Психоаналитическая традиция и современность

Угроза кастрации и страх мальчика перед возможностью наказания за инцестуозные влечения приводит к отвращению его от эдипова комплекса. Связанные с этим комплексом эротические влечения мальчика частично десексуализируются и сублимируются, то есть переключаются на социально одобренные цели. Происходит приостановление сексуального развития ребенка, что способствует началу латентного периода. В случае идеального осуществления этого процесса эдипов комплекс разрушается и упраздняется. Он как бы погибает у мальчика вследствие угрозы кастрации. Однако, если этот комплекс просто вытесняется в бессознательное и не сопровождается его окончательным разрушением, отказом от либидозной привязанности к родителям, то он продолжает существовать в подавленном виде и впоследствии может обнаружить свое патогенное воздействие на взрослого человека.

В отличие от мальчика развитие и гибель эдипова комплекса у девочки происходит, по мнению Фрейда, совсем иначе. На фаллической стадии своего психосесуального развития девочка обнаруживает у себя отсутствие того, чем так гордятся мальчики, и у нее возникает зависть к пенису. Она подмечает свой дефект, испытывает чувство малоценности и под воздействием «нарциссической раны» стремится приравнять себя к мальчикам. У девочки возникает чувство ревности и наблюдается изменение отношения к матери, которая становится виновницей того, что родила девочку без пениса. Связанная с завистью к пенису обида ведет к формированию у девочки новой установки. Она осуществляет символическое приравнивание пениса к ребенку. На этом пути она как бы утрачивает стремление сравняться с мальчиком и вместо желания обладать таким же пенисом, как у мальчика, на передний план у нее выходит желание иметь ребенка. Объектом этого желания становится отец, в то время как мать превращается в объект ревности и ненависти. Таким образом у девочки формируется эдипов комплекс.

У девочки эдипов комплекс оказывается как бы вторичным образованием. В отличие от мальчика она воспринимает кастрацию как уже свершившийся факт. Развитие эдипова комплекса происходит у нее именно под воздействием того, что ранее имела место кастрация. «Комплекс кастрации, – считал Фрейд, подготавливает эдипов комплекс, вместо того, чтобы его разрушить, под влиянием зависти к пенису нарушается связь с матерью, и девочка попадает в эдипову ситуацию как в какую-то гавань» (Фрейд, 1995, с. 381). Последующая установка на желание получить подарок от отца, то есть родить от него ребенка, сохраняется на длительный период, в результате чего девочка медленно расстается с эдиповым комплексом. В форме желания родить ребенка эдипов комплекс девочки долгое время сохраняет свою действенность и способствует подготовке женщины к ее половой роли. Преодоление этого комплекса у девочки связано с угрозой утраты родительской любви.

В соответствии с таким пониманием отличие психосексуального развития девочки от развития мальчика на фаллической стадии состоит в том, что в первом случае восприятие ребенка связано с осуществленной кастрацией, в то время как во втором случае – с кастрацией как угрозой, дамокловым мечом висящей над ребенком. Фрейд формулирует это положение следующим образом: «В то время как эдипов комплекс мальчика погибает вследствие кастрационного комплекса, эдипов комплекс девочки становится возможным и возникает благодаря кастрационному комплексу» (Фрейд, 1997), с. 556). У мальчика этот комплекс не просто вытесняется, а фактически разрушается в результате шока, вызванного угрозой кастрации. У девочки нет мотива для разрушения эдипова комплекса, так как кастрация уже оказала свое воздействие, подтолкнув ее к эдипальной ситуации. Поэтому девочка медленно изживает свой эдипов комплекс, который позднее упраздняется путем вытеснения.

Согласно Фрейду, в эдиповом комплексе завершается инфантильная сексуальность. Этот комплекс имеет важное значение для развития ребенка, поскольку далеко не безразлично, как и каким образом он попадает в эдипальную ситуацию, как и каким образом он освобождается от нее. Кто оказывается не в состоянии нормальным образом пройти эдипову фазу психосексуального развития, тот заболевает неврозом. Вместе с тем на основе этого комплекса возникает, как полагал Фрейд, человеческая культура, связанная с соответствующими нормами поведения и запретами на инцест. В эдиповом комплексе совпадают начало религии, нравственности, морали, социальных институтов общества и искусства.

Рассмотрение эдипова комплекса осуществлялось Фрейдом как на онтогенетическом уровне развития, то есть психосексуального развития человека, в особенности ребенка, так и на уровне филогенетического развития, то есть развития человеческого рода, человечества. Последний вопрос подробно освещался в его работе «Тотем и табу. Психология первобытной культуры и религии» (1913).

Опираясь на исследования Аткинсона, Ч. Дарвина и Р. Смита и выдвинутые ими гипотезы о переходе первобытной орды к последующим социальным ступеням развития человечества, Фрейд придерживался следующих взглядов, связанных с возникновением эдипова комплекса. Когда-то на ранних ступенях развития человечества существовала первобытная орда, которой правил сильный и свирепый отец. Благодаря своей силе первобытный отец осуществлял свою власть над всеми женщинами и детьми. Если сыновья начинали проявлять свои сексуальные чувства по отношению к принадлежащим ему женщинам, то он изгонял их из орды или кастрировал. Но однажды изгнанные из орды братья объединились, убили и съели своего отца. Так, благодаря отцеубийству, был положен конец отцовской орде.

Сыновья завидовали своему праотцу и боялись его. В акте поедания убитого они осуществили отождествление со своим праотцом. До отцеубийства объединившиеся между собой братья находились во власти противоречивых чувств, аналогичных тем, которые имеются у детей и невротиков. Они любили его, восхищались силой отца, но одновременно ненавидели его и хотели устранить, так как он мешал реализации их сексуальных влечений и властных желаний. Совершив отцеубийство, утолив свою ненависть и осуществив в совместной трапезе желание отождествиться с праотцом, братья подпали под власть усилившихся к тому времени чувств любви и привязанности. Это привело к раскаянию и сознанию вины, что послужило основанием для последующего недопущения убийства тотема – заместителя отца и для отказа от освободившихся женщин.

Запрет на отцеубийство и инцест совпал с вытесненными желаниями эдипова комплекса. Оба преступления стали рассматриваться как такие злодеяния, недопустимость которых составила предмет особой заботы в примитивном обществе. «Общество покоится теперь на соучастии в совместно совершенном преступлении, религия – на сознании вины и раскаянии, нравственность – отчасти на потребностях этого общества, отчасти на раскаянии, требуемом сознанием вины» (Фрейд, 1998, с. 512).

В понимании Фрейда отголоски древних преступлений, связанных с отцеубийством и инцестом, находят свой отклик в психике современного человека. В процессе своего психосексуального развития ребенок фактически повторяет историю развития человеческого рода. Отцеубийство и инцест были в древности физической реальностью. В современном мире, не будучи физически действенными, они тем не менее вошли в плоть психической реальности. Как и древний человек, ребенок испытывает амбивалентные чувства к своим родителям, в рамках которых на фаллической стадии развития возникает эдипов комплекс. Этот комплекс как бы вновь воспроизводит в психике ребенка то, что некогда было реальным событием. И если реальные события далекого прошлого привели к возникновению нравственности и социальности в человеческом обществе, то точно так же развитие и изживание эдипова комплекса в рамках психической реальности, отражающей известную долю исторической действительности, осуществляется таким образом, что ребенок начинает вбирать в свой внутренний мир нравственные и социальные ценности, приобщение к которым способствует превращению ребенка во взрослого человека.