Пробуждение (Преодоление препятствий к реализации возможностей человека)

Мой собственный интерес к измененным состояниям сознания возник у меня еще в детском возрасте. Сколько я себя помню, мои сновидения были реалистичными и яркими. Мои родители, будучи с точки зрения нашей культуры совершенно нормальными людьми, говорили мне, что сновидения нереальны и не надо обращать на них внимания, но мой непосредственный опыт противоречил этой типичной для западной культуры точке зрения. Как люди могли отбрасывать столь реальные аспекты жизни? Почему я так быстро забывал свои сновидения? Как бы мне усовершенствовать свою жизнь в сновидениях? Один вопрос в особенности занимал меня: если я могу летать во сне с помощью определенного акта воли, то почему я не могу заставить этот же акт воли работать ив состоянии бодрствования, так чтобы я мог летать здесь, в этом мире?

СИЛА ИЗМЕНЁННЫХ СОСТОЯНИЙ: ГИПНОЗ

Мой детский интерес к сновидениям был одной из причин, по которым я стал психологом, и многие из моих ранних исследовательских проектов были связаны со сновидениями. Однако измененным состоянием, которое производило на меня наибольшее впечатление в самом начале моей исследовательской деятельности, был гипноз, и я воспользуюсь им в качестве примера, чтобы вкратце проиллюстрировать чрезвычайную мощь измененных состояний сознания в отношении изменения восприятия того, что мы считаем реальным. (Мы рассмотрим гипноз более подробно в главе девятой, где это поможет нам лучше понять проблемы обыденного сознания).

Чтобы вызвать гипнотическое состояние, мы садились вместе с добровольцем, который изъявлял готовность быть загипнотизированным. Предполагалось, что мы оба были вполне нормальными людьми. Предполагалось также, что мы оба видели одну и ту же комнату, которую могли видеть и другие люди, а наши уши слышали обычные реальные звуки в этой комнате. Мы обоняли те запахи, которые там были, и чувствовали твердость реальных объектов в этой комнате.

Затем я начинал говорить. Исследователи дали такому способу говорения специальное название "процедуры гипнотической индукции", но в своей основе это просто произнесение слов. Гипнотизируемому субъекту не дают никаких мощных психотропных веществ, его не помещают в какую-либо особую окружающую обстановку, и на его мозг не оказывается никаких внешних воздействий - и тем не менее за двадцать минут я мог полностью изменить ту вселенную, в которой он жил.

После нескольких моих слов субъект уже не мог поднять свою руку. Еще после нескольких слов он начинал слышать голоса, как будто он был в комнате не один. Еще несколько слов - и он мог открыть глаза и увидеть нечто такое, что, кроме него, не мог видеть никто, или же, при соответствующем внушении, какой-нибудь реальный объект, находящийся в комнате на видном месте, становился для него невидимым.

По мере продолжения внушения у субъекта могли возникать видения, иногда столь же яркие, как самые яркие ночные сновидения. Затем, по мере продолжения внушения, субъект мог полностью забыть настоящее и почувствовать себя в пятилетнем возрасте, ведя себя так, как он это делал в детстве. Еще одно внушение - и после пробуждения субъект не мог вспомнить ничего из того, что происходило с ним, пока он был в состоянии гипноза.

Можно было полностью устранить даже столь фундаментальное ощущение, как боль. Несмотря на то что я наблюдал это много раз, меня до сих пор поражает процедура теста, который мы называли "невосприимчивостью к запаху нашатырного спирта". Я мог внушить субъекту, что он сейчас не воспринимает никаких запахов. Затем я открывал бутылочку с нашатырным спиртом, подносил ее на расстояние двух сантиметров к его носу и предлагал ему как следует вдохнуть. Запах нашатырного спирта - это не просто очень резкий запах, он вызывает еще и очень болезненные ощущения, как будто ваши ноздри жжет огонь. Хотя я сам невольно морщился, хорошо поддающийся гипнозу субъект мог сделать глубокий вдох. И никакой реакции! У него на глазах не появлялись слезы, он не отдергивал голову и не проявлял никакого беспокойства. "Чувствуете ли вы какой-нибудь запах?" - спрашивал я. "Нет", - отвечал он.

Тем читателям, которые после прочтения этих строк захотят освежить в памяти запах нашатырного спирта, я бы посоветовал начать с очень небольшого вдоха!

Наша обычная точка зрения состоит в том, что мы живем в реальном мире и воспринимаем его таким, каков он есть. Эта книга в ваших руках реальна, она ощущается как твердый предмет потому, что она является твердым предметом, и вы видите слова, напечатанные на страницах книги, потому что они действительно там есть. И тем не менее эта обычная реальность может исчезать в результате всего лишь нескольких минут произнесения слов. Книга в ваших руках может исчезнуть вообще, или же она может показаться уже не твердой, а мягкой, а привычные вам слова могут превратиться в бессмысленный набор букв. Можем ли мы после этого воспринимать общеизвестную мудрость обыденного сознания как нечто само собой разумеющееся?

ЧТО ТАКОЕ ПРОСВЕТЛЕНИЕ?

Некоторой части моего ума кажется очень забавным, что я собираюсь писать о природе просветления. Какая самонадеянность! Разве просветление это не что-то такое, чем обладают и что понимают лишь сверхчеловеческие существа? И что же может сказать об этом западный психолог?

Как я более подробно поясню далее, многие из наиболее важных аспектов просветления по самой своей природе не вербальны, их нельзя передать словами. Слова не могут ухватить суть этого знания. Кроме того, просветление связано с определенными видами знания, которое является специфичным для некоторого особого состояния сознания и не может быть адекватно постигнуто в нашем обыденном состоянии сознания - это я также подробно объясню дальше. Хороши же мы сейчас, если, говоря обо всем этом, используем слова нашего обыденного состояния сознания. В некотором смысле это, конечно же, глупо пытаться говорить о просветлении словами. Но тем не менее слова в нашем обыденном состоянии тоже могут быть полезны для того, чтобы размышлять о просветлении, особенно если мы будем следить за тем, чтобы не путать слова с реальными вещами. Помня об этом, давайте попробуем рассмотреть некоторые аспекты того, чем является просветление, и потом увидим, как с этим связаны измененные состояния сознания.

Для начала, мне кажется, полезно думать о просветлении не как об отдельном и самодостаточном состоянии, но как о континууме, или непрерывной последовательности, развития. Просто представлять себе просветление как некую совершенно непостижимую для нас конечную точку, без каких-либо промежуточных стадий приближения к ней, нет никакого смысла - это действительно затруднит все наши попытки говорить об этом, равно как и вообще все попытки, связанные с достижением просветления. Так, например, по сравнению с нами летчика можно считать "просвещенным", или "просветленным", в отношении всего, что касается самолета, но он пришел к этому состоянию не с помощью какого-то одного магического акта; он долго учился, проходя через ряд последовательных состояний от совершенного неведения, "непросветленности" в отношении всего, что связано с полетами, к состоянию знания об этом все больше и больше. Когда мы рассматриваем просветление как непрерывную последовательность, мы можем видеть в нем процесс, а не просто какое-то конечное состояние.

В этом целостном процессе просветления есть отдельные "скачки", создаваемые действием измененных состояний, и это как раз те случаи, когда особую важность приобретает знание, специфичное для тех или иных состояний сознания.

Феномен знания, связанного с определенными состояниями, является важным для понимания того, почему полное и совершенное просветление должно включать в себя измененные состояния сознания. В каком-то особом состоянии вы можете получить и/или глубже понять определенные виды знания, которые вы не способны адекватно постичь в других состояниях сознания. Таким образом, если вы не можете войти в определенное состояние, вы никогда не сможете полностью понять некоторые вещи. В той мере, в какой эти вещи важны, ваша жизнь без них оказывается обедненной: вы вынуждены довольствоваться их неполным и часто искаженным пониманием, основанным не на собственном опыте, а на описаниях, сделанных другими людьми.