Психология
Психология читать книгу онлайн
В ряду основателей психологической науки заметная роль принадлежит американскому философу и психологу Уильяму Джемсу (1842–1910). В основу настоящего издания положена книга «Психология», вышедшая в 1922 г. Многие из развитых Джемсом представлений не просто составляют часть истории психологии, но подчас помогают понять ее настоящее, глубже исследовать, например, природу личности, ее самосознание. Для психологов и читателей, интересующихся проблемами психологии.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Существо, руководимое в своей деятельности немногочисленными инстинктивными импульсами или немногочисленными практическими и эстетическими интересами, будет обладать возможностью диссоциировать весьма немногие свойства и в лучшем случае будет одарено ограниченными умственными способностями; существо же, наделенное большим разнообразием интересов, будет обладать высшими умственными способностями. Человек, как существо, одаренное бесконечным разнообразием инстинктов, практических стремлений и эстетических переживаний, доставляемых каждым органом чувств, в силу одного этого должен обладать способностью диссоциировать свойства в гораздо большей степени, чем животные, и согласно этому мы находим, что дикари, стоящие на самой низкой ступени развития, мыслят неизмеримо более совершенным образом, чем самые высшие животные. Разнообразие интересов ведет, сверх того, к варьированию опытов, накопление которых становится почвой для деятельности закона диссоциации при изменении окружающей обстановки, о чем мы говорили на с. 125.
Помощь, которую оказывают нам при мышлении ассоциации по сходству. Не лишено также вероятия, что ассоциации по сходству, высшие ассоциации у человека, играют важную роль при различении свойств, связанных с процессами мышления наивысшего порядка. Значение этих ассоциаций настолько велико для мышления, а мы говорили о них так мало в главе «Различение», что теперь необходимо остановиться на них подробнее.
Что вы делаете, читатель, когда хотите точно определить сходство или различие двух объектов? Вы с наивозможно большей быстротой переносите ваше внимание то на один, то на другой предмет. Быстрая поочередная смена впечатлений в сознании выдвигает, так сказать, на первый план сходство и различие объектов, которые навсегда ускользнули бы от нашего внимания, если бы поочередное восприятие впечатлений разделялось большими промежутками времени. Что делает ученый, отыскивающий скрытый в данном явлении принцип или закон? Он преднамеренно перебирает в уме все те случаи, в которых можно найти аналогию с данным явлением. Заполняя одновременно всеми аналогиями свой ум, ученый обыкновенно оказывается в состоянии выделить в одной из групп этих аналогий ту особенность, которую он не мог определить, анализируя каждую из них в отдельности, несмотря даже на то, что в его минувшем опыте этой аналогии предшествовали все остальные, с которыми она теперь одновременно сопоставляется.
Наши примеры показывают, что для диссоциации свойств простая повторяемость явления в опыте при различной окружающей обстановке еще не дает достаточного основания. Нам нужно нечто большее: именно необходимо, чтобы все разнообразие окружающих обстановок возникло перед сознанием сразу. Только тогда искомое свойство выделится из среды других и займет отдельное положение. С этим немедленно согласятся все, изучавшие «Систему логики» Дж. Ст. Милля и познакомившиеся с практическим применением «наведения», с «четырьмя методами опытного исследования»: методом согласия, различия, остатков и сопутствующих изменений. В каждом из них мы имеем ряд аналогичных случаев, среди которых искомое свойство может нам попасться и сосредоточить наше внимание.
Из сказанного ясно, что всякий ум, в котором способность образовывать ассоциации по сходству сильно развита, есть ум, самопроизвольно образующий ряды подобных аналогий. Пусть А есть данный конкретный факт, в котором заключается свойство m. Ум может вначале вовсе не замечать этого свойства n. Но если А вызывает в сознании В, С, D и Е — явления, сходные с А в обладании свойством m, но не попадавшиеся по целым месяцам в опыте животному, воспринимающему явление А, то, очевидно, эта ассоциация сыграет в уме животного такую же роль, какую играло в уме читателя преднамеренное быстрое сопоставление впечатлений, о котором мы только что говорили, или в уме исследователя— систематический анализ аналогичных случаев, и может повести к выделению m путем абстракции.
Это само собой ясно и неизбежно заставит сделать вывод, что после немногочисленных сильнейших влечений, связанных с практическими и эстетическими интересами, ассоциация по сходству преимущественно помогает нам вскрывать в данном явлении те специфические свойства, которые, будучи раз подмечены и названы нами, рассматриваются как основания, сущности, названия классов и средние термины в логическом доказательстве. Без помощи ассоциаций по сходству преднамеренные умственные операции ученого были бы невозможны, так как он не смог бы сгруппировать воедино аналогичные случаи. В высокоодаренных умах эти процессы совершаются непредумышленно: аналогичные случаи самопроизвольно группируются в голове, явления, отделенные в действительности друг от друга огромными пространствами и временными промежутками, объединяются в таких умах мгновенно, и, таким образом, среди различия окружающих условий обнаруживаются общие всем явлениям свойства, которые для ума, руководимого одними ассоциациями по смежности, остались бы навсегда недоступными.
Рис. 18
Описанный нами процесс изображен схематически на рис. 18. Если m в данном представлении А вызывает в нашем уме В, С, D и Е, которые сходны с A в том, что обладают все свойством m, и притом вызывает их в быстрой последовательности одно за другим, то m, ассоциируясь почти одновременно со столь различными окружающими условиями, выделится из среды и обратит на себя наше особое внимание.
Если читатель вполне уяснил себе мою мысль, то он, наверное, будет склонен думать, что умы, в которых преобладает ассоциация по сходству, благоприятствующая выделению общих свойств, наиболее способны к мышлению в строгом смысле слова, умы же, не проявляющие наклонности к такому мышлению, по всей вероятности, располагают почти исключительно ассоциациями по смежности.
Все согласны в том, что гении отличаются от обыкновенных умов необычайным развитием способности к ассоциациям по сходству. Установление этого факта — одна из крупнейших психологических заслуг Бэна. Указанное свойство наблюдается у гениев не только в области мышления, но и в других областях психической деятельности.
Умственные способности животных. Ум гения находится в таком же отношении к уму простого смертного, в каком ум последнего — к умственным способностям животных. Не лишено вероятия, что животные, в противоположность людям, не возвышаются до образования общих концептов и почти не имеют ассоциаций по сходству. Мысль животных, вероятно, переходит от одного конкретного объекта к другому, обычно следующих в опыте друг за другом с гораздо большим однообразием, чем у нас. Другими словами, в их уме преобладают почти исключительно ассоциации идей по смежности. Но поскольку можно было бы допустить, что животное мыслит не ассоциациями конкретных образов, а путем отвлечения общих признаков, постольку пришлось бы признать животное мыслящим существом, употребляя это выражение совершенно в том же смысле, в каком мы применяем его к людям. В какой мере такое допущение возможно — трудно сказать. Известно только, что животные, наиболее одаренные умом, поневоле руководствуются отвлеченными признаками; выделяют ли они сознательно эти признаки из конкретных образов, или нет — другой вопрос. Животные относятся к объектам так или иначе, сообразуясь с тем, к какому классу последние принадлежат. Для этого необходимо, чтобы животное обращало внимание на сущность класса, хотя бы последнее и не было отвлеченным понятием. Одна вещь — конкретный индивидуальный факт, в котором внимание не направлено особенно ни на какую сторону, другая вещь — отчетливо понятое свойство, выделенное особым названием из совокупности остальных атрибутов данного предмета. Но между совершенно непроанализированным конкретным фактом и полным его анализом, между абсолютным отсутствием отвлечения признаков данного объекта и полной абстракцией лежит бесчисленное множество переходных ступеней. Для некоторых ступеней должны быть особые названия, гак как оттенки в известных ступенях абстракции заметны для нашего сознания. Для идеи смутно отвлеченного понятия класса объектов Романее предложил термин «рецепт», а Ллойд-Морган — «конструкт». Последний вполне определенную абстракцию называет «изолат». Ни термин «конструкт», ни термин «рецепт» я не нахожу удачными; несмотря на это, они вносят в область психологических понятий некоторый новый оттенок, и потому я отмечаю их здесь. В следующем отрывке из книги Романеса («Mental Evolution in Man») я предлагаю заменить термин «рецепт» более подходящим словом «инфлуэнт»: «Водяные куры имеют привычку несколько иначе опускаться на землю и даже на лед, чем на воду, а те породы, которые ныряют с высоты (например, чагравы и бакланы), никогда не опускаются на сушу и на лед так же, как на воду. Подобные факты показывают, что в уме этих птиц существует один рецепт, соответствующий твердой поверхности, и другой, соответствующий жидкой поверхности. Подобным лее образом человек никогда не попробует нырнуть с высоты над землей или ледяной поверхностью и в воду всегда прыгнет иначе, чем на сушу. Другими словами, подобно водяной курице, он обладает двумя различными рецептами, из которых один соответствует суше, а другой — воде. Но, в противоположность водяной курице, человек может дать каждому из этих рецептов особое название и возвести их на степень концепта. Поскольку дело касается чисто практического вопроса о передвижении нашего тела, постольку, разумеется, неважно, превратили ли мы данный рецепт в концепт или нет, но во многих других случаях способность превращать рецепт в концепт имеет огромное значение».