Психология массовых коммуникаций

Одна сторона рабочей солидарности – вероятно, прямое следствие самого художественного стиля сериалов. Его суть в том, что персонажи так участливо относятся к личной жизни своего коллеги, работодателя и наёмных рабочих, что это показалось бы совершенно ненормальным и невероятным в действительности. В реальности коллеги редко бывают близкими друзьями. Однако для телевизионной страны это типично. Так, когда одна героиня рожает ребёнка, все сотрудники офиса приходят её навещать. В реальной жизни этот поступок был бы не только невероятным, но если бы и произошёл, то показался бы бесцеремонным и неуместным.

Изображение «реальной» жизни ещё сильнее искажается в телесериалах, когда взаимная поддержка на работе касается также отношений клиентов и сотрудников. Например, один из врачей в «Скорой помощи» может потратить массу личного времени на то, чтобы найти члена семьи пациента (бабушку, потерявшую рассудок, которая в беспамятстве бродит по городу), или врач может помогать улаживать семейные ссоры пациента, потому что он думает, что тем самым помогает пациенту выздороветь. В реальности врачи редко ведут себя таким образом, а если бы они так поступали, в больнице их поведение расценили бы как пренебрежение к своим прямым обязанностям. И всё же такой образ профессионального врача нравится публике, потому что именно таким мы бы хотели видеть доктора. Даже если бы я никогда не попадал в больницу, мне бы нравилось думать, что у меня может быть такой заботливый доктор.

Взаимовыручка и поддержка на работе в телесериалах серьёзно искажает реальность ещё и тогда, когда дело касается реакции коллег по работе на уход сотрудника или на предложение ему новой работы. Если только актёр не умирает или не расторгает контракт, его герой в вечерних сериалах не может покинуть свой пост. И всё же, как и в жизни, работникам на телеэкране предлагают другую работу. Коллеги по работе, услышав о решении сослуживца уйти, проявляют совершенно непохожую на обычное поведение людей в жизни реакцию: они всячески мешают ему, идут на ухищрения и обман, которые бы вызвали у нас ярость, если бы происходили в жизни. В жизни уход некомпетентного или надоевшего всем сотрудника приветствуется со сдержанным облегчением, и не требуется прибегать к хитростям самопожертвования, чтобы предотвратить уход. Когда человек в реальности принимает решение сменить работу, его решения основываются на собственных личных пристрастиях, решениях семьи и перспективах профессионального роста, а не на реакции сослуживцев.

Всё это становится понятным, если учесть, что такие сериалы в действительности изображают группу сотрудников как одну семью. Персонажи «Скорой помощи» (ER) или «Полицейских» (NYPD Blue) во многом напоминают членов одной семьи, а не коллег по работе. Не случайно, что сравнительно большая часть героев в таких шоу – одинокие, бездетные люди или семейные пары, находящиеся на грани развода, то есть люди в такой ситуации, когда они склонны искать поддержку на работе.

И последнее, что мы должны отметить в теме семейной поддержки и солидарности, – существенные исключения, которыми являются «мыльные оперы», телефильмы и мини-сериалы. В них злые поступки, эгоистичные «удары в спину» между членами одной семьи совершенно непохожи на поддержку и взаимовыручку. Интересно, что в 80-х годах вечерние «мыльные оперы», такие, как «Даллас» (Dallas) и «Династия» (Dynasty), пользовались большой популярностью. Тем не менее, через 10 лет жанр «мыльных опер» с кознями, которые строили друг другу члены семьи, совершенно перестал нравиться публике США, хотя семейные драмы и комедии положений по-прежнему пользуются успехом. Всё больше мужчин смотрят в перерывах между фильмами или спортивными программами дневные «мыльные оперы». Во всём мире «мыльные оперы» не утрачивают популярность (например, публика всегда с интересом смотрит латиноамериканские теленовеллы), хотя в латиноамериканских сериалах и шоу семейные узы изображаются более стойкими и прочными, чем в «мыльных операх» США. В работах Пингри и Томпсона (Pingree Thompson, 1990) даётся описание характера семьи в дневных «мыльных операх», а в исследовании Либса и Ливингстона (Liebes Livingstone, 1992) приводится сравнительная характеристика британских и американских «мыльных опер».

Сексуальность

Сексуальность в семье – один из самых важных аспектов, несущий нравственную и эмоциональную нагрузку. В рекламе, на телевидении и в журналах это одна из самых часто встречающихся тем. Несмотря на то, что в главе 10 обсуждаются эффекты секса в масс-медиа, мы коснёмся здесь некоторых ценностных аспектов секса. Мы, конечно, далеко ушли от того времени, когда в комедии «Я люблю Люси» (/ Love Lucy) мы видели двойную кровать, видели, как героиня лежит в постели и «ждёт ребёнка», но никто из персонажей не произносил слово «беременна», однако и сейчас в телесериалах и фильмах есть некоторые строгие стандарты: не показывают откровенно обнажённое тело и половой акт.

Стандарты на телевидении строже и консервативней, чем на радио, которое, в свою очередь, консервативнее записей (кассет и компакт-дисков). Эти различия особенно чётко видны, если мы послушаем рок-музыку или рэп. Когда Мик Джаггер и «Роллинг Стоунз» появились в 60-х годах в «Шоу Эда Салливана», им пришлось изменить строчку песни «Давай проведём вместе ночь», на «давай будем вместе». Когда Джаггер исполнял эту строчку, он активно жестикулировал и танцевал, выражая своим телом отношение к цензуре. С тех пор положение не меняется: смысл

и содержание песни варьируется в зависимости от того, крутят ли её на более или менее либеральной радиостанции, на консервативном телеканале или на MTV. Некоторые из самых эксцентричных рэп-композиций и песен не транслируются по радио, хотя пользуются успехом у молодёжи и компакт-диски с ними охотно раскупают. Опять же затрагивая сексуальные ценности, мы коснёмся ещё четырёх тем, связанных с нравственностью и моралью.

Сколько информации нам необходимо?

Насколько откровенно должны масс-медиа передавать репортажи о преступлениях на почве секса? Когда правила хорошего тона и вкуса противоречат праву публики на информацию? Где проходит грань, за которой репортаж начинает больше напоминать вуайеризм? Возьмём несколько примеров.

В одном небольшом городке произошло сексуальное нападение на детей, преступник – известный бизнесмен – издевался над двумя 13-летними мальчиками. Каждый день на первых страницах газет детально описывались ход суда и показания обвиняемого, при этом давалась обширная информация о насильнике и ничего не говорилось о жертвах. В газетах были подробно описаны сексуальные развлечения бизнесмена у него в доме, прямые цитаты из показаний свидетелей включались в репортажи: «он тёр нам попы в душе», «он позвал меня туда, где сидел, и велел играть с его пенисом», «он велел мне и [другому мальчику] лечь на пол и заниматься оральным сексом друг с другом, а он смотрел на нас». Другие эпизоды, такие, когда мужчина просил мальчиков засунуть руку ему в трусы и крепко сжать пенис, – всё это тоже было откровенно описано в газетах.

Как и следовало ожидать, эти обзоры вызвали толки и возмущения в обществе, хотя «любители жареного» и сенсаций смогли прочесть все статьи об этом преступлении. Несмотря на то, что никто не оправдывал случившееся, некоторые настаивали на том, что не следует давать такие подробные описания в руки юным читателям газет. Другие, наоборот, считали, что это серьёзное преступление и о нём нужно подробно говорить, чтобы каждый знал, как это ужасно. Такое преувеличение преступления в СМИ помогало пресечь повторение подобного в будущем. Обе стороны, отстаивая свою позицию, руководствовались правилами и нормами морали.