Как научиться разбираться в людях

У него это неотъемлемая часть имиджа. Она под стать одежде. У шизоида ее лучше охарактеризовать словом "никакая". Нет прически как таковой. Волосы не подстрижены, не уложены или кое-как заколоты, не причесаны. Они как бы сами по себе, а голова сама по себе. Часто волосы долго немытые. Словом и на голове (если это психопатия), как уже говорилось, "каша". На какое животное похож шизоид?

Скорее всего, на интеллектуальную дворняжку. Вот, наверное, самое подходящее сравнение.

Был такой мультфильм "Прощай, Овраг". Овраг – это как раз и есть интеллектуальная дворняжка. Весь фильм – это парафраз пьесы Горького "На дне", и там есть этакий философ – кликуха Овраг: одно ухо отвислое, другое торчком.

Читает умную книгу и рассуждает о жизни. Читает всем бездомным, как он, собакам.

Дом у шизоида, как правило, бедный. В нем только то, что надо для интеллектуального творчества. Обычно много книг, покрытых слоем пыли. Они в основном валяются в разных местах квартиры, на столах, диванах, на кухне, раскрыты в нужном месте. По этому поводу постоянно возникают ссоры с родственниками. Они высказывают претензии насчет того, что книга лежит среди еды, а он к ним – за то, что складывают его книги в стопку. В квартире обычно в той или иной степени царит хаос.

Я давно не виделся с одним своим другом-киносценаристом. Пришел наугад, но его не было. Жена встретила меня предложением посидеть на кухне: "Тут я хозяйка!" – извинилась она. А потом показала его комнату. Брюки, как были сняты при переодевании, так и остались на полу. Одна тапка – почти под шкафом, другая – на кресле. На полу пепельница с окурками, пара окурков валяется на грязном ковре с дырками от сигарет. Засаленный галстук лежал в книге как закладка. Повсюду высохшие шариковые авторучки.

Самым живописным пятном был полуразбитый и склеенный изолентой телефонный аппарат. Трубка тоже была склеена скотчем, а наушник стянут ниткой. Трубка из-за этого не помещалась в гнездо аппарата, и жена приятеля попросила меня что-то сделать с ней. Я открутил крышку, и взору открылась мембрана, на которой в засохших капельках слюны вместе с пылью были впаяны мелкие насекомые…

Неаккуратность по отношению к вещам у шизоида временами переходит в физическую нечистоплотность.

Изначально у шизоида много мелких или более существенных телесных несовершенств, которые обусловливают его комплекс неполноценности. Это близорукость, астигматизм, неправильный прикус, плоскостопие, плохая кожа, худоба, анатомическая диспластичность, дизартрия, гнилые зубы, вегетодистония и т. п.

Сон, как уже упоминалось, у шизоидов часто инверсирован: спят днем, работают ночью. Днем шизоиды испытывают сонливость: дневная деловая жизнь требует больших затрат энергии. А ночью требования жизни минимизируются, и шизоидам хватает их малой энергетики, чтобы много работать – читать, писать, думать. А если не удается поменять режим работы на ночной, то ночью к бодрствованию трудно перейти даже при необходимости. И если продолжить тему "телефон", то шизоид обычно не реагирует на ночные телефонные звонки, если они не касаются работы. Но и на важные звонки отвечает невпопад – он сонлив (если только не сидит ночь над текстами). А если сидит, пишет, но не для того ведь, чтобы отвечать на звонки. Тогда может и не взять трубку или отвечает с неудовольствием.

Шизоид не умеет готовить. Если он живет в семье и его кормят, то он не слишком разборчив в еде, не гурман, не придает значения тому, насколько вкусно приготовлено: это же не духовная пища. Вкусненькое любят истероиды. Если он один, то питается всухомятку, а это – гастриты и язва.

Шизоиды спиваются и впадают в хронический алкоголизм. Они спиваются и в одиночестве, и в компании интеллектуальных собутыльников.

Из неврозов для них характерны неврастения (вялость, слабость, нарушения сна, раздражительность, головные боли) и ипохондрический невроз (ему кажется, что он болен чем-то серьезным, проверяется), в особенности в период, когда вся научно-популярная медицинская литература была напичкана высказываниями о вреде онанизма. Все искали тогда у себя симптомы последствий онанизма, но шизоиды – больше всех. (Подробнее об этом в "Лабиринтах общения" – "АСТ-ПРЕСС", 2002.)

У шизоидов они самые разнообразные. Но лежат прежде всего в области теории. А чего касается эта теория – это уже вопрос второй. Философия, математика, теоретическая этика, эстетика (в большей степени, чем искусствоведение), но скорее искусствоведение, чем собственно искусство. Они чаще музыковеды, чем музыканты. Могут быть и музыкантами, но не эстрадными. Шизоиды интересуются сложной, серьезной музыкой – классической или современной, но серьезной. Они философы, на основе работ которых строится политика, но не политики как таковые.

То, что шизоид не наводит порядок, а плывет по воле волн своей творческой стихии, тесно сопряжено и с тем, что он не ставит перед собой целей и не достигает их. Ему что-то кажется интересным – он этим занимается. Это "что-то" может оказаться продуктивным, тогда он напрягается и ставит некую задачу. Какие-то мелкие цели он все же ставит, нельзя же совсем без них, но не большие долгосрочные цели. По сравнению с паранойяльным шизоид человек вовсе безвольный. Даже по сравнению с истероидом он существенно менее волевой.

Шизоиды не вырабатывают программу действий, а творят себе свободно, как бог на душу положит. Шизоида интересует процесс, а не результат. Он может копаться в теме, в книгах, в бумагах, в проводках, комбинируя, перестраивая, любуясь, делая выписки, теряя их, снова воспроизводя, и забывает при этом о времени.

Для дифференциального диагноза напомним: психастеноиды мучаются и долго не могут выработать программу действий. Истероиды и эпилептоиды придерживаются программ, выработанных другими людьми, причем истероиды мечутся от программы к программе, а эпилептоиды консервативно придерживаются раз и навсегда выработанной программы.

Если шизоид не ставит перед собой целей, то тем более он не берет на себя мисси мессии, как это делает паранойяльный. Ему так спокойней, и возле него поэтому спокойней.

Можно сказать даже, что у шизоида (как и у гипертима) поведение не волевое, а полевое, его деятельность зависит от того, что попадает в поле его внимания. У истероида оно все-таки уже волевое, у эпилептоида определенно волевое, а у паранойяльного и того больше.

Шизоид – не эпилептоид. Для него чувство родины менее значимо, чем принадлежность к мыслящему человечеству.

Он легко переедет в другой город, в другую страну, где ему дадут больший простор для творчества. Для него важнее генетика как наука, чем достижения генетики в сельском хозяйстве собственной страны. Важнее физика сама по себе, чем создать или предотвратить создание ядерного оружия для пользы своей державы. Это они едут в Штаты и создают там оружие против родины. Но отнюдь не только ради более высокой оплаты. Для них главное – заняться наукой, что им на родине не всегда обеспечивают. Прагматичные американцы, а теперь уже даже и страны "третьего мира" переманивают таких шизоидов. И вот они уже "предатели", безродные космополиты, отщепенцы – так было при Сталине, Хрущеве, Брежневе.

У шизоида оно практически отсутствует. Он все подвергает критике, сомнению, он скептик. Он ни во что не верит без проверки, без научного осмысления. Знает он много, так что на любые запреты у него всегда найдутся психологические отговорки-объяснения А грех – это нарушение запрета, по отношению к которому трудно найти разумное обоснование. Поэтому и любые вольности, в том числе сексуальные, шизоид умозрительно одобряет, это эксперимент на себе, так же как и любые научные риски: клонирование, трансплантология и т. п. Их открытия в области ядерной энергии мы уже расхлебываем.