Найди себя!, или Ключ к изменению своей судьбы

— Хочу быть мужчиной, который любит женщину, не чувствует вины перед ней и не осуждает ее.

— У меня страх остаться одной с детьми, без поддержки мужа. Страх остаться на улице, без жилья, спиться. Дети грязные, голодные бегают, прячут подачку. В какой-то момент я слышала голоса осуждения в свой адрес. Я вся пьяная, грязная, со спившимися мужиками болтаюсь. И дети попрошайничают у людей еду. Вдруг какой-то щелчок, и я поняла, что и в этом состоянии можно жить.

— Я взрывала всю землю. Люди корчились от боли. И это сделала я как воплощение зла. Я этим наслаждалась и торжествовала. Я топтала ногами Иисуса, грызла Будду, разрывала на части. Потом мне Земли оказалось мало, я захватывала всё новые пространства. Была ненасытная разрушительная тяга уничтожать все. Такая беспредельная, я даже не смогла дойти до понимания того, каких же пределов мне этого хочется.

— У меня что-то похожее на бой, ринг. Масса народу, который смотрит это. Я вижу себя, почему-то с железными мускулами. Голова женская, тело наполовину мужское. Главное — мускулы железные. Я вступаю в поединок с мужчиной, который не такой мускулистый, просто обыкновенный мужчина. Я его бью, понимая, что это игра, нет жестокости и злобы. Я его бью. Он же стоит и так ласково и по-доброму смотрит на меня. Это привело меня в замешательство.

— Я хочу быть в состоянии, когда тело делает что-то само. Когда оно непроизвольно двигается, не слушая то, что говорю ему я. Мне пару раз снился сон, что что-то вселяется в меня и теряется контроль над телом. Такое ощущение, что это не я. Я во сне пыталась кричать что-то своему телу. Очень неприятные ощущения, что меня нет, есть что-то другое, не я.

— У меня пошли какие-то полубезумные сцены. Какой-то исключительно животный секс. Какой-то внутренний взрыв, какая-то очень сильная внутренняя борьба. В какой-то дорогой машине мы едем куда-то, и там начинается секс. Состояние какое-то странное. Смесь алкогольного и наркотического опьянения. Очень тяжелое физическое состояние, кажется, что вот-вот наступит смерть. Такое ощущение, что предстоит выход из тела. Сцена, когда женщина требует секса какими-то предметами, бутылками с длинным горлышком. Потом женщина во всем кожаном и с кнутом. Еще был образ. Член мужчины, который кончает мне в лицо. На этом закончилось.

— Я видела толпу людей, обезумевших от горя и во мне ищущих защиту. Они думают, что я смогу что-то сделать, и считают меня последней надеждой. При этом я понимаю, что играю перед ними то, что могу для них что-то сделать. Я понимаю, что тоже погибну, что сама в таком же положении. У меня страх беспомощности, а с другой стороны чувство власти над этой толпой.

— У меня такой образ. Я прихожу на группу, в персонаже, что самая крутая. Перебиваю ведущего, вставляя что-то свое. Я и это понимаю, и тут я понимаю, всё говорю и говорю. Я там развалилась, сижу с видом важности, не обращая внимания на ведущего. Самое интересное, что верю, что это так и есть. Ты говоришь, что не можешь терпеть меня в этой группе, что я мешаю процессу, и просишь меня удалиться. Вот такое было. Страх и желание.

— Я сейчас предлагаю вам в парах проговорить то, что сейчас для вас наиболее важно.

Кто хочет поделиться?

— Интересно, что у меня есть образ обрюзгшей женщины, такой бабищи, пытающейся молодиться. Рядом с Таней я чувствую себя старше, хотя она старше меня. Это не соответствует моему возрасту, но такое ощущение почему-то есть. Ощущение женщины, уставшей от жизни.

— Ты помнишь, рассказывала, что тебя сначала воспринимали как девочку, затем стали воспринимать как женщину. У тебя не было фазы — девушки.

— И сейчас меня иногда называют девочкой. А потом — сразу обрюзгшая женщина. Получается, что девушки я не чувствую.

— Именно ее тебе важно в себе почувствовать.

— Для меня важно, есть такое ощущение, что есть во мне что-то такое, что смотрит на это всё как на игру. Есть тот улыбающийся мужчина, которого я бью, а он по-доброму, ласково смотрит на меня. Это очень важно.

— Я тоже, когда шла на семинар, видела себя ребенком, играющим в эту игру. И у нас какое-то родство, я под твоим наблюдением играю. Заигралась. Была мысль, что пора собирать игрушки.

— Для меня важно раскрытие эмоциональной стороны. Склонность к ментализации, построенная на том, что при возникновении какой-то эмоциональной ситуации происходит отыскивание двойственностей ума. И в уме проносятся слова: «Вот, я нашел вторую сторону двойственности. Все, я вижу двойственность». В связи с этим нет глубокого прочувствования обеих сторон.

— При таком подходе вообще нет прочувствования. Открыть двойственность можно, только проживая, как одну, так и другую ее стороны. Это не только ментальный процесс. Я постоянно напоминаю вам о необходимость проживания каждой из противоположных сторон ваших внутренних дуальностей. Обусловленный ум склонен к абстракции. Он может, что угодно вообразить, но там реального нет. Это всё иллюзия. Через реальное проживание обеих сторон дуальности произойдет ее понимание. Умозрительно это невозможно сделать. Понимание есть результат нового знания и переживания этого знания. Если вы знаете, что это дуально и что это есть в вас, так переживите это. Только проживать свои дуальности целостно пока мало желающих. Ментально все могут рассказывать. Когда начинаешь переживать что-то, тогда понимаешь, что такое сострадание. Сострадание — это чувство.

— Для меня очень важно и неожиданно было почувствовать, что у каждого человека есть привязки. Я ощутила их и ощутила то, что во мне тоже есть привязки, но я их блокировала, закрывала.

— Пожалуйста.

— Для меня важно, что есть хоть краешек понимания. Сознание исключительности, которое я всю жизнь наращивала. Сознание своей индивидуальности, подчеркивание своей значимости. Это дошло до такого состояния, что оно одновременно превращается в очень мощную защиту от окружающих.

— «Я борюсь за подчеркивание собственной исключительности».

— Я постоянно имею дело со своей защитой. Для меня очень важно снимать ее.

— У меня муж очень терпеливый, и я посмотрела на себя глазами мужа. Мне стало дурно. Как только у него хватает терпения? Я бы на его месте давно прогнала такую стерву.

— У тебя есть страх остаться без средств, именно он порождает желание выгнать мужчину. Ты говорила, что каждые шесть лет меняешь мужчину.

— Чтобы не стать зависимой.

— Она говорила, что у нее умерла мать, когда ей было шесть лет. Она же папину модель поведения взяла и выгоняет мужчин, но с моделью поведения женщины. Ее внутренний мужчина выгоняет мужчину по телу.

— Совершенно верно. Ты чувствуешь зависимость от мужа, поэтому хочешь стать независимой. Меняя одного мужчину на другого, ты снова попадаешь в зависимость из страха остаться без средств.

— Я сейчас нахожусь в гораздо большей зависимости, чем раньше.

— Каждая последующая зависимость, которую вы начнете видеть в себе, будет больше, чем предыдущая.

— Состояние подавленной вины вызывает очень сильную агрессию по отношению к мужу.

— Поэтому я и говорю, что вам необходимо стать самоисследователем, для этого надо разбирать самого себя. Знание о самом себе вам никто не расскажет. Занимаясь самоисследованием, вы получаете самую ценную информацию о самом себе, чем укрепляетесь как самоисследователь. Каждый из вас должен пройти свой путь, и за вас его никто не пройдет. Я рассказываю вам, как исследовать самого себя. Если самоисследование не является для вас основным, то вы этого еще не понимаете.

— Мне сейчас важно пережить состояние осуждающей женщины, обвиняющей других в своих несчастьях. С другой стороны, она готова любого задавить и вогнать в чувство вины, чтобы сделать так, как нужно ей. Она похожа немного на Оксану, с очень сильным упором на финансовую сторону. Она не обращает внимания на чувства других людей.