Общественное мнение

Если это так, то при разработке принципа информационного обеспечения (intelligence principle) будет найден способ преодоления главной проблемы самоуправления — проблемы оперирования невидимой средой. Эта проблема в любом самоуправляющемся обществе делала невозможным примирение его потребности в изоляции с необходимостью широких контактов; сочетание независимости и индивидуальности внутренних решений с безопасностью и широкой координацией; обеспечение эффективного лидерства, лишенного жертвенности; достижение полезных общественных мнений, не претендующих на универсальность представлений по всем актуальным вопросам. Поскольку не существовало способа достижения общих представлений о невидимых событиях, общих мерок для оценки отдельных действий, то единственным образом демократии, который работал хотя бы теоретически, был образ, основанный на изолированном сообществе людей, чьи политические способности были ограничены, в соответствии с известной максимой Аристотеля, их полем зрения.

Сейчас появился способ выхода из этого положения, способ достаточно сложный, но все-таки надежный. Фактически, это тот же самый способ, что позволил гражданину Чикаго (зрение которого не лучше, чем зрение афинянина) увидеть и услышать то, что происходит на далеком от него расстоянии. Сегодня это стало просто, завтра будет еще проще, после того как в осуществление этого дела будет вложено еще больше труда, когда будут уменьшены разрывы между воспринимаемой средой и средой, предпринимающей необходимые действия. Когда это будет сделано, федерализм будет все чаще работать на основе согласия и все реже — на основе принуждения. А поскольку федерализм — это единственный возможный метод достижения союза самоуправляющихся групп [400], маятник федерализма качается либо в сторону централизации, либо в сторону местной анархии, если государственный союз не основывается на правильно понятых и общепринятых представлениях о вопросах, имеющих федеральное значение.

Никакая система выборов, никакие манипуляции отдельными территориями, никакие изменения в системе собственности не доходят до корней проблемы. Вы не можете добиться от человеческих существ большей политической мудрости, чем та, которой они наделены. И ни одна реформа, какой бы сенсационной она ни была, не является подлинно радикальной, если она целенаправленно не обеспечивает способа преодоления субъективизма человеческого мнения, основанного на ограниченности индивидуального опыта. Существуют системы управления, голосования и представительства, которые достигают своих целей лучше, чем другие. Но, в конце концов, знание должно исходить не от сознания, а от среды, с которой имеет дело это сознание. Когда люди действуют исходя из принципа обеспечения информацией, они занимаются поиском фактов, на которых можно основывать решения. Когда они игнорируют этот принцип, то погружаются в самих себя и обнаруживают только то, что содержится в них самих. Они развивают собственные предрассудки, вместо того чтобы увеличивать свои знания.

Глава 27

Обращение к общественности

В реальной жизни никто не действует исходя из того, что в его распоряжении находится общественное мнение по любой социальной проблеме, хотя этот факт обычно замутнен, если человек считает, что данной социальной проблемы не существует, поскольку по поводу этой проблемы у него нет никакого мнения. Но в теории нашей политики мы продолжаем думать более прямолинейно, чем лорд Брайс, который заметил, что «действие Мнения непрерывно» [401], даже если «его действие… связано только с общими принципами» [402]. Именно потому, что мы пытаемся думать о себе как о людях, мнения которых представляют собой континуум, и при этом плохо представляем себе, в чем состоит этот пресловутый общий принцип, на нас нападает страшная зевота, как только мы наталкиваемся на рассуждение, анализ которого требует чтения отчетов правительства, ознакомления со статистикой, схемами и графиками. Ведь все эти данные столь же запутаны, сколь и узкопартийная риторика, но гораздо менее занимательны.

Очень мало внимания уделяется любой концепции, в которой предполагается, что все граждане государства, изучив публикации всех информационных отделов, разберутся в ситуации и захотят решать те вопросы, которые никогда не вписываются ни в один общий принцип. Я не делаю такого предположения. Прежде всего, информационный отдел — это инструмент для человека дела, представителя народа, готового принимать решения, знающего свое дело. Поскольку этот отдел помогает им понять среду, в которой они работают, то их действия становятся видимыми. Тем самым они становятся более ответственными перед общественностью.

Таким образом, цель состоит не в том, чтобы нагрузить каждого гражданина экспертными мнениями по всем вопросам, а в том, чтобы перенести этот груз на ответственное лицо. Система обеспечения информацией играет роль источника общих сведений, а также средства контроля над ежедневной прессой. Но это ее вторичная роль. Ее главная задача состоит в том, чтобы помогать органам управления как в политике, так и на производстве. Спрос на помощь экспертов — бухгалтеров, статистиков, секретарей и т. п. — исходит не от общественности, а от людей, занимающихся общественными делами, которые уже не могут вести их методом эмпиризма. По своему предназначению и в своем идеале это в большей мере инструмент лучшей организации общественных дел, чем инструмент лучшего понимания, как плохо эти дела ведутся.

Отдельный гражданин, выступая как частное лицо или независимый избиратель, не будет разбираться в подобных документах. Однако с этим неизбежно сталкивается участник дискуссии по актуальной проблеме, член законодательного комитета или производственного совета. Отдельный гражданин, заинтересованный в данном конкретном деле, может, как это часто сейчас происходит, присоединиться к какому-нибудь добровольному обществу, которое нанимает специальных людей для изучения документов и проверки деятельности чиновников. Этот материал будет изучен газетчиками, специалистами и политологами. Но у постороннего — а каждый из нас является посторонним по отношению практически ко всем сторонам современной жизни — нет ни времени, ни желания, ни интереса, ни специальных средств для того, чтобы вынести свое суждение по какому-то вопросу. Управление текущими делами общества должно быть возложено на людей, которые видят общественные дела изнутри и работают в соответствующих условиях.

Широкая общественность может судить о том, являются ли эти условия соответствующими, только на основании оценки результата и процедуры до того, как событие имело место. Общие принципы, обеспечивающие непрерывность действия общественного мнения, являются, в сущности, принципами оценки процедуры. Посторонний может попросить экспертов сказать ему, были ли релевантные факты правильно рассмотрены; причем в большинстве случаев он не может сам решить, что релевантно и что заслуживает внимания. Посторонний может, вероятно, оценить, внимательно ли выслушали группы людей, заинтересованных в принятии данного решения; а если состоялось голосование, то было ли оно честным, и, вероятно, его заинтересует, был ли его результат честно принят. Он может следить за процедурой оценки ситуации, когда новости свидетельствуют о том, что за ней следить необходимо. Он может поднять вопрос, является ли сама процедура правильной, если ее результаты раз за разом противоречат его идеалам хорошей жизни [403]. Но если он будет стараться в каждом случае заменить собою процедуру оценки, выводить на сцену Общественное Мнение, подобно тому, как автор пьесы в критический момент развития событий вводит спасающего положение доброго дядюшку, он совершенно запутается. Он не сможет мыслить последовательно ни в одной ситуации.