Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции Том I. Мировой трансперсональн

Чуть позднее в недрах культуры зреет затеянный в свое время Ницше бунт против ограничений культуры. Мы знаем эту линию проявления трансперсонального проекта под именем контркультуры 60-х. Даже сейчас нам трудно назвать и как-то интегрально определить этот процесс, и мы можем пытаться восстанавливать его по отдельным явлениям. Мы знаем, что 1968 год – это пик контркультуры. Только что прошли волны битничества, хиппи, психоделической революции, музыки «Битлз», войны во Вьетнаме, которые прорвали национальные границы, познакомили молодежь Запада с новой, глобальной реальностью, проявленной вихрем информационной революции, и показали хрупкость и взаимосвязь многообразных форм разумной жизни во всех уголках планеты. По Америке прокатилась очередная коммунитарная волна, на гребне которой создаются духовные коммуны, происходят масштабные эксперименты с новыми стилями жизни и поиски новой общности людей, пытающихся прорваться через ограничивающие стереотипы, вскормленные традиционным семейным укладом и здравым смыслом. Через эту масштабную практику преодоления оков и табу прежней патриархальной цивилизации, практику, которая вовлекла в себя десятки миллионов людей, и происходило конкретное, через ткань повседневной жизни, посвящение в сознание как в совместное бытие в новом ценностном горизонте, трансцендирующем эгоизм, индивидуализм и европоцентризм.

Поэтому неудивительно, что в рамках цеховой, клановой структуры, которой является любая профессиональная деятельность, например психология, возник колоссальный профессиональный запрос на осмысление всего этого. Новое видение человека в трансперсональной психологии было основано на этом уже свершившемся колоссальном общественном опыте.

Таковы исторические, культурные и системные истоки трансперсональной психологии. С одной стороны, она возникла как развитие линии глубинной психологии, с точки зрения логики глубинной психологии – как все более разностороннее и развернутое понимание глубины. С другой стороны, она стала ответом на социальную ситуацию, которая тоже готовила эти изменения. С третьей стороны, трансперсональная психология – это современная реализация того, что мы называем трансперсональным проектом в истории культуры. Потому что, если мы смотрим на трансперсональную психологию с сущностной стороны, будучи не ограничены принадлежностью к психологии, а рассматривая это более широко, как преодоление любых ограничений, мы видим, что древнейшей формой трансперсональных практик был шаманизм как исторически первая известная нам практика выхода за пределы известного. Шаманы были первыми мастерами трансценденции и экстаза, входящими за горизонт обычной жизни в мир духов.

Впоследствии такого рода трансперсональные практики проявлялись в многочисленных формах. Важнейшим проявлением трансперсонального проекта стали мировые религии, которые показывали, как выходить за пределы обыденного, и говорили нам, что наш мир не ограничен материальным, только тем, что мы воспринимаем с помощью своих органов чувств, потому что сами наши органы чувств работают в очень узком диапазоне, и что реальность намного больше, и можно вступать в контакт с этой намного большей реальностью, практикуя определенного рода методы, практики, молитву, умонастроение, получая новые откровения, освобождая себя от шор, устраняя преграды. Контакт с этой большей реальностью целителен для тела и для духа.

Трансперсональная психология – это современное выражение трансперсонального проекта в истории культуры. Сам по себе этот проект не ограничен психологией, он проявляется и в искусстве, и в науке, и в современных религиозных и светских духовных практиках. Везде, где люди выходят за пределы и изучают способы и методы выхода за пределы ограничений, в которых они живут, накладываемых на них семьей, культурой, образованием, человеческим видением, кармой и т.д., мы можем найти идеи, созвучные трансперсональной психологии. И сама трансперсональная практика в виде психологии и психотерапии черпает основные идеи в более мощном и глубинном резервуаре культуры.

Кроме мировых религий и тайных традиций иллюминатов, розенкрейцеров, масонов и т.д., существовали мощные светские традиции типа теософии, антропософии, практики Шри Ауробиндо, повлиявшей на очень многих людей, включая творцов трансперсональной психологии.

Кроме того, сама культура стала становиться глобальной. Если до этого она была региональной, разбросанной, национальной, то теперь она начала становиться глобальной, прежде всего за счет необычайного прогресса коммуникативных технологий, информационно-коммуникативной революции. Системы связи, коммуникации, глобальное телевидение и радио соединило землю. Прогресс технологий передвижения и транспорта позволяет быстро летать из любой точки земного шара, в течение суток добраться до чего угодно. Стала глобальной экономика. Стали образовываться глобальные союзы, блоки из многих стран. Это способствовало становлению глобальной политической системы, и развитие этой тенденции мы в еще большей степени имеем сейчас, когда десять новых стран входят в Шенгенский договор.

Таким образом, стало все более проявляться то, что В.И. Вернадский называл ноосферой или сферой разума. Тело ноосферы стало формироваться как информационно-коммуникативное поле, культурная среда, цивилизационые органы, соединяющие вместе всю жизнь Земли в одно нераздельное целое.

В этой главе мы продолжим рассмотрение трансперсональной психологии как современное развитие глубинной психологии и покажем преемственность основных тем этого проекта, проявляемое в языке, темах, методах, предметах и т.д. Мы также раскроем новые аспекты социально-системных детерминант трансперсонального проекта (здесь уместно было бы сказать «проекта Ноосфера»). Развитие любых психологических проектов и программ связано не только с внутренней логикой, но и социальными изменениями; они неразрывно связаны с жизнью культуры. Мы также продолжим рассмотрение трансперсональной психологии как развития трансперсонального проекта в истории культуры в контексте других выражений этого проекта, который принимает разные формы, от шаманских форм, мировых религий, до всевозможного рода сект, светских духовных традиций, искусства, философии.

2. Контркультура 60-70 годов и проблема синтеза духовных традиций Востока и Запада

Думается, что оформление трансперсональной ориентации и состоялось в недрах и на основе этой практики, которая получила название контркультуры и «Нового века». Контркультура, как мы знаем, была бунтом молодых против отцов, которые воплощали прежнюю цивилизацию с ее традиционными буржуазными ценностями, а новая цивилизация являлась уже глобальной цивилизацией – поликультурной, высокотехнологичной, взаимосвязанной как никогда ранее.

На пороге 60-70-х годов произошло радикальное обострение чувствительности к трансперсональным темам, что воззвало к жизни новое мощное психологическое движение. Если воспользоваться термином Л.Н. Гумилева, можно сказать, что какой-то ветер пассионарности, пронзивший все пространства планеты, стал нести ее жителей в новом эволюционном направлении к всепланетарному посвящению в мистерию «Человек». Ибо действительно, то, что проявилось как в образовании трансперсональной психологии и движении «Нью эйдж», так и во многих других тенденциях, это смена самых глубинных, фундаментальных установок и ориентаций культуры, смена ее типа.

Где-то до середины ХХ века, до 50-60-х годов, еще можно было провести достаточно четкую границу между двумя сквозными устремлениями человечества – восточным и западным. Восточную ориентацию в данном контексте можно было бы определить как стремление к самосовершенствованию, к эзотерическим духовно-философским исканиям. А западная ориентация, которая хорошо выражена, скажем, в исследовании М. Вебера о протестантской этике и духе капитализма, – это ориентация на преображение «града земного», на спасение планеты через социальную трансформацию, служение человечеству, развитие демократических структур. Такая ориентация тесно связана с определенным пониманием христианства как строительства царства небесного на земле, в то время как восточная ориентация более связана с индивидуальным спасением. Это, конечно, условное деление, поскольку всегда в рамках, например, того же буддизма, христианства или иудаизма существовали разные направления – и мистические, и связанные с социальным прогрессом. Но тем не менее до середины ХХ века мы можем уверенно различать практики индивидуального и социального преобразования.