в собственных глазах. «Официальной психологии», имевшей дело с энеатипом II, не удалось, как мне думается, адекватно описать столь характерное для этого типа ложное великодушие, поскольку упор при описании всегда делался на импульсивную эгоцентричность, ему свойственную, тогда как было бы более правильным говорить о взаимно дополняющих друг друга эгоцентричности и притворном великодушии. К тому же в существующих описаниях истерического характера прослеживается тенденция интерпретировать эротизм истерической личности как феномен в конечном счете сексуального происхождения, тогда как, наверно, было бы правильнее рассматривать этот эротизм в качестве средства, к которому прибегает обольстительность, инспирируемая желанием получать любовь от других.

Восприятие гордости как наиболее греховной, сравнительно с другими, человеческой склонности, возможно, и неплохая педагогическая стратегия для того, чтобы заставить задуматься гордецов над своим поведением; тем не менее у определенного направления в психологии, которое я представляю на страницах этой книги, несколько иная точка зрения на этот вопрос. Согласно протоанализу, все страсти требуют одинаково серьезного к себе отношения, и если одна из них рассматривается как более фундаментальная - вызывающая расстройство или даже психологическую смерть, - то в такой констатации не содержится указаний относительно степени греховности страстей или того, какое место им принадлежит согласно сделанному прогнозу. Позиция пункта 9-го в середине энеаграммы скорее заставляет думать, что лень можно рассматривать в качестве нейтрально-без- различной средней точки спектра страстей и что активное бессознательное, хотя оно присутствует в любом падшем уме (ballen mind), в проявлениях энеатипа IX играет ведущую роль.

Мы можем уже предварительно охарактеризовать гордость как страсть к самораздуванию (self-inflation), или же, говоря другими словами, страсть к преувеличенному представлению о самом себе.

Соответствующую фиксацию или твердое и безотчетное предубеждение, с которым связана гордость, Ичазо последовательно определял как «лесть» и «ego-flat» - имея в виду не только лесть по отношению к другим, но и лесть самому себе, самообольщение (self-flattery), неявно присутствующее в стремлении к величию. Слово «лесть» имеет то неудобство, что ассоциируется у нас с лицом, чье поведение характеризуется по преимуществу лестью, тогда как в действительности мы имеем дело с личностью, имеющей непреоборимую склонность не только к лести, но, в равной степени, и к презрению. Такой человек льстит тем, кто, благодаря тому, что они находятся рядом, удовлетворяет его гордость, и с чувством высокомерного презрения смотрит на большинство остальных людей. Больше чем кто-либо другой гордецы практикуют в своей жизни то, что Идрис Шах называл О.У.О. - «обоюдно удобными операциями» (М.С.О. - «mutual comfort operation») ^[141].

Из расположения данного типа на энеаграмме видно, что гордость занимает место в «истероидном» ее углу, имея много общего с озабоченностью собственным воображаемым образом, что, как известно, является сущностью тщеславия. О всех трех типах характера, находящихся в этом углу энеаграммы - II, III и IV, - можно с уверенностью сказать, что в них действует ошибочное ощущение присутствия «бытия» в том, что другие видят и ценят, в результате чего центром притяжения для психики данного индивида становится собственный воображаемый образ, а не его подлинное Я; этот воображаемый образ диктует поступки индивида, на нем держится его представление о собственной ценности.

Точки 2 и 4 занимают противоположное положение относительно точки 3 и подразумевают для своих типов внутренний жест соответственно расширения и сжатия собственного воображаемого образа. В то время как зависть имеет склонность к печали, гордость, как правило, находит для себя опору в благополучной внутренней атмосфере: энеатип IV - «трагик», тогда как И - «комик». Как и в других группах из характеров-антиподов нашей энеаграммы, существует определенное родовое сходство между характерами, находящимися в точках 7 и 2. Как ненасытные, так и гордые люди, как правило, мягкие, приятные в общении и сердечные; про тех и других можно сказать, что они обольстительны; и те и другие нарцистичны в самом общем смысле этого слова, т.е. получают наслаждение от самих себя. Кроме этого, оба типа импульсивны, легко оказываются во власти неожиданных и непреодолимых влечений; при этом их импульсивность для достижения своих целей искусно пользуется уже упомянутой способностью очаровывать, однако каждый из двух типов желает этого по-своему: гордый очаровывает эмоционально, ненасытный - интеллектуально.