Между живой водой и мертвой. Практика интегративной гипнотерапии

Оксана (после паузы): Вы знаете, я отключаюсь.

Терапевт: Отлично. Я только хотел сказать, что ваше прошлое сейчас тоже в каком-то углу валяется, и вы от него тоже уже отключаетесь. Мне кажется, что, может, проблема вообще в другом. Вот вы говорите, что прошлое так глубоко, и это такой якорь, который к вам привязан, а может, наоборот, вы от него отключаетесь и забываете, кто вы такая, откуда вы взялись, и нет у вас никакого прошлого, никаких ощущений. И ничего вас на этой грешной земле не держит. Как если бы между вами и вашим прошлым холодильник поставили, и вы его не чувствуете. И когда вы говорите, что это прошлое вас так тяготит, может, дело в другом, может, вы от него так отключаетесь, что не можете даже войти в контакт с этим прошлым.

Оксана: Вы знаете, я вспоминала прошлое по тем фактам, что мне сопутствуют в жизни…

Терапевт: Но если вас от этого прошлого такая стена ледяная отделяет, вам нужно специально, чтобы к этому прошлому хоть как-то пробиться, чтобы себя человеком почувствовать, вспоминать какие-нибудь особенно неприятные, горестные моменты. И кажется, что эти неприятные, горестные моменты и составляют все ваше прошлое. А если просто вспоминать такие обычные, милые детские моменты, то…

Оксана: Но больше вспоминается негативное…

Терапевт: Конечно, если стена такая холодная. Надо же через нее как-то пробиваться.

Оксана: Мне хочется пробиться.

Терапевт: Значит, вы признаете наличие стены.

Оксана: Конечно.

Терапевт: Уже хорошо.

Оксана: Я, может быть, не могла об этом сказать так, чтобы вы поняли… Но так оно и есть…

Терапевт: Видите, я понял.

Оксана: Я, например, сейчас живу с сестрой. И она в нашей паре – мама, а я – папа.

Терапевт: Вы, что живете, как кошка с собакой?

Оксана: Нет, мы очень хорошо живем. Но пришли к мнению. что нам пора расстаться, иначе мы друг от друга не отделимся никогда. У нас пара, у нас просто семья. Зачем же нам кто-то еще нужен?

Терапевт: А дети будут?

Так же, как и отношения с матерью, ее отношения с сестрой в каком-то смысле симбиотические. Оксана, с одной стороны, не может отделиться от человека, с другой стороны, она слишком страстно с этим человеком враждует. Слишком высокие страсти не оставляют места для более холодных, более разумных отношений. Это тема очень тесной семьи, которая оборачивается темой полного одиночества.

Оксана: В том-то и дело. В этом браке вряд ли.

Терапевт: Почему? Что мешает?

Оксана: Кого-то привлекать придется.

Терапевт: А что мешает? А привлекать для кого – для нее или для вас?

Оксана: В этой семье детей не может быть. Потому что там все выжжено, там ничего не может быть. Может быть, дружба, но для того, чтобы была дружба, что-то нужно создать.

Терапевт: А сестра на вас похожа?

Оксана: Нет, мы абсолютно разные.

Терапевт: А чем она от вас отличается?

Оксана: У нее совсем другая внешность, и она только недавно школу закончила.

Терапевт: М-да-а… Так она совсем маленькая?

Оксана: Ну почему, совершеннолетняя.

Терапевт: А чем она занимается?

Оксана: Сейчас ничем не занимается.

Терапевт: Классно жить, ничем не занимаясь.

Оксана: У нее женская роль в семье, она денег не зарабатывает.

Терапевт: Понятно. Хорошо, как мы будем все это вместе скреплять? Обезьянку, девочку с рогаткой…

Оксана: Не надо рогатку, не хочу.

Терапевт: А куда ж ее девать? Вы все хотите выгнать кого-то из себя, из своей семьи. То эти несчастные, лежащие за ледяной стеной чувства к прошлому, то эту девочку с рогаткой, то ту, которая смеется, то ту, которая плачет…

Оксана: Я хочу искренне поверить в то, что за этим прошлым стоят хорошие намерения…

Терапевт: Какие же хорошие намерения, если вы рассказываете про свою семью примерно так: была ведьма бабушка, родила ведьму маму, ведьма мама родила ведьму меня, я тоже хочу родить какую-нибудь ведьму. Вот так вы рассказываете о своем прошлом, о своем настоящем и о своем будущем.

Оксана: Ничего подобного.

Терапевт: Как, ничего подобного?

Оксана: Я рассказывала несколько другие вещи.

Терапевт: Не слишком другие.

Оксана: Я старалась переключиться на детские впечатления… Какой смысл был приходить сюда и делать вид, что я такая правильная…

Терапевт: А кто сказал, что вы правильная?

Оксана: Есть такое мнение. Мне все говорят, что у тебя «комплекс правоты, все ты делаешь по порядку, на все у тебя есть рецепты».

Терапевт: Скажите, вы легко картинки представляете?

Оксана: Не очень.

Терапевт: А цвета легко?

Оксана: Не очень.

Терапевт: Вы знаете, если бы вы не были такой упрямой, вы могли бы легко учить иностранные языки.

Оксана: А я легко учу иностранные языки. Вернее, начинаю их учить легко…

Терапевт: Начинать каждый может.

Оксана: Да, у меня действительно есть модель незавершенности.

Терапевт: И на сколько вы выучили язык?

Оксана: Я могла читать и писать.

Терапевт: Да-а-а… А какой вы язык выучили?

Оксана: Немецкий, это тот язык, с которым я работаю. А второй – испанский. Еще японский начинаю учить… Вы знаете, я опять возвращаюсь к этой двойственности…

Терапевт (перебивает): Почему к двойственности, почему не к тройственности?

Оксана (продолжает):…я порой ловлю себя на мысли, что мне нравится быть одной, и я не хочу, чтобы кто-то был рядом.

Терапевт: И хорошо.

Оксана: Но я уже устала от этого, мне уже надоело заботиться о сестре.

Терапевт: Выгоните ее.

Оксана: Куда я ее выгоню? Суть не в том, чтобы выгнать…

Терапевт: У нее же женская роль, она найдет кого-нибудь еще, кто бы о ней заботился.

Оксана: А мне что, искать другого человека, о котором я буду заботиться?

Терапевт: Не знаю. Вам же хорошо, когда вы одна, у вас внутри целая коммунальная квартирка, зачем вам еще кто-то? С этой коммунальной квартиркой разобраться бы. Выделить бы каждому по комнате, и чтобы в кухне один другому в суп тертое стекло не сыпал. Вот это сверхзадача. Зачем вам еще какие-то люди, кто будет соваться в такие сложности? Знать бы, у какой головы какое настроение, какая шипит, какая бурчит, какая кусается… Сейчас будем опускать вас в мертвую воду, чтобы все персонажи друг с другом слились. Но у них же у всех своя голова, их же нельзя вместе сплавить? Вдруг не получится полного сплава? Может, надо сначала их как следует отделить друг от друга, развести в разные стороны? Вы же все-таки не сиамский близнец? Хотя, может быть, и сиамский. У вас же одна часть одно чувствует, другая часть – другое. Получается, что вы в каждый момент как бы с одной своей частью связываете себя, а все остальные части для вас лишние. Проходит время, а вы в другую часть переселяетесь.

Оксана: Вы хотите, чтобы я вам ответила на этот вопрос? Я не знаю.

Терапевт: Я хочу, чтобы мы с вами это обсудили. Я вам высказываю свои гипотезы, вы с ними время от времени соглашаетесь, время от времени не соглашаетесь. Когда вы ставите вопрос «Что сделать?», я вас спрашиваю, что вы имеете в виду: какие-то части уничтожить, заставить их договориться друг с другом или сплавить их все вместе ради какого-то высшего единства?

Оксана: Хорошо, я хочу попрощаться с обиженным ребенком или…

Терапевт: Что такое «обиженный ребенок»? Что это за конструкция такая?

Оксана: Это моя конструкция.

Терапевт: Обиженный ребенок – это обезьянка или девочка с рогаткой?

Оксана: Это я в детстве. Когда начался процесс ухода в себя. Просто я поняла, что меня не понимают родители…

Терапевт: Покажите мне человека, которого понимают родители.

Оксана: Я не хочу говорить за всех.

Терапевт: Тогда почему вы думаете, что если вас не понимают родители, это ненормально?

Оксана: Если я реагирую так, то это ненормально по природе человеческой.

Терапевт: Кто это я?