Разнообразие человеческих миров

7. Духовная жизнь

Люди данного типа часто воинствующие материалисты, презирающие все идеалистическое как вредную выдумку. Порой смысл жизни понятен им без поисков и размышлений — это удовлетворение своих сильных влечений и радости власти. Среди эпилептоидов встречаются, несмотря на некоторую ограниченность, и духовные люди с чувством святого в душе, философскими поисками, размышлениями о жизни. Однако и в их духовных размышлениях звучит тема власти с ее многоликими гранями, стремление воевать за правду, бичуя недостатки, как видно, например, в злой сатире Салтыкова-Щедрина.

Бывает, что человек данного типа по причине воспитания или сам с годами приходит к вере в Бога. Здесь он тоже отличается сверхубежденностью в истинности своей веры, как правило, не сомневается, что попадет в рай, гневно проклинает иноверцев, уверен, что их ждет кара Небесная. Верит трудолюбиво, истово, с соблюдением всех обрядов. Бог у него получается тоже напряженно-авторитарным, как и он сам. Его Бог — неумолимый судия, карающий за грехи и крепко держащий все мироздание в своей властной руке. Мир полон крови и страданий грешников, и это правильно. Милосердие — это слабость. Эпилептоид может порой делать, что ему хочется, и Бог тут ему не помеха, наоборот, он Богом оправдывает свои грешные поступки. Такой авторитарно-напряженной верой отличался дед М. Горького, описанный им в автобиографической повести «Детство» /17, с. 68–74/.

Разумеется, касаясь духовной жизни, можно говорить лишь о типичности, определенных тенденциях, так как очень многое зависит от конкретного эпилептоида, его одухотворенности и ума.

8. Дифференциальный диагноз

Дифференциальный диагноз — это разграничение одного состояния от другого, похожего на него. В типичных случаях эпилептоида легко узнать по дисфорической злобноватой напряженности, в атмосфере которой не чувствуешь себя раскованным и невольно подбираешь слова под собеседника. От эпилептоида исходит аура напряженности, тяжеловесности, обстоятельности. Отчетливо чувствуется прямолинейность эпилептоидного мышления. В разговоре он настаивает на своем. Его мысль движется в некоем «коридоре», его трудно сдвинуть с уже занятой позиции.

«Взгляд удава на кролика», тяжелая осанка, уверенный, «впечатывающий» голос, атлетоидное телосложение, цельность характера, прямолинейная основательность рассуждений — все говорит в пользу данного характера. Если становится известно, что данный человек «озабочен» сексом, любит солидно покушать, склонен к борьбе и агрессивным разрядам (обычно это утаивается), тяжелой ревности, подозрительности, ценит в жизни надежность и толковость и испытывает антипатию к запутанным и отвлеченным рефлексивным рассуждениям, нерешительности, то диагностическое впечатление еще более усиливается.

В случае гиперсоциального эпилептоида ядро характера прикрыто слащавостью, угодливостью. Слишком много «сладенького» в человеке должно всегда настораживать. Такой эпилептоид выдает себя лакейскими манерами, вертлявостью телодвижений, чрезмерным употреблением ласкательно-уменьшительных словечек. Однако сквозь все эти наслоения ощущается дисфорично-авторитарное ядро характера. У гиперсоциальных эпилептоидов атлетоидное телосложение встречается не часто.

Эпилептоидный «рубаха-парень» бывает общительным, много шутит, но в его общительности и шутках нет обаятельной легкости, изящества, душевной симпатичности. Все в большей или меньшей степени окрашено дисфорично-прямолинейным ядром характера.

В психастеноподобном эпилептоиде сквозь застенчивость, неуверенность в себе, сомнения, высокую тревожность, душевность и доброту также просвечивает основное ядро характера. Эпилептоид данного типа и психастеник отличаются друг от друга разными «болевыми точками». Для эпилептоида главное — власть, за нее он способен драться. Он даже может благородно отказаться от власти, но потом будет страдать от ее отсутствия. Для психастеника же «болевой точкой» является чувство собственной неполноценности. Когда кто-либо нажимает на эту «точку», психастеник отступает, но иногда может дать и агрессивную реакцию. Однако эта реакция быстро истощается. В отличие от эпилептоида он не рожден быть бойцом. Властью он нередко лишь тяготится.

Следует отличать эпилептоидов от людей с другим характером, которым также присуща дисфорическая окраска настроения. Шизотипальные личности отличаются от эпилептоидов расплывчатостью мышления с элементами нелогичности, вычурности, отсутствием цельности. Шизотипальные люди могут сложно аутистически резонерствовать и не понимать чего-то очень простого, порой они сами не знают, чего хотят, что совершенно нетипично для эпилептоидов.

Органические психопаты и акцентуанты отличаются от эпилептоидов подвижностью своих аффектов, неряшливым аффективным мышлением. В них нет эпилептоидной цельности: дисфория вдруг может сходить на нет, и появляется благодушное добродушие, даже легкомыслие. Они могут быть совершенно разными, в зависимости от ситуации и настроения. Все это не характерно для эпилептоида.

9. Особенности контакта и психотерапевтическая помощь

Просьба отнестись к нижеперечисленному не как к пособию по манипуляции, а как к рекомендациям, открывающим возможность взаимодействия с людьми такого типа.

1. С эпилептоидным человеком лучше вступать в контакт, когда он относительно расслаблен, поэтому желательно выбирать нужный момент. Полезно в начале беседы выказать знак уважения, например: пожать крепко руку, отметить, как красиво и аккуратно все разложено у него на столе, доброжелательно оценить его коллекцию (эпилептоид нередко бывает коллекционером). Уважить эпилептоида имеет смысл, так как он смягчается и даже становится менее авторитарным.

2. Его нельзя грубо и резко обрывать высказываниями типа: «Все это ерунда, неправда и т. п.». Он воспримет это в качестве оскорбления, и вы станете его врагом. Он любит, когда его почтительно выслушивают и соглашаются с его словами.

3. Общаться с ним надо не задевая его достоинства и положения, без намека на то, что вы умнее. Неразумно вступать в конфронтацию. Не старайтесь противопоставить ему свою личность и ум. Как бы внешне соглашаясь с ним, можно спросить, не заинтересует ли его мнение такого-то признанного эксперта, высказанное в таком-то признанном труде. Попросите прокомментировать это мнение и, отталкиваясь от этого комментария, приступайте к серьезному разговору по существу. Биться о стену его самоуверенности смысла нет, лучше ее обойти.

4. Следует быть осторожным в шутках, особенно двусмысленных. Эпилептоид может любезно улыбнуться, но внутренне принять шутку за издевку над собой, так как самоиронии ему недостает. Сам он может шутить, в том числе и над собой, но вам лучше этого не делать. Шутите на посторонние, никак не связанные с его личностью темы.

5. Уважайте склонность эпилептоида к порядку. Без спроса не трогайте его вещи. Старайтесь быть обязательным и выполняйте то, что пообещали (он помнит ваши обещания). Эпилептоиды ценят преданность, деловитость и толковость, поэтому не расплывайтесь в мечтаниях и общих выражениях.

6. В общении с эпилептоидом лучше быть расслабленным, но не развязным, смотреть ему в глаза. Ваше напряжение и бегающий взгляд могут вызвать у него подозрение и ответное напряжение.

7. Крайне важно понять его схему жизни и кодекс чести (если таковой имеется) и учитывать это, стараясь объяснить свою мысль так, чтобы она хорошо ложилась в его представления. Также важно понять, в чем состоит его интерес, потому что он не будет делать что-либо, по его мнению, противоположное его интересу.

8. Если уж льстить эпилептоиду, то делать это нужно аккуратно, то есть опираясь на реальные факты, значимые для него. Нужно подчеркнуть эти факты и подать их в выгодном свете как результат его ума, профессионализма, целеустремленности. Он «съест» лесть, так как самоуверен, ощущает себя значительным. Но она должна быть точной и по возможности правдоподобной — иначе он может насторожиться.