Невидимая горилла

Правильный ответ кажется очевидным: предоставляйте нам информацию и разрешайте пользоваться ею как можно чаще! Группа Тэйлера решила проверить, насколько правилен этот интуитивный ответ. Для этого они отказали участникам в свободе выбора и методом случайного распределения сами назначали им период обратной связи (ежемесячно, ежегодно или каждые пять лет). Первоначально большинство участников приобрело акции двух фондов в соотношении 50/50, поскольку они не владели никакой информацией и не знали, какая из компаний может показать более высокие результаты. По мере получения информации о показателях деятельности фондов они меняли соотношение. Поскольку условная продолжительность эксперимента составляла 25 лет, участники, которым достался пятилетний интервал, получали обратную связь и могли изменить свое инвестиционное решение лишь считаное количество раз, в то время как у участников с ежемесячным интервалом таких возможностей было несколько сотен. К концу эксперимента участники, получавшие информацию о деятельности фондов только раз в пять лет, в среднем заработали вдвое больше, чем те, кто получал обратную связь каждый месяц.

Получая информацию и возможность изменить свой портфель акций в шестьдесят раз чаще, инвесторы с ежемесячным интервалом обратной связи показали более низкие результаты по сравнению со своими коллегами, которым такой шанс предоставлялся лишь раз в пять лет. Как же такое возможно? Отчасти ответ связан с деятельностью двух фондов, между которыми выбирали инвесторы. Первый из них имел в среднем низкую норму прибыли, но зато инвестиции в него были совершенно безопасны — он не совершал резких месячных колебаний и редко терпел убытки. Портфель этого фонда состоял из одних облигаций. Второй фонд, напротив, действовал на рынке акционерного капитала. Его норма прибыли была гораздо выше, но зато он был подвержен куда более ощутимым колебаниям и примерно в 40 % всех месяцев нес потери.

В долгосрочной перспективе наибольший доход получили те инвесторы, которые вложили все средства в акционерный фонд, поскольку более высокая норма прибыли с лихвой компенсировала все потери. На протяжении однолетнего или пятилетнего периода убытки акционерного фонда в отдельные месяцы полностью покрывались прибылью, и этот фонд редко имел убыточный год, а убыточных пятилеток у него вообще не было. Когда участники, ежемесячно получавшие обратную связь, узнавали о потерях, понесенных акционерным фондом, они, как правило, переводили деньги в более безопасный облигационный фонд, тем самым снижая свой долгосрочный доход. Те же участники, которым обратная связь давалась лишь раз в год или раз в пять лет, видели, что акционерный фонд превосходит по доходности облигационный фонд, при этом не замечая разницы в общей волатильности. В конце эксперимента участники с пятилетним интервалом обратной связи держали в акционерном фонде 66 % средств, в то время как их коллеги с ежемесячным интервалом — только 40 %.

В чем же была ошибка участников, ежемесячно получавших обратную связь? Они владели большим объемом информации, однако она была краткосрочной и не отражала реальной доходности двух фондов на протяжении длительного периода времени. Такая краткосрочная информация создавала иллюзию знания — в данном случае знания того, что вложения в акционерный фонд являются слишком рискованными. Участники, получавшие обратную связь раз в месяц, обладали всей необходимой информацией, чтобы сформировать правильное представление о деятельности фондов, в том числе понять, что в долгосрочной перспективе лучше вкладывать средства в акционерный фонд. Однако они не смогли этого сделать.

То же самое происходит и в реальном мире, когда люди принимают инвестиционные решения. Брэд Барбер и Терренс Один взяли у одной брокерской фирмы финансовую документацию на 60 тысяч биржевых операций и выяснили, у кого доходность инвестиций была выше — у трейдеров, которые часто покупали и продавали акции, или у тех, кто редко участвовал в торгах. Вероятно, инвесторы, заключающие большое количество сделок, уверены в том, что каждое их решение является удачным и принесет им деньги, поскольку оно принято с учетом ожидаемых тенденций на рынке. Однако когда из дохода были вычтены затраты и налоговые платежи по всем заключенным сделкам, то выяснилось, что самые активные трейдеры заработали за год на треть меньше, чем те, кто проявлял наиболее слабую активность на рынке [175].

И профессиональные инвесторы, и инвесторы-любители стремятся найти варианты, которые имели бы максимально возможную норму прибыли и в то же время были сбалансированы по уровню риска. Однако многие из них, особенно индивидуальные инвесторы, могли бы добиться более высоких результатов, если бы внимательнее относились к рискованности своих портфелей. Несколько сотых или десятых дохода вряд ли стоят тех тревог, бессонных ночей и дурного настроения, которыми могут сопровождаться сильные колебания в курсах акций. Для принятия обоснованных финансовых решений важно осознать три фактора: сначала получить точное представление о долгосрочной доходности и краткосрочной волатильности, которые следует ожидать от каждого инвестиционного варианта, и только затем оценить, какой уровень риска является для вас приемлемым.

Мы привыкли считать, что чем больше информации, тем лучше. Перед тем как купить автомобиль или посудомоечную машину, все мы просматриваем журналы для потребителей, а при покупке телевизора с плоским экраном справляемся о цене сразу в нескольких магазинах, а не в одном. В таких случаях чем больше информации мы получаем (по крайней мере, до определенного уровня), тем более эффективны наши решения. Как показывают только что рассмотренные эксперименты и другие исследования подобного рода, инвесторы, владеющие более значительным объемом информации, считают свои познания более глубокими. Однако когда сведения неинформативны, они создают благоприятную почву для иллюзии знания. В действительности большинство краткосрочных колебаний в курсах акций никак не связаны с долгосрочной нормой доходности и поэтому не должны влиять на инвестиционные решения (конечно, если вы не вкладываете деньги, которые могут понадобиться вам в ближайшем будущем). При оценке долгосрочных характеристик инвестиционного объекта большой объем информации порой отрицательно сказывается на общем понимании. Как это ни парадоксально, но, согласно результатам исследований, участники, чаще всего получающие обратную связь о краткосрочных рисках, имеют самое слабое представление о долгосрочной доходности.

Находясь под действием иллюзии знания, мы не способны предсказывать момент возникновения и масштабы каждого финансового пузыря, но, зная о том, что иллюзия существует, мы должны более осторожно относиться к попыткам предсказать снижение или рост курса акций. Судя по всему, иллюзия знания является необходимым условием для формирования пузырей. Все надуваемые в прошлом пузыри были связаны с неким новым «знанием», которое получало настолько широкое распространение, что постепенно его усваивали даже те, кто вообще не разбирался в финансах (луковицы тюльпанов являются беспроигрышным вариантом для инвестирования, Интернет коренным образом изменит стоимость компаний, индекс Боги дойдет до 36 тысяч пунктов, недвижимость никогда не упадет в цене и т. д.). Массовое распространение финансовой информации, начиная от кабельных новостных каналов до веб-сайтов и деловых журналов, способствует формированию обманчивого ощущения, что мы понимаем рыночные механизмы. В действительности мы лишь владеем большим объемом информации о текущем состоянии рынков, прошлых тенденциях и субъективных представлениях других людей о том, куда все движется, но все это еще не является гарантией точного прогноза. Знакомство с финансовой терминологией и осведомленность о последних изменениях на рынке часто скрывают отсутствие глубоких знаний, и поток информации, скорость которого постоянно растет, может привести в будущем к сокращению цикла подъемов и спадов.