Сексуальная революция.

При всей грандиозности и революционности открытия закона капиталистической экономики его одного недостаточно для решения проблемы зависимости и самоподчинения человека. Хотя группы людей, те или иные отряды угнетенных классов повсюду борются "за хлеб и свободу", подавляющая масса стоит в стороне и молится или борется за свободу на стороне своих угнетателей. Массы ежечасно, ежедневно переживают неслыханную нужду. То обстоятельство, что они получают лишь хлеб, а не все блага жизни, только усиливает непритязательность масс. Им до сих пор конкретно не объяснили, что же такое на самом деле свобода, чем она может быть или будет. Им не дали ощутимого доказательства возможности всеобщего счастья в жизни. Чтобы завоевать массы на свою сторону, им демонстрировали лишь болезненные, проникнутые чувством вины и убогие развлечения в мелкобуржуазных кабачках и на ярмарочных площадях.

Ядром же счастья в жизни является счастье, вызванное сексуальным удовлетворением. Никто, обладающий политическим весом, не осмелился поставить данное утверждение под сомнение. Сексуальность — частное дело, не имеющее ничего общего с политикой. Таково было и таковым остается общее мнение. Реакционеры думают иначе!

Переводчик книга "Половая зрелость, половое воздержание, брачная мораль" ("La crise sexuelle", Paris, 1934) на французский язык противопоставляет марксизму фрейдо-марксизм и полагает, что именно психоаналитический образ мышления отменяет марксистскую постановку вопроса. "По его (Райха) мнению, сексуальный кризис не является прежде всего результатом противоречия между моралью и капиталистическими отношениями эпохи упадка капитализма, с одной стороны, и новыми социальными отношениями, новой пролетарской моралью — с другой. Он является результатом противоречия между естественными, вечными сексуальными потребностями и капиталистическим общественным строем".

Такого рода возражения всегда поучительны и продуктивны. Размышления над ними обычно ведут к уточнению и расширению первоначальной формулировки.

Критик противопоставляет здесь классовое противоречие противоречию между потребностью и обществом. Тем не менее оба эти противоречия должны быть объяснены одной причиной, и их нельзя только противопоставлять друг другу. Верно, что при рассмотрении проблемы с классовых позиций сексуальный кризис является выражением противоречия между упадком капитализма и революционным подъемом. В то же время правильно, что он — выражение противоречия между сексуальной потребностью и механистическим обществом. Как это совмещается? Да очень просто. Сам критик не нашел решения только потому, что строгое различие между субъективной и объективной сторонами общественного процесса непривычно, хотя и разумеется само собой. Сексуальный кризис объективно представляет собой форму проявления классового противоречия. Но как же представляется это противоречие при субъективном восприятии? Что значит "новая пролетарская мораль"?

Капиталистическая классовая мораль выступает против сексуальности, порождая тем самым противоречия и бедствия. Революционное движение снимает эти противоречия, выступая поначалу с идеологических позиций за удовлетворение половых потребностей, а затем закрепляя эту свою позицию с помощью законодательства и переустройства сексуальной жизни. Следовательно, капитализм совпадает с общественным сексуальным угнетением, с одной стороны, в то время как "революционная мораль" — с удовлетворением половых потребностей, с другой.

Сказав "новая революционная мораль", мы не говорим ничего. Эта новая мораль получает конкретное содержание только благодаря упорядоченному удовлетворению потребностей, причем не в одной лишь половой сфере. Если революционная идеология не осознает, что именно это упорядоченное удовлетворение потребностей и является, наряду с прочим, ее конкретным содержанием, то, хотя эта идеология и провозглашает новую мораль, она остается на деле в плену старых фактов.

Существование этого противоречия со всей очевидностью доказывается на примере советской идеологии и действительности. Новая мораль существует как раз для того, чтобы сделать излишним моральное регулирование и установить саморегулирование общественной жизни. Эта ее направленность ясно видна и воплощается в практику, если, например, речь идет о воровстве. У того, кто не голодает, нет потребности красть, и такой человек не нуждается, следовательно, в морали, препятствующей этим действиям. Такой же основной закон действует и в сфере сексуальности: тот, кто удовлетворен, не совершит изнасилования и не нуждается в морали, не допускающей этого преступления. Место нормативного регулирования половой жизни занимает "сексуально-экономическое регулирование". Ввиду отсутствия ясности относительно законов сексуальности коммунизм пытается сохранить форму буржуазной морали, изменив содержание Например, в Советском Союзе возникает "новая мораль", приходящая на смену старой. Это фактически неверно. Как государство не только изменяет свою форму, но и полностью «отмирает» (Ленин), так и мораль не только должна изменяться. Отмирает и она.

Второе заблуждение критика заключается з представлении о том, что мы предполагаем существование абсолютной сексуальности, оказывающейся в конфликте с современным обществом, например коренной ошибкой психоанализа является восприятие влечений как абсолютной биологической данности. Но ее причина не в специфически диалектической сущности психоанализа, а в механистическом мышлении аналитиков, дополняемом, с другой стороны, как всегда, метафизическими тезисами. Влечения возникают, изменяются и проходят. Сроки биологических изменений так долги, а сроки протекания социальных процессов столь коротки по сравнению с биологическими, что первые впечатляют нас именно как абсолютная данность, а вторые — как нечто текущее, относительное. Для исследования конкретных процессов, ограниченных во времени, достаточно констатации конфликта между имеющимся биологическим влечением и тем, как оно воспринимается в рамках определенного общественного строя. Этого совершенно недостаточно, когда речь идет о законах развития сексуальных процессов с учетом многовековых эпох, на протяжении которых развиваются названные процессы. В данном случае следует ясно отдавать себе отчет в относительности и изменчивости, которыми характеризуется предрасположенность к тому или иному влечению. Если мы должны, например, воспринимать процесс жизни индивидов как первую предпосылку каждого общественного события, то достаточно предположить наличие жизни со всеми потребностями, свойственными живущим. Но сама эта жизнь не абсолютна. Она возникает и проходит в форме смены поколений, оставаясь в то же время неизменной в форме зародышей, сохраняющихся из поколения в поколение.

Жизнь как целое — если учитывать космические эпохи — является чем-то возникшим из неорганической природы и обреченным на гибель также, как целое. Эта гибель должна наступить однажды, если верно учение об изменяемости небесных тел, и жизнь вернется в неорганическую форму. Таково необходимое допущение диалектического мышления. Может быть, никакая другая точка зрения не является столь пригодной для того, чтобы выразить в полной мере понимание незначительности иллюзий людей об их «духовной», "трансцендентальной" задаче и важности связи их вегетативной жизни с жизнью природы. Эту мысль можно было бы изложить и по-другому, сказав, что и социальные конфликты представляются ничтожными по сравнению с космическими процессами. Ведь человек и общество являются лишь небольшой частью этих процессов.

Кто-то мог бы сказать: "Как же смешно, когда люди истребляют друг друга ради устранения безработицы или приводят к власти Гитлера и потом устраивают торжественные националистические процессии, в то время как в космосе совершают свой кругооборот звезды и было бы лучше посвятить себя только наслаждению от общения с природой". Такая интерпретация была бы ошибочной, ведь именно естественнонаучная точка зрения высказывается против реакции и в пользу мировоззрения, основанного на принципах рабочей демократии. Реакция пытается втиснуть бесконечный космос и отражающее его чувство природы, свойственное людям, в рамки бесконечно малой идеи сексуального аскетизма и жертвенности ради целей отечества, то есть сделать то, что ей никогда не удастся. Напротив, рабочая демократия как мировоззрение пытается включить бесконечно малую индивидуальную и общественную жизнь в очень широкие рамки естественных событий, сняв противоречие, вызванное в обществе "ошибочным развитием" природы, — шесть тысяч лет эксплуатации, мистицизма и сексуального угнетения, — даже если это противоречие и было «необходимым». Короче говоря, мировоззрение рабочей демократии означает выступление в поддержку сексуальности и против противоестественной сексуальной этики, за международное плановое хозяйство, против эксплуатации и национальных границ.