Нераскрытые тайны гипноза

Пьер Жане пишет о естественной сомнамбуле, которая, будучи почти глухой, ничего не чувствующей и не видящей в обычный период времени, в состоянии искусственно вызванного сомнамбулизма слышит и проявляет тонкое чувство осязания и способность видеть даже в темноте (Жане, 1913, с. 125).

Сомнамбула одарена утонченным чувствованием. Пьер Жане внушает сомнамбуле, что она видит портрет на абсолютно белом листе бумаги, взятом только что из вновь открытой пачки. Затем смешивают этот лист со многими другими, предварительно незаметно пометив его на обратной стороне. Сомнамбула почти всегда находит в пачке показанный ей лист и держит его в положении, в котором он ей предъявлялся. Это показывает, что она узнает его по таким мелким характерным признакам, которые недоступны обычному человеку (Жане, 1913, с. 142).

Кроме Жане и Шарко этот же опыт многократно проделывал и Ж. Б. Люис из парижского госпиталя Шаритэ. Последний брал пачку стандартной бумаги и на обратной стороне одного из листов делал едва различимую пометку, чтобы самому отличить его от остальных. Затем он уверял Эстер, что на этом листе изображен портрет одного ее знакомого. Она видит портрет этого человека, радуется, что теперь у нее есть его фотография. После чего Люис смешивает листы. Но как бы тщательно он это ни делал, она всегда находит портрет.

В другом опыте Люис дает Эстер очки с темными стеклами, за которые закладывает толстый слой ваты, и уверяет ее, что надеты увеличительные стекла. Она в восторге восклицает:

— Как теперь все хорошо видно!

— Читайте! — приказывает Люис, подавая ей утренний номер «Soleil».

Эстер бегло читает отчет о бюджете, представленный в сенат (Яковлев, 1888).

Из всего перечисленного мы можем заключить, что искусственные сомнамбулы обладают чрезвычайной остротой чувств, как будто вся их нервная деятельность сконцентрирована в одном органе, который в данный момент участвует в эксперименте. Это позволяет в некотором смысле истолковать довольно много явлений, которые казались загадочными и непонятными и эксплуатировались на все лады. Так, необычайная тонкость осязания и мышечного чувства, совершенно неприметная в бодрствующем состоянии, но резко проявляющаяся у сомнамбул, проливает свет, почему они могут обходиться без помощи зрения.

Парестезия

В гипносомнамбулизме легко добиться притупления, обострения или отключения слуха, зрения, обоняния, осязания. Английский ученый Руссель Рейнольд в 1869 году впервые указал на «возникновение двигательных и чувственных извращений реакций под влиянием идеи. Сомнамбул может держать в руке пылающий уголь, но чувствовать, что в руке у него лед, в том случае, если будет думать о кавказском леднике; и, наоборот, он может, не цепенея от холода, купаться в декабрьском снегу, представляя себе жару воображаемого лета» (цит. по: Карпентер, 1886).

Внушением в гипносомнамбулизме можно разъединить интеллект и эмоции (разум и сердце). В результате получим парадоксальную ситуацию: чувство радости будет возникать при горестных событиях и, наоборот, грусть, тоска, отчаяние — при ощущении радости. Сомнамбула плачет, когда смешно, и смеется, ощущая горе.

Влияние внушения на органы чувств изучалось учеными всесторонне. Было установлено, что в опущенной в ледяную воду руке после внушения «Тепло» сосуды расширяются, а бурная дыхательная реакция сменяется меньшей амплитудой с более редкой частотой. И наоборот: расширяющиеся сосуды находящейся в теплой воде руки на внушение «Холодно» сужаются. Соответственно меняется характер дыхания.

У испытуемой К. И. Платонова, Шаповаловой, в бодрствующем состоянии и в гипносомнамбулизме неизменно возникала резкая эмоциональная реакция отрицательного (оборонительного) характера, сопровождавшаяся появлением на глазах слез в ответ на вдыхание запаха нашатырного спирта. После императивного внушения: «Это не спирт, это фиалки!» — ее реакция резко изменилась, и она вдыхала нашатырный спирт полной грудью. При этом брюшные рефлексы исчезли (Платонов, 1957).

Эксперименты по извращению вкусовой чувствительности считаются хрестоматийными. Учеными было проведено множество опытов, в которых появлялись вкусовые ощущения при отсутствии соответствующего раздражителя. Например, внушалось: «Вы едите соленое, кислое, горькое и т. д.». В это время предлагались противоположные по вкусу продукты.

Ван дер Вельден (1926) внушил загипнотизированному, что тот съел большое количество мнимого сахара, и вызвал у него сахарный диабет. Нильсену и Геерт-Юргенсену также удалось получить увеличение сахара в крови, когда они внушили загипнотизированному, что он пьет не воду, а густой раствор сахара. Сдвиг в противоположную сторону вызвал психиатр Юрий Александрович Поворинский (1895–1965), внушая: «Вы пьете дистиллированную воду!» В действительности был выпит концентрированный сахарный раствор. Результат оказался неожиданным: содержание сахара в крови не только не повысилось, но, наоборот, в первую треть опыта резко уменьшилось по сравнению с исходным (Поворинский, 1934).

Внушением можно освободить от действия алкоголя и, наоборот, вызвать его действие. Первым, кто внушением устранил реальное опьянение, был Крафт-Эбинг. Он дал Ирме выпить ликер, внушая, что это вода. К. И. Платонов совместно с психологами А. Н. Мацкевич (1931), М. С. Лебединским (1941) и Е. Н. Козис (1951) развил эти опыты. Пяти испытуемым было внушено: «После пробуждения выпьете минеральную воду». Фактически они выпили 200 мл крепкого 20-градусного портвейна. Никаких внешних признаков опьянения, возникавших у них ранее после принятия алкоголя, не отмечалось. Это подтверждалось исследованием вегетативных реакций и поведением испытуемых.

Профессор А. И. Сумбаев провел аналогичные опыты и при обследовании испытуемого не обнаружил признаков опьянения: пульс, давление, дыхание были в норме. При эксперименте обратного порядка (употреблено внутрь 200 мл 20-градусного портвейна, фактически было выпито такое же количество чистой воды) обследование указывало на изменения, соответствующие алкогольному опьянению. При этом внешнее поведение исследуемых, их вегетативные реакции, данные экспериментально-психологического обследования указывали на изменения, соответствующие таковым при реальном воздействии алкоголя, вплоть до электрокардиографической картины (Сумбаев, 1946). Но это не предел. Так, А. О. Долин купировал действие токсичных доз морфина (Долин, 1948).

С. Фогель и А. Гоффер описывают случай, когда внушением удавалось снизить токсические явления, вызванные приемом препарата ЛСД-25. Спустя три недели эти авторы полностью воспроизвели синдром интоксикации данным препаратом с последующим его устранением тем же путем (Fogel, Hoffer, 1962, p. 11–16).

Врачи Маркус и Сальгрен в стокгольмской нервной клинике внушением ослабили влияние на вегетативную нервную систему адреналина, атропина, пилокарпина, а также им удалось снизить воздействие инсулина на содержание сахара в крови больного диабетом. Это произошло путем внушения, что впрыскивается вода, в то время как фактически имела место инъекция одного из перечисленных веществ (Marcus, Sahlgreen, 1923).

Ленинградский психоневролог Т. А Гейер сообщает об экспериментах, в которых сомнамбул вместо слабительного получал опий или вместо средства, вызывающего запор, — касторовое масло. В результате наступало не закономерное медикаментозное, а именно суггестивное действие.

Московские ученые 2-го Мединститута под руководством профессора Д. И. Шатенштейна изучали влияние внушения на органы слуха. Испытуемому было внушено, что с включением света или при звуке упавшей спички он услышит очень сильный звук — пушечный выстрел. Проверка показала, что после «выстрела» чувствительность слуха снизилась очень резко — в среднем от 8 до 20 децибел, то есть произошло оглушение, контузия (Шатенштейн, 1935). Другой опыт является еще более демонстративным. В бодрствующем состоянии внушалось: «Заснете при сильном стуке молотком по железу!» Этого было достаточно, чтобы почти одновременно с ударом молотка возник сон. Запись на барабане кимографа отметила уплощенное поверхностное дыхание (там же). Известный психиатр В. В. Срезневский утверждает, что при внушенной глухоте даже выстрел из револьвера у самого уха сомнамбулы не вызывает дыхательной реакции (Срезневский, 1926).